Лунная пехота - Дуглас Йен - Страница 48

Шезо нажал на несколько клавиш, изображение которых не могло быть видно на экране. На ПАДе замигал желтый огонек, свидетельствовавший о том, что происходит высокоскоростная пересылка информации.

Операция заняла всего лишь несколько секунд. Большая часть этого времени ушла на расшифровку полученной Дэвидом информации.

— Нам нельзя долго разговаривать, дружище, — сказал Шезо. — У меня будут неприятности, если об этом кто-нибудь узнает.

Жан-Этьен прищурился. Казалось, он внимательно изучал изображение Дэвида на экране ПАДа. Александер понял, что Шезо только сейчас заметил его тюремную одежду и номер, написанный по трафарету как раз над левым нагрудным карманом.

— Ага! — печально кивнув головой, сказал Шезо. — Похоже, ты уже знаешь, чем приходится рисковать в таких случаях.

Дэвид метнул взгляд на Твиггса, сидевшего рядом и внимательно следившего за разговором… Однако он не успеет помешать короткой фразе.

— Знаю, — ответил Дэвид. — Обязательно расскажи Франсуа и остальным… Au revoir, mon ami![12]

Он прервал связь легким ударом по одной из клавиш. Твиггс никак не отреагировал на последнее сообщение, сделанное Дэвидом своему другу. Вероятно, ему это было безразлично или он ничего не заметил. Впрочем, если маленький кружок французских и немецких ученых, с которыми общался Дэвид, узнает, что его посадили в тюрьму, правительству США будет трудно с помощью Дэвида подсовывать им дезинформацию.

Конечно, всегда можно предположить, что послание Дэвида перехватывают и отсылают Жану-Этьену в отредактированном виде. Этим отлично можно объяснить четырехсекундную задержку. Однако Дэвид решил не ломать над этим голову, потому что изменить ситуацию он бы все равно не смог.

— Ну что, можно мне теперь уйти? — спросил Дэвид у Твиггса, проверявшего на ПАДе информацию, полученную из космоса. — Домой, я имею в виду…

— Я надеюсь, доктор Александер, — ответил Твиггс. — Правда, надеюсь, но только этого мало. Ваше дело поручено Каррузерсу, а он, скажем так, отличается излишней целеустремленностью и бескомпромиссностью. Честное слово, не знаю, что он задумал сделать с вами. Могу только пообещать, что поговорю с начальством, и мы придумаем, как вам помочь.

— Ясно.

Каррузерс увидит запись разговора с Шезо и поймет, что Дэвид опередил его. Интересно, оставит ли Каррузерс Дэвида в покое, когда узнает о провале своего плана? А, может быть, он захочет отомстить?

Институт экзоархеологических исследований;

Чикаго, Иллинойс;

16: 22 по центральному поясному времени.

— Скажите, пожалуйста, я могу поговорить с мисс Даттон, — произнесла Терри, уставившись на большую эмблему адвокатской конторы «Смитфилд, Кляйн и Йоргенсон».

— Джулии Даттон нет на месте, — вежливо ответил голос компьютерной программы-секретаря. — Вы согласны подождать, пока мы наладим с ней связь?

— Да, я подожду.

Чтобы как-то занять себя на время ожидания. Терри выглянула в окно и увидела море людей, ставшее в вечернее время неотъемлемой частью Приозерной аллеи. Похоже, многочисленные поклонники древних астронавтов не в курсе, что Дэвид Александер находится далеко за пределами здания.

«Черт, Дэвид, того и гляди, станет святым покровителем культа древних астронавтов, — подумала Терри. — Можно подумать, этих людей действительно огорчит, что Дэвид попал в беду».

Звонок привлек ее внимание к экрану, с которого исчезла эмблема адвокатской конторы, уступив место привлекательной афро-американке с зелено-алыми прядями волос. Узор из блестящих звезд и лун мигал около ее левого глаза.

— Джулия Даттон. Чем могу помочь вам?

— Мисс Даттон? Я Тереза Салливан. Вы меня помните?

Невозмутимое лицо Джулии немного оживилось:

— Да, конечно, доктор Салливан. Рада снова видеть вас.

Точка съемки была расположена так, что изображение на экране сместилось в сторону и неуклюже потянулось вверх. Терри догадалась, что Джулия Даттон поставила персональное средство доступа на столик-поднос, приделанный к спинке кресла, установленного в вагоне пригородного монорельса.

