Боевой Топор [Искупление Путника] - Дуглас Сара - Страница 52

— Прежде всего о том, кто вы такие на самом деле, — устало произнес Аксис. На его лице не осталось никаких следов возбуждения. — Могу поклясться, вы не те, за кого себя выдаете. Вы не похожи ни на монахов, стремящихся к религиозному совершенству, ни на книжных червей, которым по силам провести чуть ли не сорок лет в одиночестве, шурша древними манускриптами.

Веремунд и Огден переглянулись.

— Пожалуй, пришло время, — пробормотал Веремунд.

— У вас нет выбора! — гаркнул Аксис. — Если вы и дальше будете держать язык за зубами, то я пущу в ход оружие.

Веремунд и Огден снова переглянулись, кивнули друг другу. Внезапно их глаза загорелись золотом, и наконец Огден торжественно произнес:

— Мы усердны.

— Аккуратны, — подхватил Веремунд.

— Старательны, — трубно продолжил Огден.

— Мы внимательны, — выдохнул Веремунд.

— Исполнительны.

— Наблюдательны.

— Вдумчивы.

Аксис и Велиар едва успевали поворачивать голову, чтобы уследить за монахами.

— Мы хранители.

— Стражи.

— Защитники.

— Слуги.

— Мы ищем единственного…

— Чье предназначение несомненно.

— Спасителя.

— Звездного Человека!

— Мы — блюстители пророчества, — закончили старцы разом. Глаза их потухли. Оба выжидательно посмотрели на Аксиса.

— Гм… — выдавил из себя Боевой Топор. Он ожидал любого, но только не такого признания. Велиар неожиданно рассмеялся.

— Теперь понятно, почему вы спотыкались на каждом слове, отпевая погибших топороносцев у могильных курганов.

Аксис ухмыльнулся и на минуту задумался, а затем, по-видимому, на что-то решившись, обвел старцев глазами и холодно произнес:

— Ну что же, блюстители пророчества, вы, верно, тоже хотите узнать, кто я на самом деле?

Огден и Веремунд затаили дыхание.

Взглянув на блюстителей предсказания, замерших в томительном ожидании, Аксис сардонически рассмеялся, затем размеренно произнес:

— Я — сын Ривки, ахарской принцессы, и икарийского чародея, — сделав это признание, Аксис облегченно вздохнул, словно скинув с плеч тяжелую ношу.

Веремунд кивнул.

— Мы тоже так думаем. Но большего не знаем и мы. Имя твоего отца, Аксис, остается загадкой.

— Откуда ты узнал, что твой отец икариец? — спросил Огден.

Пропустив вопрос мимо ушей, Боевой Топор перевел взгляд на изумленного лейтенанта.

— Что скажешь, Велиар? — спросил Аксис. — Задача топороносцев — бороться с отверженными, а тут на тебе — какая недостойная штука: командир воинов Сенешаля и сам наполовину отверженный.

Велиар засопел и шумно вздохнул. Хотя его и учили ненавидеть отверженных, столкнувшись в тюрьме с аварами, он не заметил в них ни враждебности, ни предосудительных недостатков. Скорее, эти люди заслуживали сочувствия, а не безоговорочного гонения. Что тогда говорить об Аксисе, его соратнике по оружию!

— Скажу, что ты — Боевой Топор, — ответил лейтенант, сев в постели. — Ты лучший командир из всех мне известных военачальников. Ты мой друг, и я горжусь этим. Уверен, что и твои родители достойные люди, хотя, признаться, когда я выбираю друзей, то не интересуюсь их родственниками.

Аксис ринулся к Велиару и обнял его.

Веремунд и Огден снова переглянулись. Лейтенант топороносцев сыграл им на руку: не осудил Аксиса, поддержал.

— И все-таки откуда ты узнал, Аксис, что твой отец икариец? — повторил вопрос Огден.

— Все дело в музыке, в пении. Я остановил нападение Разрушителя странной волшебной песней, а потом не менее загадочной песней вдохнул жизнь в аварскую девочку. Да вы и сами помогли мне, сказав, что во время смертоносного урагана я пел икарийскую песню, которую обычно поют будущие отцы еще не родившимся детям, детям, находящимся во чреве матери. Откуда я мог знать эту песню? Только от своего отца. Мою догадку подтвердил Раум, сказав, что у меня душа икарийца. Если у меня и оставались сомнения, то их развеяла женщина, поспешившая на помощь аварам, когда я настиг беглецов у леса Теней.

