Отец-миллионер под прикрытием (СИ) - Дали Мила - Страница 12

— Касьян! Гадить нужно к двери передом, в наполнитель задом. Понимаешь ты меня или нет? Не быть тебе снайпером! — кричу в надежде хоть на слабый проблеск понимания кота.

К часу ночи наконец-то падаю на диван. Долго ворочаюсь. Слишком много нестыковок в поведении Райнера. Слишком много мыслей в моей голове.

Засыпаю под утро.

Торговый центр открывается в десять, но персонал приезжает на тридцать минут раньше. Дарья румяная, как персик. Я пытаюсь воскресить себя кофе.

После вчерашнего сообщения — восьмого по счету — решила больше не навязываться Марату. Он появлялся в мессенджере, однако специально не открывал наш чат.

— Марусь, коллекцию из Италии новую привезли.

— Отлично, я ей займусь. Отпарю, развешу…

— Какая-то ты замученная. Не заболела? Твои синяки под глазами даже через тоналку видно, — хмыкает коллега.

А мне бы снова отвлечься. На двенадцать рабочих часов отвлечься — работу терять нельзя, но если попадется покупатель, надменный как Райнер, будет послан бранью.

Сворачиваю сорочку аккуратненько. А под сердцем ноет тоска. Зашел бы хоть Райнер за костюмчиком, я бы его обслужила… пощечиной.

В принципе, больше ничего интересного. Тот же обед, отдел и Дашка. Сегодня она получила хороший процент — втюхала двум клиентам комплекты. Она закрывает люксовый отдел, а я убегаю на пять минут раньше.

По эскалатору спускаюсь вниз, прощаюсь с охранником.

В воздухе дымно. Кострами пахнет. Каждую весну так. Я уже наученная и перед тем, как ступить на переход, смотрю по сторонам. Мафии вроде нет. Или я не улавливаю? Один из последних маршрутов едет долго. Сажусь на десятку, предупреждаю Лизку о приезде в мессенджере. Нужно поговорить с ней о Марате.

Топаю в темный двор подруги. Магазинчик с пирожными уже закрыт. Ничего, фигура стройнее будет. Пальцами жму четыре кнопки на домофоне. Поднимаюсь по лестнице.

— Лиз, а ты чего? — вместо приветствия таращусь на подругу, захожу внутрь.

Она немного потрепана. В черном балахоне до щиколоток. Смотрит в ответ огненными глазами. У подруги между бровей красуется нарисованная точка алого цвета..

— Пиститту помнишь? Ну, мою личную хранительницу?

Во взгляде Лизки заметна абсолютная непоколебимость. Есть разные религии. Божества разные. На выбор. Но Лизка почитает Пиститту. Сама придумала, сама поверила. Кто ж ей запретит?

— Так вот, Марусь, на ярмарке она снова помогла. Понимаешь? Я шиш сосала до зарплаты, а тут руку в карман — а там десять тысяч! Из ниоткуда!

— Может, забыла про них?

— Ага, в куртке, которую каждый день таскаю.

Не могу утверждать, но бывают сказочные моменты. Фантастика, не поддающаяся нашей с подругой логике. Может, волшебство действительно существует?

— А воняет чем?

Чую резкий запах. Жженый. Очень сложно описать… как ладан, только слаще.

— Благовония Тутанхамона. Вытравляю энергетику Саньки. Не мой человек, и шестнадцатая попытка была точно последняя!

Верится с трудом….

— Ну что, ставь чайник. Мне надо срочно поговорить о Райнере.

Марат

И только Кошкина за дверь, как мой телефон содрогается. Ну что еще?! Недовольно тянусь к смартфону.

Грэсия.

— Хóла, дон Марсело! — говорит по-испански.

Я знаю его как родной.

— Привет.

— Ты не прилетел в срок. Мы с отцом волновались.

Грэсия преувеличивает, как всегда. Дон Лоренсео никогда не переживал обо мне. Лишь бы единственная доченька была счастлива. Нужно лететь к ним, обязательно. Расставаться вот так по телефону не собираюсь. Испанка — видная девушка, приятная. С приданным. У нее не возникнет проблем с личной жизнью.

Может, и сам Дон перекрестится. У нас общение не заладилось с самого начала. Он слишком авторитарный, да не на того нарвался. Прикрывается своими винодельнями, а из-под полы закон нарушает. Прячется за наемниками, а сам по головам ходит. И сносит. Там целая иерархия, но и я не таксист, как думает Кошкина.

