Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Не бойся, мама! - Думбадзе Нодар Владимирович - Страница 3


3
Изменить размер шрифта:

И вдруг… Лицо у деда перекосилось, сморщилось, губы скривились, подбородок задрожал, весь он задергался и словно подкошенный рухнул на землю. Долго валялся дед, корчась в страшных конвульсиях, и долго оплакивала мужа убитая горем его красавица жена – бабушка Мина.

Потом дед успокоился, затих, а когда встал, – люди отшатнулись: половина лица у него перекосилась, оттянулась к левому уху, да так и застыла.

С тех пор к деду навсегда пристало прозвище «Рыло».

– Ты чего строишь рожу, словно Рыло-Исидор?

– Отстань, а то как дам по морде, сделаю из тебя Рыло-Исидора!

– Какое там! Когда Исидор стал Рылом, Никифору было добрых три года!

– Да ну, скажешь тоже! Спросим у Рыла-Исидора: он-то должен помнить!..

Но все это говорилось за спиной деда. Во всем селе не нашлось бы смельчака, кто в лицо назвал бы его Рылом. Наоборот, его уважали и даже побаивались. Ведь в свои двадцать три года он стал первым председателем сельсовета.

Так вот, тогда, в двадцать первом, спустя неделю после того, как деда избрали председателем, он получил письмо от Минаго Джабуа – известного бандита, заклятого врага Советской власти: «Рыло! Если ты мужчина, а не баба, подымись в Суребский лес, жажду умыться твоей кровью. А не осмелишься, так я сам к тебе спущусь. Побалуюсь с твоей красавицей, а потом прирежу тебя, как свинью, у самой церковной паперти».

Надел Исидор лапти, зарядил маузер. Бросилась к ногам жена:

– Не ходи, Исидор! Пожалей меня, дорогой!

– Ну нет, Мина! Попляшет он у меня, я еще напою его помоями, не Исидор я буду! – ответил дед и ушел.

Трое суток ждал Исидор на пастушьем постое появления Минаго Джабуа.

– Напрасно ждешь. Ушел Минаго из этих краев, – сказали пастухи. Не поверил дед пастухам. Сам не покидал шалаша и пастухам запретил отлучаться. На рассвете четвертого дня появился изголодавшийся Минаго. Он шел, прихрамывая на одну ногу, вооруженный двумя маузерами. Деда он сперва не узнал, а когда спохватился, было уже поздно: вороненое дуло маузера чуть покачивалось перед глазами Джабуа. Минаго поднял руки.

– Расстегни пояс, Минаго! – приказал Исидор. Минаго молча выполнил приказ. Пастухи затаили дыхание.

– Убери руки с пояса!

Тяжелый с двумя маузерами пояс тотчас же упал на траву. Исидор левой рукой извлек из ножен длинный охотничий нож и не спеша приблизился к Минаго. Тот закрыл глаза.

– Исидор! – сказал старый пастух. – Уважь нас, избавь нас от греха… Делай с ним что хочешь, но только не здесь…

Не обращая внимания на пастуха, Исидор приложил нож к животу Минаго. Пастухи отвернулись. Коротким взмахом лезвия перерезал тесемку. Широкие брюки опали до самых икр.

– Придержи брюки, бесштанник ты этакий! – с презрением проговорил Исидор и плюнул. Минаго быстро подтянул брюки.

– Теперь шагай!

– Куда ты меня ведешь, Исидор?

– Я тебе не Исидор, а Рыло. Забыл?

– Куда ты меня ведешь, Исидор? Если на смерть, так кончай здесь.

– Смерть в таком разе в радость, да не видать тебе ее! Шагай!

– Говори, куда ведешь? Иначе не пойду! – закричал Минаго, замахал от волнения руками. Брюки тотчас же свалились, и он судорожно вцепился в них.

– Не пойдешь? Пойдешь, голубчик! Поползешь!

– Говори, что ты надумал?

– Ничего особенного. Отведу в село, к себе домой.

– Вот так, без штанов?!

– Именно, без штанов. Тебе же сподручнее: ведь ты собирался побаловаться с моей женой…

Минаго бросился на колени, обнял деда за ноги.

– Не делай этого, Исидор! Рабом твоим стану, только не срами меня!

– Встань, гадина! – крикнул дед и ткнул Минаго дулом маузера.

Минаго встал. С минуту он молча глядел на пастухов, на валявшиеся в траве маузеры, потом вздохнул и пошел, придерживая брюки обеими руками.

– Приберите оружие, – бросил Исидор пастухам, – спуститесь с гор – сдадите в сельсовет.

Потом он опустил в кобуру собственный маузер и последовал за Минаго.

