Я, бабушка, Илико и Илларион - Думбадзе Нодар Владимирович - Страница 25

– Ты что, думаешь, мне в дороге зарплату выплатят? Говорю, нет денег!

– Разговоры!!

В отделении милиции сидели четыре человека. Увидев меня, дежурный прищурил глаза и спросил:

– Ого, опять попался?

– Что вы, батоно, я впервые в милиции!

– Разговоры!

– Вот такой он мерзавец, начальник! Всю дорогу по матери меня ругал!

– Неправда, батоно! Никого я не ругал!

– Молчать! Вот закончу с ними, потом займусь тобой! – сказал дежурный и обратился к сидевшему на лавке небритому красноносому мужчине: – Сколько раз я должен брать с тебя расписку, а?!

– Ва! Сколько раз скажешь, столько раз напишу. Не буду же сопротивляться!

Носатый встал. Я занял его место. «Мой» милиционер ушел.

– Ладно, ладно… Скажи, какую ты там еще натворил беду?

– Кто? Я? Что ты, начальник! Ты его слушаешь? Он себя педагогом называет! Какой он педагог? Ему даже овчарку нельзя доверить! Педагог!..

– Прошу вас оградить меня от оскорблений этого пьяницы! – привстал высокий, худой мужчина. – Об уровне моей профессиональной подготовки можете запросить отдел народного образования!

– В самом деле, выражайся приличнее! – прикрикнул дежурный на пьяницу.

– Ва! А почему он задевает мою профессию?

– Что вы, он не заикался о вашей профессии, – вмешался я.

– Как это – не заикался! Только что он назвал меня пьяницей!

– О-о, это нехорошо! – сказал я педагогу.

– Молодой человек, вы не можете себе представить что это за тип!

– Сам ты тип! – обиделся носатый.

– Не будем говорить о том, что он избивает свою жену, – продолжал педагог, – это в конце концов его личное дело. Но ведь он беспробудно пьет, орет, шумит. Покоя соседям не дает!

– Это правда? – строго спросил я носатого.

– Что значит – правда? А как бы ты поступил на моем месте? Двадцать лет, понимаешь, двадцать лет этот господин называет меня пьяницей! Ва! Разве я сам этого не знаю? Зачем он мне напоминает? Ты, говорит, хулиган! А что, я без него не знаю? Мало ему этого, так он нашел новое слово: аккредитив… Нет, креп… крен… крендель!..

– Кретин! – подсказал педагог.

– Да, кретин! Ну это еще ничего. Но – аферист!

– Как, неужели вы назвали его аферистом? – спросил я у педагога.

– О, вы его не знаете, молодой человек! Он хоть кого выведет из терпения!.. Извел, измучил соседей!

– Каких соседей? Почему никто, кроме тебя, не жалуется?

– Боятся тебя!

– Не боятся, а любят, уважают!

– Вот, извольте, у меня заявление. Подписано всеми соседями!

– Все они аферисты! Вроде тебя! – Носатый повернулся спиной к дежурному и обратился ко мне: – Давай поговорим, рассудим! Почему человек напивается? С горя! А раз у человека горе – значит, он нервничает! А когда человек нервничает, он кричит. Послушать его – так человеку нельзя в собственном доме ни выпить, ни покричать!.. Что же это получается?

– Нет, почему, выпить, конечно, можно, но…

– Слава богу, наконец-то нашелся один нормальный человек! – обрадовался носатый.

– Да разве он пьет? Он поглощает вино ведрами! Да черт с ним, пусть хоть крысиный яд лопает, но почему должны страдать мы, соседи? Нет, вы только взгляните на него, видите, какой у него красный нос?

– Слышишь, да? При свидетелях оскорбляет! – пожаловался мне носатый.

– Нет, что правда, то правда, нос у тебя в самом деле красный! – сказал я.

– Что же тут такого! Кому какое дело до моего носа? Захочу, выкрашу его в зеленый цвет! Что, запрещено?

– Уважаемый, – обратился ко мне педагог, – разрешите узнать ваше имя…

Я не успел ответить: кулак дежурного со всей силой опустился на стол. Звякнули стекла в окне. В комнате наступила гробовая тишина.

– Как ты смеешь, сопляк, устраивать здесь допрос?! – рявкнул дежурный. – Встань сейчас же и сними фуражку!

– Почему вы сердитесь, батоно? Я же помогаю вам!

– Не нуждаюсь я в твоей помощи! А ты, – обернулся он к носатому, – убирайся отсюда, и чтоб больше не смел беспокоить соседей!