— Завтра возвращаюсь.

— Нет-нет, Марсело! Я сама прилетела. Сейчас в аэропорту, мне страшно. Русские люди такие дерзкие.

Не то слово. Ты еще в государственной поликлинике в очереди не стояла. Там бы заплакала. А вообще не смешно.

Примерно через час должна вернуться Маруся. У меня на сегодня были планы пригласить ее в ресторан и во всем признаться.

Рассеянным взглядом вожу по стенам номера. Бросить Грэсию одну в России — слишком жестоко. До первых бомжей или гопников, а дальше ее драгоценное сердце точно не выдержит.

— Марсело, аллоу?

— Найди внутри здания кафе. Подожди меня там, скоро буду.

Ай, как не вовремя. Спешно поднимаюсь с кровати.

Сам наворотил, сам виноват. Не отрицаю. Но кто же мог знать, что обычная вылазка на Родину закончится Белоснежкой? Сладкой нежной девочкой. Пушистой и искренней. Не испорченной, в отличие от меня.

Натягиваю шмотки, собираю чемоданы. Перевезу их пока в квартиру родителей в соседнем доме с Лизкой. Почти комфортная двушка, и обставлена так же, как двадцать лет назад. Тамара Валентиновна из квартиры напротив за “вторую пенсию” присматривает за жилплощадью. В эту квартиру я никого не вожу, она не приспособлена для женщин, поэтому приглашаю всех в отель. Грэсии тоже сниму номер… Объяснюсь цивилизованно, посажу в самолет и отправлю обратно. Дон разозлится, собак своих спустит. Однако и его у власти есть пределы.

Пока спускаюсь на лифте, вызываю такси, сдаю ключ на ресепшене.

— Октябрьская, 69, — хлопаю багажником подержанной тачки.

Усаживаюсь в авто, достаю из кармана телефон. Нужно предупредить Марусю. Много всего нужно. Голова идет кругом. На дисплее десять процентов зарядки — успею.

Не успел.

Грэсия снова долбит мне мозг жалобами на русский менталитет. Никто не предложил донне оттащить чемоданы к кафе. И она разгневана. Кричит мне в ухо, во второе ухо кричит водитель — он недоволен ценой на бензин. Потею в душном салоне под вонь выхлопов.

По другой линии звонит Маруся. Маленький вулкан с ангельскими глазами. Надеюсь, геранью больше кидаться не будет. Она у меня такая.

Спустя пятнадцать минут дороги испанка так и не замолкает.

— Приехали! — хрипит водитель.

Грэсия повизгивает в динамик, вызов не сбрасываю, но прячу телефон в карман. Она все равно не заметит. Расплачиваюсь с мужиком, забираю багаж. Говорю, чтоб подождал и увез в аэропорт.

На лавочке возле подъезда сидит Тамара Валентиновна. Мамина подруга. Все такая же приветливая, разговорчивая. Сразу меня узнает.

— Маратик, сынок, вернулся! Ох и подрос-то как! Богатырь наш! Софья Андреевна как? Отец как?

— Хорошо, я тороплюсь очень. Можно мне ключи от квартиры? А завтра с утра я к вам зайду.

Медленно Тамара Валентиновна разворачивается к своему ридикюлю. Ставит на колени. А у меня нутро полыхает, аж зубы сводит. Расстегивает молнию, копошится внутри. За это время я успел пересчитать все почки на двух ветках сирени и выучить наизусть номер сантехника из самопального объявления на подъезде.

— Дома оставила.

Напрягаю челюсть и шею. Подаю руку пожилой даме. Почтенные годы не придают скорости, но нагнетают любопытство. Кем работаешь? Сколько получаешь? Дети есть? Женат? А почему не женат?

Одной рукой тащу Тамару Валентиновну к лифту, второй чемодан. Через карман джинсов вижу, что Грэсия еще не закончила разговаривать. Исписанные бранью дверцы лифта со скрипом закрываются. Внутри воняет мочой и хлоркой. Этот запах отлично характеризует борьбу между недобросовестными жильцами и порядочной уборщицей..

Лифт, пошатываясь, поднимает нас на девятый этаж. Внутри квартиры соседки по-прежнему запах выпечки и обои в мелкий розовый цветочек. Рядом с косяком прибит ржавый гвоздик, а на нем болтаются ключи. Сам хватаю связку и вихрем лечу к двери напротив. Распахиваю ее, швыряю чемодан и тороплюсь на выход.

— Грэси, послушай…