Сети (СИ) - Рей Полина - Страница 15

Пальцы Игоря скользнули вверх по её ноге, задирая тонкую ткань халатика, чуть сжали, причиняя лёгкую боль, будто Макаров хотел оставить на коже синяки. Следы того, что она принадлежит одному ему.

— Игорь, подожди. Я…

Она попыталась сделать вдох, но воздух казался Лере раскалённым, а потом его и вовсе не стало. Поцелуи переместились на шею, Валерия свела ноги вместе, как можно плотнее, то ли в попытке закрыться, то ли желая избавиться от горячечного тепла, скручивающего спазмами низ живота. Она сжала в пальцах ткань его рубашки, прижала к себе Игоря ближе, и когда он провёл ладонью по внутренней стороне её бедра, раздвигая её ноги, снова шепнула:

— Игорь… Я… У меня ещё никого не было.

Макаров чуть отстранился, но руки не отнял. На мгновение Лере показалось, что он сейчас рассмеётся. Запрокинет голову, расхохочется, после чего встанет и уйдёт. Но Игорь смотрел на неё внимательно, словно хотел понять, правду она говорит или нет. После чего коротко кивнул и проговорил в её приоткрытые губы:

— Расслабься, я сделаю всё осторожно.

В эту ночь Лера почти не спала. Макаров творил с ней то, от чего она кричала охрипшим голосом, после чего начинала выдыхать в темноту его имя. Она готова была отдаться ему, но он лишь ласкал её пальцами и языком, хотя, когда Лера выныривала из сладостного безумия, в которое её погружал раз за разом Игорь, она видела, что он едва сдерживается. Он так и не снял джинсов, только стянул через голову рубашку, позволяя Лере насладиться прикосновениями к его коже. Сама же Валерия чувствовала себя маленькой блудницей. Полностью обнажённая, она хотела чувствовать каждое прикосновение Игоря, каждый его поцелуй. И ей было ничтожно мало того, что они творили в эту ночь.

— Ты куда? — прошептала она, когда Макаров поднялся с постели и принялся надевать рубашку.

— Домой. Отец твой скоро приедет. Да и надо со стояком разобраться. — Он выразительно посмотрел на свою ширинку.

— Почему мне не дал этого сделать?

— Потому что сегодня только твой день. И я не хочу торопиться.

Лера сонно улыбнулась и плотнее закуталась в одеяло, которое всё ещё хранило аромат Макарова.

— Я опоздаю в школу. Решено.

— А я вообще туда идти не собираюсь.

— Прогульщик.

— Угу. Ладно. Я побежал.

Он быстро нагнулся, поцеловал её в нос и, забрав куртку, валящуюся в кресле, вышел из её спальни.

Лера зевнула, прислушиваясь к тому, когда за Игорем закроется входная дверь, а когда во дворе взревела двигателем машина, шум которого вскоре исчез, успела подумать прежде, чем погрузиться в глубокий сон, что лучше дня рождения в её жизни ещё не было.

2013 год

Лера вздрогнула и проснулась, не сразу понимая, где находится. Было холодно и темно, но рядом находился Макаров — она это скорее чувствовала, чем знала.

— Т-чш! — прошептал он ей на ухо, приложив палец к её губам. — Молчи и не шевелись.

— А Лере захотелось кричать. А ещё лучше вскочить и бежать, куда глаза глядят. Но сначала убить Игоря, каким-нибудь особенно кровавым способом. Дверь в кухню, где она уснула, примостившись на коленях Макарова в бесплодной попытке согреться, начала открываться, а мгновением позже произошло странное. Игорь вдруг резко ссадил её с колен и вскочил на ноги, закрывая Леру собой. Одновременно с этим в кухне зажёгся свет, и Лера ойкнула: в дверях стоял отец Макарова, который выглядел так, будто готов на убийство. Но в то же время на лице его было написано такое облегчение, что Валерии сразу стало стыдно.

— Ни слова ни говоря, Валентин Николаевич шагнул в кухню, отодвинул с дороги Игоря и, подав руку Лере, чтобы помочь ей подняться с пола, коротко спросил:

— Цела?

— Цела. Валентин Николаевич, Игорь не виноват.

— Что заставило Леру сказать эти слова, она не знала. Но вдруг испытала потребность сделать так, чтобы засранцу-Макарову не сильно влетело.