Веремунд подался вперед.

— Какая женщина? Откуда она взялась?

Рассказав вкратце о преследовании в ночи и о том, чем завершилось это преследование после вмешательства незнакомки, Аксис так завершил рассказ:

— Что за женщина удержала меня от опрометчивого поступка, откуда взялась, понятия не имею. По виду она ахарка. Не знаю, что меня подтолкнуло, но только я спросил у нее, знакома ли она с икарийцами, а когда она ответила утвердительно, я поинтересовался, любят ли икарийцы петь. Узнав, что икарийцы не мыслят жизни без пения, а наиболее хорошо этим искусством владеют икарийские чародеи, я окончательно понял, что мой отец икариец и, скорее всего, чародей.

— Мы поняли, что в тебе икарийская кровь, еще в башне Безмолвной Женщины, когда ты читал вслух пророчество, — сказал Огден. — Объяснив брату Гилберту, что ахары, авары и икарийцы говорят на одном языке, Веремунд умолчал о том, что у икарийцев есть и другой язык, на котором объясняются одни посвященные. На этом особенном языке и написано предсказание. А последние строчки текста даже мы не осилили. Язык, на котором они написаны, усложнен и предназначен лишь для глаз икарийцев из числа чародеев.

Аксис встал и подошел к очагу.

— Но почему вы попросили меня прочесть текст пророчества? Почему не обратились к Тимозелу, Гилберту или Арну? И с какой стати вы отправились со мной в опасный поход?

— Потому что мы решили: ты единственный, чье предназначение несомненно, — ответил Веремунд, немного поколебавшись. — Потому что поняли, что ты…

— Звездный Человек, — неожиданно заключил Велиар. — Ты единственный, кто может объединить народы Тенсендора и победить Разрушителя. Ты — Спаситель.

Веремунд и Огден кивнули. Лейтенант топороносцев снова их удивил. Несомненно, он станет надежной опорой Аксису. В пророчестве немало неясностей, и, может, какое-то важное предприятие не обойдется без участия Велиара.

— Но я не хочу быть Спасителем! — раздраженно воскликнул Аксис. — Как я могу объединить народы Тенсендора? Я — Боевой Топор. Служу Сенешалю, а Сенешаль… Сенешаль…

— Сенешаль разобщил народы Тенсендора, развязав неправедную войну, — сурово продолжил Огден. — Сенешаль изгнал аваров и икарийцев с их исконных земель. Сенешаль породил взаимную антипатию. Разобщенность на руку Разрушителю. Справиться с его воинством можно, только объединив народы Тенсендора. Эта задача, Аксис, тебе вполне по плечу. Ты опытный, известный военачальник. В тебе течет кровь и ахаров, и икарийцев. Наконец, ты тот человек, который после долгих сомнений уразумел, что угроза Ахару исходит не от отверженных, а от воинства Горгрила.

— Я уже имел дело с Горгрилом. И что же? Я потерял двести топороносцев. Разве я справлюсь с ним?

— Сейчас, скорее всего, не справишься. Но если ты найдешь своего отца, икарийского чародея, положение переменится. Отец возвысит твой дух, научит, как бороться с армией Разрушителя. Мы с Веремундом и сами хотим найти твоего отца. Согласно пророчеству, он еще и родитель Горгрила, и если мы отыщем его, то найдем подходы и к Разрушителю.

Выслушав Огдена, Аксис опустился на стул и, уронив подбородок на грудь, погрузился в столь длительное раздумье, что его собеседникам показалось, он совсем позабыл про них.

— А что за песню я пел ребенку в тюрьме? — наконец спросил Аксис, устремив взгляд на блюстителей предсказания.

— Ты пел Песню Оздоровления, — ответил Веремунд, поймав кивок Огдена. — Шира была плоха, но эта песня спасла ее. Откуда ты знаешь песню, неведомо. Вряд ли ты слышал ее от отца, находясь во чреве матери. Песня Оздоровления благотворна. Когда ее исполняют, здоровое дыхание исполнителя смешивается с дыханием слушателя, оказывая на того целебное действие. Говорят, эта песня подпитывается энергией звезд. Ее знают только икарийские чародеи. Недаром Раум, услышав эту песню в твоем исполнении, сказал, что у тебя душа икарийца.

— Но если Аксис обладает силой икарийского чародея, почему он прямо сейчас не может расправиться с Разрушителем? — спросил Велиар.