…В два часа ночи Исидор, с Минаго Джабуа на спине, добрался до дому. Положив Минаго на медвежью шкуру у камина, обернулся к жене:

– Накрой на стол!

Бледная, с синими от бессонницы кругами под глазами, бабушка не двигалась.

– Кому говорю!

Бабушка внесла кувшинчик вина, полкруга мчади, головку сыра и два стакана.

– Садись к столу, Минаго, – сказал Исидор. Минаго не шевелился.

– Принеси-ка кусок бечевки, – сказал Исидор жене.

Бабушка принесла веревку. Исидор бросил ее Минаго:

– Подвяжись, Минаго Джабуа, и садись ужинать… Ты выйди, Мина!

Бабушка вышла. Минаго подвязался и присел к столу. – Жена! – крикнул дед. – Поужинай с нами. Бабушка молча присела на край стула.

– Исидор, хоть и безбожник ты, но… хватит, не срами меня перед женщиной. Не решаешься убить меня, отпусти с миром, а решил – так кончай дело! – сказал Минаго и закрыл лицо дрожащими руками.

Дед промолчал. Он долго думал, потом налил в стакан вина.

– Пей!

Минаго поднял стакан.

– Ну как, Минаго Джабуа, хороша жизнь?

– Будь она проклята!

– Так слушай: сейчас моя жена вымоет ноги, а ты выпьешь помои. Так я поклялся.

Минаго побелел.

– Режь меня, руби голову, пей мою кровь, но не делай этого, Исидор!

– Я поклялся.

– Изверг ты, Исидор! – встала бабушка. – Запомни: обидишь в своем доме человека, ноги моей тут не будет!

– Я поклялся, Мина!

– Пусть моя кровь будет на твоей совести, Исидор Джакели, – сказал Минаго.

– Что, убьешь себя?

– Убью!

Дед извлек из кобуры маузер и положил на стол. Минаго взглянул на маузер, потом на деда. Долго, долго смотрели в глаза друг другу Исидор Джакели и Минаго Джабуа, и Минаго не выдержал, опустил голову. Дед пододвинул маузер ближе к Минаго. Тот не шевельнулся. Встал тогда Исидор, взял за руку жену и вышел из комнаты. Когда он вернулся, маузер по-прежнему лежал на столе, а комната была пуста.

Минаго спускался по лестнице. Дед молча смотрел и ждал. Когда тот пересек двор и отворил было калитку, дед вышел на балкон.

– Минаго!

Джабуа застыл на месте. Он долго стоял, ожидая пули. Потом медленно обернулся.

– Ступай, Минаго Джабуа, ступай! Для трусов и попрошаек нет у меня пули… Ступай!

…В двадцать четвертом, в дни меньшевистской вылазки, на рассвете, как только в деревне раздался первый выстрел, Исидор вскочил с постели и в одном белье помчался к сельсовету. Навстречу бежали перепуганные соседи.

– Пропали мы, Исидор! Конец нашему правительству! Село в руках меньшевиков; говорят, Жордания и Рамишвили уже в Тбилиси, Чолокашвили взял Кахетию!

– Оружие! – крикнул Исидор.

Оружия ни у кого не оказалось. Тогда дед бросился обратно, ворвался в дом и…

За столом сидел вооруженный до зубов Минаго Джабуа. В каждой руке он держал по маузеру, через плечи крест-накрест тянулись набитые патронами ленты, за пояс была заткнута кожаная с языком плеть. Рядом с Минаго сидели двое неизвестных вооруженных мужчин.

– Председателю рабоче-крестьянского правительства привет! – ухмыльнулся Джабуа.

Исидор промолчал.

– Садитесь, уважаемый Исидор, окажите честь!

Дед не сдвинулся с места. Тогда Минаго встал, обошел стол и остановился перед Исидором. Долго, долго смотрели в глаза друг другу Исидор Джакели и Минаго Джабуа, и выдержал Исидор, не опустил головы. Размахнулся Минаго и стегнул деда плетью по лицу. Полилась кровь.

– Садись, сукин сын, когда велят! – взревел Минаго. Исидор сел. Минаго вернулся к столу.

– Так… – сказал он, потирая руки. – Ты не обижайся, Исидор. Ударил я тебя неспроста, авось расправится твоя кривая морда. Не представать же тебе перед божьим судом этаким уродом!

Исидор молчал.

– Где твоя красавица? Упрятал ее? Успел-таки? Ничего, от меня не уйдет!

Исидор до крови прикусил губу, на глазах у него выступили слезы бессильной ярости.

– Плачешь, мой дорогой? Правильно. А как же? Кончилась ваша власть! Ну, убедились, кто из нас меньшевик и кто большевик? У, вшивое отродье! Подумать только: нас всегда было больше, а они нас же называли меньшевиками! Сволочи!..