Герой! - Дункан Дэйв - Страница 6

Ваун дрожал. Пипод видел его в инфракрасном диапазоне. Пиподы предпочитают южное полушарие, где попрохладнее. Ангел — гигантская звезда, нагревающая северные ветра, — им не по нутру. Через несколько тысячелетий, когда Ангел сдвинется в сторону, они опять заселят всю планету.

— Передай этому кровопийце, что, в свою очередь, выражаю ему свои сожаления в связи с плохой погодой.

— Уже передано. Вам желают хорошо попастись. Ваун отважился немного приподнять голову, чтобы дать отдохнуть шее.

— Поблагодари его как-нибудь там. Мне уже можно вставать?

— Одну минутку, сэр. Благодарность была выражена мелодичной песней. Он уходит с дороги, сэр.

Ваун сел, нащупал свою мокрую рубаху и почувствовал, как страх сменяется яростью. Пиподы непредсказуемы и крайне опасны — сущее наказание. Нападать на них запрещено законом. Для того, чтобы они не приближались к местам обитания людей, устанавливают простенькие генераторы радиошума. Почему Мэви терпит пипода на своей территории?

Единственное, что пришло ему в голову: вокруг Вэлхэла тоже постоянно толклись пиподы.

Ваун обожал свой торч — стандартный патрульный К-47. Как в старой песне пелось — табуретка средь звезд. Его модифицировали, увеличили мощность — и Ваун согласился на покупку. Сам он впоследствии кое-что еще усовершенствовал.

Сиденье, к примеру, раскладывалось в диванчик, где как раз хватало места двоим.

Даже обычный К-47 способен лететь в атмосферных слоях по баллистической траектории, и в женщинах, мечтающих попробовать это в невесомости, недостатка не было.

Он взлетел на ручном управлении, максимально быстро набирая высоту.

Взрывная волна встряхнет немного Аркадию. Адмиралам по званию положено откалывать подобные номера, и у Мэви будет возможность узнать, что он отбыл благополучно, еще прежде, чем донесет охрана. О свидании с пиподом она, разумеется, уже проинформирована. Сучка! Это она его довела, иначе с ним, конечно, такого бы не случилось.

Взяв курс на Вэлхэл, он обозревал государственные земли под бортом, мутно-синие в свете Ангела, и небесный свод, призрачный, аспидно-пурпурный. На севере виднелись огни Хайпорта. Обычно, бывая здесь, он останавливался в Хайпорте; поэтому он до сих пор ничего не знал об Аркадии и Мэви.

Не более десятка звезд можно было видеть сейчас — трудно тягаться с Ангелом. В один прекрасный день он станет суперновой и поглотит добрую половину Пузыря. Где-то слева в трех тысячах элуев отсюда должна быть мифическая Земля.

Солнце — это маловразумительная звездочка, видимая только в лучший телескоп.

Новостей оттуда не было давным-давно, как и со всех остальных первейших миров.

Тишина царствовала внутри Пузыря.

Скиц замолк тридцать-хрен-его-знает-сколько лет тому назад. И вот тебе посылает Q-корабль, что не слишком-то характерно. А Тэм говорил…

Кранц!

Как отголосок грома, на него нахлынуло воспоминание об озарении, которое он ощутил одновременно с появлением пипода. Почему Тэм самоустранился именно тогда, когда он нужен больше всего? Да, верно, Галактика перенасыщена случайными совпадениями… Неслучайными хитростями она тоже перенасыщена.

Как бы оно ни было, но сейчас-то он что делает? Летит домой в пустую постель, так и не решив поставленную перед собой задачу? Как называется разновидность отважного героя, что бежит при первых признаках опасности?

Вечеринки к этому часу уже завершились. Не будет сегодня девчонки, ошарашенной надеждами посетить легендарный Вэлхэл и приласкать человека-легенду. Ночь без обнаженной рыженькой. Ночь без секса — дурные сновидения.

Так что сейчас есть кое-что поважнее сна.

Он вошел в самый крутой из возможных виражей и взял курс на Форхил, где жил Тэм.

Герой… Ваун убил Аббата и победил Братство. Этот наглый Q-корабль может быть актом возмездия.

Скиц умолк тридцать лет назад — то есть сорок, если учесть временной сдвиг. Тэм утверждает, что это дело рук Братства. Он не раз это говорил. Приор прибыл с Авалона. Аббат и «Юнити» прибыли с Авалона, но Авалон пока не уступил натиску Братства — вероятнее всего. Пару лет назад, когда авалонский Патруль отреагировал наконец — так и на настойчивые запросы ультийского главнокомандования, Тэм уведомил обо всем и Вауна. Войну выиграли, говорилось и послании, Братство на Авалоне повержено и выметено. Авалонское главнокомандование поздравляет дружественный Ульт с победой над паразитами.

