Масштаб - Дяченко Марина и Сергей - Страница 15

– Все это блекнет ввиду того, что она мертва, – тихо сказал Генрих.

– Эльза. – Старуха прищурилась. – Твой детектив знает, что случилось, или нет?

– Он знает о гибели Фридриха Найта. – Эльза спокойно ответила на ее взгляд. – И я считаю наше сотрудничество с господином Парселем исключительно продуктивным…

Она чуть было не продолжила: «Это Лео раскрыл убийство чиновника», но прикусила язык. Во-первых, не стоит принижать перед ними собственные заслуги, во-вторых, пока подозреваемые в бегах, о результате говорить рано. В-третьих, появление новой жертвы все ставит с ног на голову. Взгляд Эльзы, как приклеенный, вернулся к телу под бумажным платком.

Генрих, будто опомнившись, кивнул эксперту. Тот двумя руками взял цинковый поддон и вышел, держа свою ношу перед грудью, буднично и вместе с тем торжественно, как траурная процессия. Эльза проводила его взглядом.

– Надо бы тебя отстранить от расследования, – задумчиво проговорил Генрих.

– На каком основании?! – Эльза резко к нему обернулась. – Это что, демонстративное выражение недоверия?!

Не так давно ее уже отстраняли. И вся ее карьера болталась на волоске, но Эльзе, конечно, было плевать, потому что на ниточке висела судьба человечества. В какой-то момент, потеряв самообладание, Эльза едва не погубила и себя, и Лео, и весь мир в придачу, а о том, чтобы сохранить карьеру, и речь не шла. Но Лео в тот раз оказался прав, а идея пригласить его была целиком заслугой Эльзы. И когда тень войны отступила, Эльза обнаружила себя в прежнем звании, да еще и с почетной грамотой.

Хотя кого-то другого, конечно, за такую операцию повысили бы по службе.

– На каком основании, – повторила она с показным спокойствием, тренируя выдержку, извлекая уроки из прошлых ошибок, – вы собираетесь меня отстранить?

Генрих положил большие руки на стол, ладонями вниз.

– Формальных оснований нет. Но… ты можешь взять самоотвод и выйти из дела. Тебе же легче – не иметь отношения к этой дерьмовой истории.

Он говорил так спокойно и убедительно, что Эльза на секунду задумалась. Ведь что проще – согласиться с ним сейчас. Взять другое дело, нейтральное, безопасное, и привлечь к нему Лео. Или не привлекать. В конце концов, он же в отпуске…

– Есть другой выход, – услышала она свой голос. – Я согласна, что дело дрянь. Но отношения с Ортлендом именно сейчас дают надежду… на сотрудничество. Мы можем просто связаться с ними и поставить в известность, что произошла, вероятно, трагическая случайность. Попросить помощи в расследовании…

Тильда привычным движением поправила брошь на плече. Она носила эту брошь с любой одеждой, не снимая. Прикосновение к броши было знаком раздражения и гнева – единственным видимым знаком, потому что взгляд Тильды не изменился и ни один мускул не дрогнул.

– Мило, трогательно. Помощь в расследовании… Эльза, ты соображаешь, что говоришь?! В прошлый раз нам еле-еле удалось убедить их, что не мы убили посла. Но эту-то девушку кто убил?! Мы! Кто-то из наших соотечественников! С особым цинизмом! Ее избили, нарядили в грязное кукольное платье и утопили в аквариуме, а ты расскажешь им, что это трагическая случайность?! Они, может быть, сделают вид, что поверили, но через пару дней мы убедимся, что полным ходом идет вирусная атака…

– Тильда, это паранойя, – сказал Генрих и низко склонил седую голову. – Просто так массовую атаку они не начнут. Хотя… если только…

– Что? – Тильда остро на него посмотрела.

– Если, – будто через силу заговорил Генрих, – если у них есть техническая возможность забрасывать к нам своих так, чтобы мы ничего не видели… То сколько этих… их… может быть на нашей территории?!

– А вот это точно паранойя, – сказала Эльза, грубо нарушая субординацию. – Они ходят по магазинам, скупая кукольные платья?

