В плену желаний (СИ) - Фокс Дарина - Страница 72

Романова предполагала, что пропажа федеральной судьи не может остаться незамеченной, а это значит, что по прошествии двухнедельного отпуска ее должны были начать искать. Она знала порядок проведения следственных мероприятий: сотрудники СК должны изъять записи с видеокамер и отследить ее перемещения. Поэтому Ирина не сомневалась в том, что ее обязательно отсюда вытащат, осталось подождать совсем немного.

Но вечно сопротивляться тоже невозможно, силы были уже на исходе, рано или поздно ей придется сдаться. А может быть, она уже сдалась, когда позволила себе постыдно отдаться Громову? Ира замотала головой в знак несогласия со своими мыслями. Узнав всю правду об этом мужчине, она больше не могла называть их близость постыдной.

Невольно вспомнив о Тимуре, Романова обхватила себя руками и закатила глаза, в который раз сдерживая подступившие слезы. После разговора с Ингой, она многое поняла и переосмыслила, ей жизненно необходимо было увидеть Громова и попытаться объясниться с ним. Услышав рассказ Томилиной, Ирина ни на минуту не усомнилась в его правдивости, где-то на подсознательном уровне она чувствовала, что Тим не мог так с ней поступить. В голове всплывали какие-то очевидные знаки, указывающие на то, что Тимур хочет помочь ей, и Ира сокрушалась оттого, что не сумела разгадать их раньше, не выслушала его, не дала ему ни единого шанса оправдаться, а вынесла обвинительный приговор без суда и следствия. «Хороша судья», — ругала она себя.

Романова ждала, что Громов придет, постоянно прислушивалась к тишине и каждый раз вздрагивала от малейшего шороха. Но Тимур так и не появился, он выполнил просьбу, оставив ее в покое. Только сейчас этот покой был поперек горла. Переживания съедали Ирину изнутри, она просто не находила себе места и медленно угасала от собственной беспомощности. Чувство вины изводило ее и разрушало и так расшатавшуюся нервную систему, забирая последние силы.

— Опять не спится? — за спиной раздался взволнованный голос Инги.

Ира обернулась и, вымученно улыбнувшись, еле заметно кивнула.

— Ир, что ты с собой творишь-то? — укоризненно спросила Томилина, искренне переживая за нее. Женщины как-то сразу нашли общий язык, и за те несколько дней, что они провели в одной палате, Инга успела проникнуться симпатией к своей соседке. Они много беседовали, и девушка отмечала про себя, что с Ириной приятно общаться — она хорошо образованна и начитанна, знает ответы на многие вопросы.

— Не могу уснуть, — равнодушным тоном пояснила Романова в ответ на сердитый взгляд Томилиной.

— Так сказала бы, я могу сходить за снотворным, — предложила та, прекрасно понимая, что Ира лукавит.

— Да не нужно мне ничего, — нервно воскликнула она и, сев на свою кровать, устало посмотрела на Ингу.

— Нет, так нельзя! — возмутилась Томилина и, преодолев расстояние между ними, опустилась на постель рядом с Ириной. — Расскажи мне, что тебя беспокоит? Может, я смогу чем-то тебе помочь?

— Да ничем ты мне не поможешь, — грустно заключила Романова. — Все мои проблемы от собственной глупости.

— А я все-таки попробую, рассказывай.

Ира улыбнулась, ее соседка, как ребенок, такая открытая и непосредственная. С ней было легко и комфортно. Узнавая Ингу ближе, Ирина все больше сравнивала ее со своей лучшей подругой Таней. Хотя внешне они абсолютно не походили друг на друга, но характеры их перекликались. Томилина, как и Куликова, никогда не унывала, пытаясь в каждой ситуации находить что-то положительное.

Замешкавшись на минуту, Романова все же решила довериться этой девушке и поделиться своими переживаниями, в крайнем случае Ира понимала, что практически ничего не теряет — хуже, чем сейчас, уже некуда. Собравшись с мыслями, она рассказала все о Громове от начала и до конца, опустив лишь самые интимные подробности. Внимательно выслушав ее историю, Инга приложила ладонь ко лбу, пряча улыбку. Ирина немного смутилась, не понимая, в чем причина такой реакции. На щеках ее тут же выступил легкий румянец.