Может, это утка?

Скиц — часть все той же проблемы. Скиц заглох позже, намного позже, чем «Юнити» прилетела на Ульт. И этот жуткий Q-корабль, несомненно, со Скица. И что тут может сделать Патруль? Что может сделать Рокер? Он, конечно, говно порядочное, но все-таки личные взаимоотношения в дело, как правило, не вмешивает. Почему главнокомандование не спрашивает совета у героя, адмирала Вауна?

Неужто его нельзя назвать признанным специалистом по Братству?

Что бы он там ни врал Мэви, но на самом деле он ничего не знал о том, что думает Патруль по поводу смертоносного Q-корабля. Он пытался прозвониться Рокеру, но тщетно.

А неожиданная отставка Тэма в такой острый момент — совпадение или это проделки Рокера… или даже самого Братства? Один раз Братство Патрулю уже накостыляло — может и еще разок попробовать.

Торч был уже настолько высоко, что небо казалось черным. Ангел превратился в точку, ослепительным малиновым светом рвущую небесный свод. Время от времени он заливал своим светом потоки вод темного мира внизу.

Там находилась Дельта Путры.

Еще и поэтому Ваун сюда особо не совался.

Всего один раз за все это время он посетил родину. Он ушел тихо, отверженным. Вернулся победоносно, героем. Кислый вкус того возвращения до сих пор остался на губах…

Колпак торча отъехал, и неожиданно стало так жарко, как будто по голове ударили кулаком. Потоки горячего воздуха устремились в легкие, в глаза впились ослепительные ножи солнечного света. Запах тины. Трясущимися руками он схватился за борт, чтобы вылезти из торча.

Он спрыгнул с последней ступеньки. Под ногами захлюпала склизкая трава.

Лукавый голосок в правом ухе наставлял:

— Выше голову… вот так, хорошо. Улыбка. Глубокий вдох. Счастье. Вот так.

Теперь пошли…

Герой вернулся. Улыбающийся. Сконфуженный. Идущий — немного быстрее идущий в сторону, где сгрудилась оторопевшая и растерянная встречающая комиссия. И чтобы мир мог следить за происходящим, за происходящим пристально следят скрытые камеры.

Эполеты адмирала грузно возлежат на его плечах. Сияют ордена, медали и звезды с бриллиантами на груди. Их и так уже полно, и еще с десяток внесено в план и только ждет, пока чиновники и юристы закончат битву за право чествовать героя.

Это не твое личное дело — это касается всего Патруля, помни об этом. Герой Ваун. Старина Ваун. Спас мир. Все хотят увидеть, как он возвращается в маленький Пуцайн. Это полезно для Патруля.

Налоги… прекрасная возможность повысить налоги…

— Счастье. На лице счастье. Руки выше. Выше!

Пропитанная грязью трава хлюпает под ногами. Пахнет речкой… Как он мог забыть этот запах илистой черной грязи? А как забыть нескончаемое занудное гудение шмелей, бессмысленный вздох ветра и высокой траве пози; ни холма, ни дерева, никаких признаков присутствия человека.

Все собравшиеся одновременно взрываются приветственным воплем.

Пуцайн? Все специально помыли ради такого случая. В сельской простоте ничего нехорошего нет, но мерзость запустения демонстрировать не обязательно…

Так что оставлена только заброшенная куча сплавного леса. Когда он был маленьким, они тут и слова такого не знали — «Пуцайн». Называлось просто деревней. Название скорее всего состряпали, когда возникла необходимость обозначить это место в атласах: Пуцайн, город, где родился и вырос адмирал Ваун.

Герой…

А на деле — горстка хибарок, полузатонувших в грязи Дельты Путры. Сквозь запах грязи можно уловить запах угря. От этого запаха слюни текут, хотя он постиг, что кушать угря — позор. Толпу теперь не держат, и народ хлынул к нему с распростертыми руками. Боже, как мало людей! Но это ведь совсем малюсенькая деревенька, его ровесники подросли, их место заняли новые нескладные, взъерошенные юнцы. Пялятся теперь на его военную форму. Олмин — его Ваун вспомнил… И Астоса… Ванабиса. Изнуренные недоеданием, костлявые, вымытые для торжественного случая. Из женщин добрая половина беременны. Бороды у мужчин сбриты, а на щеки и подбородки нанесен темный грим, чтобы загорелые части сравнялись с ними по цвету. Бороды — что-то в этом есть от дикарства. Худые смуглые лица… скорее, озадаченные, нежели возмущенные… скорее, возмущенные, нежели счастливые. Какое им до этого дело? Тыщу лет назад они его позабыли.