– Сию минуту, начальник! Но у меня просьба одна к вам… Я человек тихий, спокойный, за всю свою жизнь даже мухи не убил… Пусть он не называет меня аферистом!

– Убирайся!

– Иду, иду!

Пьяница направился к двери. Поравнявшись со мной, он нагнулся ко мне:

– Я подожду тебя на улице… Выйдешь – угощу на славу!

– Убирайся, пока я не передумал! – заорал дежурный. Носатый мигом выскользнул из комнаты. Педагог положил свое заявление на стол дежурного, вежливо кивнул головой и вышел. Вдруг дверь с шумом распахнулась и в комнату ворвалась тетя Марта. Изумленный дежурный вскочил, вышел из-за стола и подошел к ней:

– Тетя Марта, в чем дело? Что тебе тут понадобилось?

– Мальчик пропал! Пропал мой мальчик!

Я притаился в своем углу.

– Какой мальчик, тетя Марта?

– Мой квартирант, Зурико Вашаломидзе! Ушел и не вернулся!.. Все больницы, все милиции обегала!.. Словно в воду канул!.. Помоги, сынок, позвони куда-нибудь!.. Если с моим мальчиком случится беда, я сойду с ума!.. Зурикела, дорогой мой мальчик, куда же ты делся?.. Горе мне, несчастной!.. Позвони, позвони, сынок!..

Я молча сидел в углу, прислушивался к причитаниям тети Марты, и сердце мое замирало от радости. Меня ищут, обо мне беспокоятся! Тетя Марта, старая, ворчливая женщина, бегает по городу, разыскивает меня, словно я ей сын или близкий родственник! Я не вытерпел, вышел из своего угла и обнял ее.

– Тетя Марта! Я здесь!

– Боже мой! Откуда ты взялся? Ах ты, бесстыдник! Прохвост! Я всполошила весь город, а он сидит здесь и болтает!.. Негодяй!.. Как ты сюда попал, разбойник? Отвечай!

– Просто так, тетя Марта… Зашел мимоходом…

– За что вы его арестовали, сынок? – спросила она дежурного.

– Не знаю, тетя Марта… Милиционер привел…

– Не знаешь? Что же ты в таком случае знаешь? Зачем тебя здесь посадили? Привели к тебе ребенка, а ты даже не поинтересовался – за что? Да разве он похож на убийцу или грабителя? Или на хулигана?

– Тетя Марта…

– Я тебе покажу тетю!.. А ты, бесстыдник, марш домой! Извинись перед начальником и выкатывайся вон! Я с тобой еще поговорю!..

Тетя Марта вытолкала меня из комнаты. Я успел лишь помахать рукой дежурному, который стоял с разинутым от удивления ртом.

Всю дорогу тетя Марта молчала. Подойдя к своей двери, я повернулся и поцеловал ее в щеку.

– Убирайся, босяк! – сказала она и утерла щеку. Потом прошла в свою комнату и повернула в замке ключ.

Спать я не ложился.

Над древней Нарикала занималась заря…

Шиомгвиме

Председатель профбюро нашего факультета, помимо сбора членских взносов, иногда, перед выборами, устраивал также экскурсии. Экскурсиями у нас обычно назывались коллективные хождения в кино и театры. На сей раз мы собирались в настоящий поход – в монастырь Шиомгвиме.

Тетя Марта снабдила меня четырьмя картофельными котлетами. От выдачи хлеба она воздержалась, сославшись на цивилизованных европейцев, которые, оказывается, картошку и макароны едят без хлеба. Некоторый недостаток в продуктах питания был щедро восполнен всевозможными наставлениями и предостережениями. Во дворе университета мои однокурсники уже ожидали автобуса. Ждать пришлось недолго – всего около часа с небольшим. Мы быстро заняли места, и шофер стал заводить машину. Мотор заклокотал, будто прополаскивал горло, потом чихнул и заглох.

– Эй, парень, иди-ка подсоби! – обратился ко мне водитель.

Я стал перед машиной и начал крутить ручку. Мотор молчал.

– Сойдите все с машины! – распорядился водитель.

Мы сошли. В машине осталась одна лишь Цира.

– А ну давайте подтолкнем! Дружно!

– Раз, два – взяли!..

– Нажимай!

– Пошла!

– Поехали-и-и!

Машина задрожала, мотор чихнул, еще раз чихнул и, наконец, завелся.

– По местам!

Мы снова заняли свои места. Машина тронулась и стала набирать скорость. Путешествие началось…