— Было бы из-за чего расстраиваться… Да он просто боится! Ну сама посуди, ты обвинила его во всех смертных грехах и запретила приходить, вот он и не беспокоит тебя, боясь причинить тебе новые страдания.

— Ты на самом деле так думаешь? — с надеждой в голосе спросила Романова. Такой вариант, она даже не рассматривала, хотя он находился на поверхности. Решив, что со стороны, скорее всего, виднее, Ира почувствовала, как настроение заметно улучшилось.

— Конечно, по-другому просто не может быть! — заверила ее Томилина.

И даже если предположение Инги окажется неверным, Романова все равно будет благодарна этой девушке за поддержку.

— Что мне делать?

Ирина судорожно пыталась придумать гениальный план, но все упиралось в то, что выйти из этой комнаты она не могла никоим образом.

— Да ничего не нужно делать. Меня завтра выписывают, я схожу к нему и намекну, чтобы он зашел к тебе.

— Правда? Ты мне поможешь? А если кто-то узнает, тебе не попадет? — обеспокоенно поинтересовалась Ирина.

— Не узнает, я аккуратно, но взамен ты мне пообещаешь рассказать доктору о своей бессоннице.

— Хорошо, обещаю, — радостно воскликнула Романова и захлопала в ладоши.

— Как мало надо человеку для счастья, — философски заметила Томилина и, увидев вновь покрасневшие щеки Иры, заливисто рассмеялась.

Тула. Квартира Куликовой

— Тань, ну я прошу тебя, давай сядем и спокойно поговорим, — предпринял еще одну попытку Петр и взял жену за руку.

Больше недели назад он собрал вещи и переехал жить к Гале, но втайне от нее до сих пор пытался вернуть жену и сохранить семью. Только потеряв Таню, Петр понял, насколько она важна для него и какую чудовищную ошибку он совершил, предав ее. Чувства к Галине вмиг остыли, и на самом деле все оказалось не так, как он себе представлял — ее недостатки, чрезмерная опека вдруг стали очень явственно ощущаться. Новый этап в их отношениях наскучил, не успев толком и начаться. Приходилось создавать иллюзию счастливой жизни и каждый раз притворяться, что его все устраивает. Куликов старался, но, несмотря ни на что, постоянно думал о Тане, каждую минуту вспоминал ее и то время, когда они были вместе.

— Петь, ну чего ты хочешь? — устало спросила она. — Чтоб я тебя простила? Так я простила.

Выяснять отношения не осталось ни сил, ни желания. Татьяна уже отпустила ситуацию, а мысли ее были заняты совсем другим мужчиной. Вернувшись из Москвы, она много думала о Дымове, то и дело вспоминала их сумасшедший поцелуй в кабинете, потом крепкие объятия в гостинице, и снова поцелуй, не такой дикий и страстный, как первый, но не менее приятный. Таня понимала, что ни капельки ни о чем не жалеет. Наоборот, она хотела еще, больше. Была уверена, что метаморфозы, происходившие со Стасом, неслучайны, и ждала его звонка. Не только, чтобы узнать, как продвигается расследование, но еще и просто услышать его голос.

— Я не могу без тебя, Тань, ты нужна мне…

— Петь, поздно. Ты уже доказал мне свою любовь, спасибо, хватило, — спокойно ответила Куликова и вырвала руку. — И да, не приходи больше ко мне домой, ключи оставь на столе.

Петр хотел было что-то возразить, но вовремя оживший телефон не позволил ему этого сделать.

Увидев на экране знакомый номер приемного отделения, Таня приняла вызов и ушла в другую комнату.

Буквально через несколько секунд в дверь позвонили. Куликов открыл — на пороге стоял незнакомый ему мужчина в джинсах и пиджаке.

Московская область. Коттеджный поселок на Новорижском шоссе

Стрельцов вернулся домой уже после обеда. Пройдя на кухню, он открыл холодильник и достал бутылку пива, предвкушая, как жадными глотками будет наслаждаться прохладной жидкостью.

— Олег? — послышался голос за спиной.

— Привет, Верунь, — обернувшись, улыбнулся мужчина и потянулся за поцелуем, но Смирнова увернулась.

— Где ты был? — серьезно спросила она и сложила руки на груди.