Месяц за Рубиконом - Лукьяненко Сергей - Страница 3

– Дура! – выкрикнул я. Упал на колени, руками разодрал комбинезон на животе старшей стражи. Грубая нечеловеческая кожа была пробита в двух местах, одна ранка выглядела простой глубокой царапиной, а вот от второй, будто в кино, разбегалась тёмно-синяя сеточка капилляров.

Я опустил голову и укусил её в рану.

Токсин я ощутил, как едкую щёлочь, растворённую в крови. Несколько секунд я ждал, пока моё тело анализировало яд и создавало антидот. Голова слегка закружилась. Потом я вновь укусил Олу и впрыснул в рану перемешанную с противоядием слюну.

Старшая стража лежала неподвижно, растерянно глядя на меня.

К нам подползла медичка (похоже, при падении мы ей что-то сломали), я отстранил её рукой. Жница сейчас ничем помочь не могла.

Ола пошевелилась и села. Её кости с хрустом возвращались на обычное место, руки становились короче, когти втягивались.

– Нормуль? – спросил я.

Ола кашлянула. Её пробил обильный пот, она с трудом сидела. Изменённые собрались вокруг, драться уже никто и не думал. Только стража, которой я сломал шею, лежала на полу и осторожно ощупывала голову.

– Я жива, – сказала Ола.

Мне показалась, что она бы сейчас заплакала, если бы умела.

– Прошёл проверку? – спросил я. – Не буду слабым местом в команде?

Ола кивнула. Потом нехотя признала:

– Прошёл. Не будешь.

Я сел рядом, посмотрел на неё. Сплюнул – во рту ещё стоял вкус крови и яда.

– Ну зачем это, а? Ола, ты хорошая стража…

– Старшая стража.

– Хорошая старшая стража. Зачем это безумие?

– Таково Изменение, – Ола пожала плечами. – Мы должны доверять друг другу и быть уверенными в наших силах.

Вздохнув, я похлопал стражу по плечу.

Ну вот как на них сердиться?

Дети с ускоренным развитием, выглядящие, как монстры.

И с полным комплектом детской наивности и упрямства.

– Хорошо, я доверяю. Мы будем ещё тренироваться?

– Будем, – твёрдо сказала Ола. – Новая вводная. В ходе боестолкновения во взводе трое раненых. Марш-бросок на пять километров, переноска раненых и оказание им первой помощи.

Она подумала и добавила:

– Мы несём их в лазарет, но двинемся вокруг лагеря и скрытно. Макс несёт…

Ола замолчала, вслушиваясь.

Но я тоже услышал Гнездо и с радостью понял, что избавлен от марш-броска.

– Отставить, Макса вызывают в канцелярию, – сказала Ола, вставая. Поглядела на стражу со сломанной шеей. – Я понесу Ги, ей нужен максимальный покой.

Рана у неё на животе ещё кровоточила, а зловещие синие капилляры были по-прежнему видны. Но стражи – они прочные.

И упёртые.

Глава вторая

Канцелярия в тренировочном лагере самое важное место. За исключением столовой, конечно.

Поэтому вначале я отправился в столовую. Тело после схватки и череды изменений отчаянно нуждалось в пище. А ещё мне хотелось избавиться от гадкого вкуса во рту.

Столовая – такой же купол, как и все остальные. С таким же тамбуром, но внутреннее помещение поделено на зону раздачи, где жницы готовят еду (хотя можно ли назвать приготовлением разогрев готовых пайков?), и зал на два-три десятка едоков. Иногда столовая набита Изменёнными, некоторые даже обедают стоя. А иногда пуста, чёткого времени для приёма пищи нет.

Сейчас тут было три стражи, евших молча и даже синхронно, словно они подносили ложки ко рту по команде. И шесть жниц из обслуживающего персонала. Вот на них было приятно посмотреть, если не вглядываться – так сидят обычные молодые девчонки, о чём-то болтают, даже хихикают. На меня, кстати, жницы поглядывали с интересом, хотя все они прошли своё Изменение до конца и, значит, парнями больше не интересуются. Ни парнями, ни девушками, никем… только своим долгом перед Инсеками.