— Скажите, вам известно что-нибудь?

Джулия Даттон недоуменно повела бровями:

— О чем?

— О Дэвиде! Он уже целый месяц в тюрьме, а на прошлой неделе мне даже не позволили увидеться с ним! Письмо, которое я ему написала, вернулось со штампом на конверте "Адресат неизвестен ". Я не могу связаться с Дэвидом ни с помощью ПАДа, ни по вид-мэйлу. Люди, к которым я обращалась в тюрьме, словно понятия не имеют, о чем речь. Что, черт побери, происходит?

— Доктор Салливан…

— Дэвид мертв? С ним что-то случилось? Я хочу знать!..

— Доктор Салливан!

— Простите…

— Я знаю, через что вы прошли. Поверьте, я знаю. Мне там с прошлой пятницы лапшу на уши вешают. Я пришла провести с Дэвидом консультацию, а мне сказали, что он отпущен на свободу.

— Отпущен? Это правда?

— Нет, черт возьми! Справки об освобождении нет ни в тюремном архиве, ни в чикагском суде, выдавшем ордер на арест. Они просто пытались отделаться от меня. Но и я, если захочу, могу быть жуткой стервой.

— Но… тогда что с Дэвидом? Где он?

— В зависимости от источника информации есть три варианта. Он либо освобожден из-под ареста и наслаждается свободой; либо переведен в Форт-Ливенворт, штат Канзас; либо мертв.

— Мертв!

— Эти сукины сыны даже не потрудились согласовать свои измышления!

— Но, если Дэвид жив…

— Конечно, жив, дорогая. Его смерть была бы зафиксирована у медицинского эксперта в Чикаго, а в тюремном архиве хранилась бы справка о смерти.

— Отлично. Где же он тогда?

— По моим предположениям, он все еще в Джолиете. — Внезапно лицо Джулии Даттон осунулось, весь ее вид говорил об усталости. — Я как раз возвращаюсь из Джолиета пригородным монорельсом. Провела там весь день, пытаясь поговорить хоть с кем-нибудь. Подозреваю, что Дэвида содержат в одиночной камере, без права переписки и сообщения. Возможно, на него давят таким способом, чтобы он согласился работать на них. Чего, по-вашему, они от него хотят?

— Я даже не знаю, кто эти «они», о которых вы говорите…

— Это одному Богу известно. Может, правительство, может, какая-нибудь тайная организация с абракадаброй вместо названия. Ваш приятель нажил себе врагов, знаете ли. Очень высокопоставленных врагов.

— Но нельзя же арестовать человека безо всякой причины! Ведь существует Конституция!

— Ага! Но, если вы не в курсе, идет война. Правительство приобретает большую власть в военное время. Газеты подвергаются цензуре. Ваши вид-мэйлы просматриваются, прочитываются файлы в вашем компьютере, вас могут подозревать в чем угодно и в любой момент схватить за задницу. И ничего вы с этим не поделаете, граждане.

Терри почувствовала, как слезы жгут ей глаза. Какая несправедливость, черт!!!

— А я думала, что мы живем в гребаной свободной стране!

— Добро пожаловать в реальный мир, леди!

— Послушайте… Дэвида обвиняют в том, что он передавал секретную информацию иностранным подданным, правильно? Значит, его все-таки должны судить.

— Ничего они не должны. Знаете, если вам от этого легче, то я уверена, что дело сфабриковано специально. Правительство что-то замышляет против иностранных друзей Дэвида и хочет привлечь его к сотрудничеству. Возможно, это ЦРУ так настойчиво требует помощи… — Джулия замолкла и о чем-то задумалась. — Знаете, — продолжала она, — если речь идет о шпионаже или идиотизме бюрократии, то мы могли бы предать это дело гласности…

— Что? Обратиться в службу новостей?

— Да нет! При малейшем намеке сверху ни один редактор не пропустит нашу информацию. Нет, я говорю о друзьях Дэвида. О людях, с которыми он работал, которых он знает. Вам всем нужно объединиться и начать задавать неприятные вопросы. Тогда, вероятно, правительство станет чуть-чуть помногословней. Кто из знакомых Дэвида может ему помочь? Главное, чтобы это был влиятельный человек с большими связями!