– Мы понятия не имеем, как ее к нам забросили. – Генрих посмотрел укоризненно, но одергивать Эльзу не стал. – Может, мы пеленгуем их средства связи? Нет, они работают на частотах, которые нам недоступны. У них есть оружие и аппаратура, которые нам невозможно разглядеть без лупы. Что, если в кукольном платье она пошла на задание, чтобы в случае обнаружения… как это и случилось… при ней не нашлось никаких доказательств их вмешательства? Ни рации, ни техники, ни яда в микродозах, ни даже одежды, пошитой в Ортленде…

В комнате сделалось очень тихо.

– Возможно, это провал разведчицы, – медленно проговорил Генрих. – Или даже диверсантки.

– И что она делала в автомастерской? – Эльза понимала, что нарывается, что сарказма в ее голосе больше, чем допустимо.

– Например, она встречалась с Фридрихом Найтом? – Генрих мягко улыбнулся. – С влиятельным чиновником, имеющим отношение к государственным компьютерным программам? Или руководила операцией по его устранению?

Его слова, при всей своей абсурдности, на секунду показались Эльзе кристально убедительными. Букашка-шпион… Но кукольное платье с оборками?! Но…

– Возможно, она была не одна, – Генрих смотрел на нее, прищурившись, и говорил с подчеркнутой кротостью, – а в составе группы. А где разведгруппы – там и диверсионные. Мелкие, незаметные. Вездесущие, с химическим и вирусным оружием…

«Но все же было так хорошо, – с отчаянием подумала Эльза. – Мир, дружба. Международное сотрудничество. Коллективная безопасность…»

– Они тоже нас боятся, – проговорила она упрямо, убеждая не только собеседников, но и себя. – Они боятся прямых контактов, физиологически. Для разведки им логичнее использовать технику. А диверсии… понимаете, это ведь серьезное обвинение. Если мы подозреваем Ортленд в диверсиях, мы должны иметь на руках кое-что повесомее, чем…

– Эльза! – Рука Тильды судорожно вцепилась в брошь. – Еще одно слово, и я поверю, что Лео Парсель тебя завербовал!

Эльза встала прежде, чем успела подумать. Ее тренированная выдержка лопнула, будто ниточка слюны, и вся кровь, сколько ее было, ударила в голову.

– Это оскорбление. Я офицер.

Тильда медленно разжала пальцы. Мельком глянула на ладонь – на коже остался след от острых граней броши. Положила руки на стол – лицо ее оставалось спокойным.

– Я приношу вам извинения, майор Бауэр.

Эльза постояла еще секунду, балансируя на грани своего гнева, потом молча опустилась на место. Генрих играл желваками, ни на кого не глядя.

– Тем не менее в интересах дела, – снова заговорила старуха, – хранить строгую секретность. Я считаю уместным, майор, чтобы вы подписали некий документ… Как вы на это смотрите, советник?

Генрих поглядел с сомнением, но снова ничего не сказал.

«Я, Эльза Бауэр, майор сыскной службы Министерства обороны Альтагоры, удостоверяю и клянусь, что ни при каких обстоятельствах не передам ни единому представителю Ортленда информацию, признанную секретной. Если я нарушу эту клятву, я буду лишена жизни и посчитаю это справедливым».

Родители Эльзы полагали семейные обеды священным делом, особенно когда Эрик, младший брат, приводил знакомиться свою очередную девушку.

Брат вовсе не был легкомысленным, он совершенно серьезно полагал, что пора ему завести семью, раз сестрица не торопится обрадовать родителей. И он всякий раз представлял гостью как свою невесту (хотя слово «невеста» произносить избегал, но давал понять, что все серьезно). Бывало, что назначалась и свадьба, но до обмена кольцами никогда не доходило: девушка куда-то испарялась, легко и без скандала, будто так и надо. А брат, насколько могла судить Эльза, вздыхал после этого с облегчением.

Нет, он не кривил душой, никого не обманывал и ориентации был самой что ни есть традиционной. Просто как-то так получалось – невесты к нему не шли, как, бывает, не идут козыри к неудачливому игроку. Эльза никогда не вмешивалась в его дела, а что она может посоветовать мужчине тридцати лет, преуспевающему бизнесмену?

Обедать сели ровно в два часа дня. Девушка Эрика, на этот раз совсем юная, оробела при виде обеденного сервиза и в особенности столового серебра – по семь предметов у каждой тарелки. Гостья не знала, в какой последовательности брать ножи и вилки, и в отчаянии заявила, что вовсе не голодна. К счастью, чувством юмора ее природа не обделила, и уже через несколько минут она весело жевала, отвечая на вопросы с набитым ртом.