Я взял на раздаче большой стакан энерготоника – цитрусового лимонада с обильной дозой глюкозы, кофеина и таурина. Человек от такого сутки бы не уснул. Но я всосал пол-литра тоника одним глотком, попросил жницу налить ещё и выбрал самый питательный из рационов: с грибным супом-пюре на первое и здоровенным стейком с гарниром из картошки и зелёного горошка на второе. Удивительно, откуда они здесь берут пищу? Что-то вроде технологии Продавцов? Но она ведь не позволяет дублировать картошку по какой-то загадочной причине…

– Устали? – спросила жница на раздаче.

– Да, тяжёлый денёк, – кивнул я.

Странно было с ней разговаривать. Она так напоминала жниц на Земле, даже Дарину… Но при этом была в ней какая-то большая чужеродность. Словно она терялась, пытаясь со мной общаться. Вроде как даже старалась немного пококетничать, но не совсем понимала, зачем.

– Отдыхайте, – сказала жница. – Если хотите, я вам принесу торт. У нас вкусный торт, медовый с малиной, его уже весь съели. Но я схожу на склад за новым.

– Спасибо, – сказал я. Мне показалось, что ей действительно хочется сделать для меня что-то приятное. – Я люблю торты.

И я действительно дождался торжественно принесённого мне персонально торта, съев и первое, и второе. И торта съел два куска, он оказался по-настоящему вкусным, а малина будто бы совсем свежая.

Жаль только, что ощущение у меня было, будто я не ем, а забрасываю топливо в какой-то ненасытный биореактор, который у меня теперь вместо желудка.

Девчонка-жница улыбалась мне всё более и более уверенно, и я решил, что от греха подальше надо уходить. В местном зоопарке я был особью, наиболее похожей на предмет девичьих грёз. Зачем оставлять после себя несчастных влюблённых девчонок, которым встреча с кем-то подобным больше не светит?

Мне не очень хотелось идти в канцелярию, я недолюбливал бюрократов. Но медлить дальше было бы невежливо и странно: Изменённые никогда не игнорируют приказов, а я уже ощущал недоумение местного Гнезда.

Да и альтернатива – марш-бросок по снежной целине, с раненой стражей на руках, меня ничуть не привлекала. Часового возле тренировочного купола уже не было, значит, Поль бежит вместе со всем взводом вокруг лагеря, тренирует навык переноски раненых. Я дошёл до купола канцелярии – тут тоже стояла стража, оттачивая умение нести караул. Эту стражу я не знал, но мы дружелюбно кивнули друг другу. Все мы Изменённые, пусть даже некоторые выглядят почти как люди, а некоторые – как оживший персонаж фильма ужасов.

Отряхнув ноги и открыв дверь из тамбура (с виду обычная, только петель нет, болтается будто кусок согнутого картона), я вышел в изгибающийся по дуге коридор. Здесь тоже было абсолютно тихо и безлюдно. Гнездо направляло меня, но я и так помнил, куда идти. Четвёртая дверь слева по коридору.

– Можно? – спросил я, заглядывая в комнату.

Разумеется, бюрократ посмотрел на меня с удивлением. Если бы было нельзя, так я бы и не пришёл, верно?

– Можно, – подтвердил бюрократ. – Макс. Садись.

Комната была маленькая, примерно три на три метра, да ещё и не совсем правильной формы. Стол, два крепких стула, один из которых занимал Изменённый. Окон не имелось, тускло и с разным оттенком светились хаотически разбросанные участки стен и потолка. Как ни странно, это давало вполне приличное ровное освещение, но в сочетании с искривлёнными стенами и, кажется, чуть наклонённым потолком – раздражало. Камера пыток для педантичного человека.

Я сел и улыбнулся бюрократу.

Вообще-то официально его Изменение называлось «учётчик». Но мне это название не нравилось. Словно речь идёт о каком-то учёте мешков с цементом или ящиков с консервами.

Тем более, что по виду он был типичный бюрократ!

Обычно Изменённые, ну, те, конечно, что дальше от человека, чем куколки и жницы, сильно меняются. Стражи здоровые и с монстрическим лицом. Хранители вроде и похожи на девушек, но жутковаты, особенно белые глаза, в которых не видно зрачков, пугают. Монахи тоже с человеческим лицом, но они толстые, особенно в заднице, словно ходячие груши на тонких ножках. Разве что доктора – милые старички, похожие на Айболита.