— Смельчаков же только скептически хмыкнул, и Валерия услышала, как хрустнули костяшки его пальцев, когда он сжал руки в кулаки. В этот момент она опасалась их обоих: и полковника, и его непутёвого сына. Для одного она была всего лишь важным свидетелем, второй, похоже, воспринимал её как игрушку. И оба, судя по взглядам, которыми обменивались, порой готовы были глотку друг другу перегрызть.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Лера со мной. Ты, будь добр, не отставай, — процедил Валентин Николаевич Игорю, прежде чем вывести Валерию из стылого дома. — Есть, что тебе сказать.

— Больше не прибавив ни слова, Смельчаков вышел, осторожно, но крепко поддерживая Леру под локоть, и единственное, что она успела сделать — бросить на Макарова быстрый взгляд.

— Лера, я ещё раз хочу уточнить: ты понимаешь всю степень серьёзности происходящего? — тихо, почти ласково спросил Валентин Николаевич у Валерии, которая сидела рядом с Макаровым напротив Смельчакова, и напоминала себе, что она ни на грамм, ну просто вот вообще не виновата в том, что стряслось несколько часов назад.

— Я всё понимаю, Валентин Николаевич, — шепнула она, снова испытывая чувство стыда. Ей не нужно было недооценивать Игоря. Нужно было просто попросить Смельчакова воздействовать на сына, чтобы Макаров вообще больше не приезжал в этот дом. Но наряду с этим она испытывала дурацкое чувство: внутри будто возродилось то, что она ощущала к Игорю давно, когда ещё была несмышлёной девчонкой — восторг, восхищение, готовность пойти за ним на край света.

— А по-моему ты ни черта не понимаешь!

— Валентин Николаевич ударил по стеклянному столику ладонью, прежде чем вскочить на ноги, и Лера испуганно отпрянула. Впервые она видела полковника в таком состоянии.

— Эй, пап. Осторожнее! Этот человек Кеннеди убил.

— Игорь усмехнулся, будто всё случившееся было для него игрой, но по его потемневшему взгляду Валерия видела, что он тоже на взводе.

— А ты вообще молчи! И говорить ты будешь только когда я разрешу. Это ясно?

— Ясно-ясно! Молчу. — Макаров снова усмехнулся, вынул сотовый из кармана джинсов и погрузился в чтение бог знает чего.

— Хорошо. — Смельчаков прошёлся по гостиной вперёд и назад, пока Лера так и продолжала сидеть, вжавшись в спинку дивана. — Значит, преследователей вы не видели? Машину описать сможете?

— Я бы описал, но мне велено молчать.

— Игорь…

— Окей-окей. Шевроле Тахо, год выпуска, ну, скажем, 2010. Номера помню смутно.

— И всё же?

— То ли О347НР, то ли Р347ОН.

— Уже неплохо. Они точно стреляли?

— Точно. Уж это я распознаю сразу. Я сын полковника полиции — забыл?

— Забудешь тут.

— Вот и я о том. Это всё? Я могу идти?

— Да. И можешь идти куда угодно, но только подальше от этого дома.

— Не понял.

— Тебе на каком языке повторить?

— Я не собираюсь отсюда уезжать. Это мой дом тоже.

— Прекрасно, значит, просто посажу тебя, на хер, в обезьянник, откуда ты не выйдешь ближайшие пару месяцев!

Смельчаков снова повысил голос, и Лера перевела испуганный взгляд с него на Макарова. Ей хотелось провалиться сквозь землю, а ещё лучше наконец остаться одной. И где-нибудь, где нет ни Игоря, ни его отца. Она вспомнила про ТТ, но тут же поморщилась. И с ним всё было далеко не всё в порядке. Какого чёрта вообще происходит? Почему её жизнь в очередной раз катится кувырком, а она ничего не может с этим поделать?

— Пожалуйста, давайте прекратим! — взмолилась Лера, переводя взгляд с Макарова на Валентина Николаевича и обратно. — Я очень устала, замёрзла и мне очень плохо.

Она не хотела признаваться в том, насколько слабая, но слова сами вырвались изо рта помимо воли. За последние дни случилось столько всего, что Лера сейчас мечтала только об одном — о покое. Простом покое, который был так ей необходим.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Валентин Николаевич, я больше из дома не выйду, обещаю. И вы правы — Игорю и вправду нечего здесь больше делать.

Она понимала, что может вызвать такое недовольство Макарова, по сравнению с которым их сегодняшнее приключение покажется прогулкой на детской площадке, но ей было просто необходимо наконец покончить с этой беседой, которая начинала обретать гротескные черты.