Связанные браком (СИ) - Касс Вероника - Страница 35

— Когда отличительных черт, — сухо заговорила я, сама себе поражаясь, что смогла, что речь полилась из меня, да так спокойно, так отстранённо, а Эдвор вздрогнул, в его глазах появилось, что-то паническое, словно испуг, но через пару секунд там опять остались лишь злость и раздражение, — становится слишком много, они перестают быть особенностью.

— Таких аргументов мне ещё не доводилось слышать, — не менее сухо ответил Эдвор, только руки переместил с груди на колени, а затем сжал в замок.

— Даже представить боюсь, сколько этих самых аргументов было. Ведь это в первую очередь позор для главного лекаря королевства. Обезображенное лицо принца.

Эдвор улыбнулся, только в его улыбке не было ни капли доброты. Это была ухмылка, звериный оскал, за которым последовал глухой смешок.

— Так мои внешние данные не оскорблял ещё никто.

— Кто, если не я, скажет тебе правду? — Я вздернула брови и наконец-то попыталась присесть, слишком затянулось мое полулежание рядом с Эдвором.

— Даже дядя был более… мягок в своих аргументах.

— Это он меня сдал? — Я решила, что довольно прелюдий.

Если он меня за все это время не убил, значит, можно немного расслабиться. Да и вообще, если не Эдвор воспользовался дурман-травой и притащил меня к тетке, значит, у него нет планов по моему устранению. Пока.

Я все же села, откинула с ног покрывало и спустила их на пол.

— Я надеялась, что он меня не узнает, — скривилась я, а Эдвор подался вперёд.

— Дядя тебя видел?

— Вчера в центральной лечебнице.

— Кто-нибудь из знакомых ещё мог тебя видеть? — Сейчас Эдвор напоминал гончую, которая взяла след, да только раздражённость его стала ещё сильнее.

А я зависла, думая над ответом. Для чего он спрашивает? Вдруг он все же выжидает? И теперь думает, легко ли ему будет избавиться от меня или нет. Может, сказать, что и мой дядя тоже знает о моем чудном воскрешении и возвращении, но лишь от мыслей об ате Молоне живот свело судорогой от отвращения и страха. Мое отношение к дяде стало лишь хуже с первого дня встречи, на которой он тоже мне не понравился. Чисто на интуитивном уровне.

— А как… — Я прокашлялась и, отзеркалив положение Эдвора, сложила руки в замок и опустила их на колени. — Как ты меня нашёл?

Выражение лица Эдвора не поменялось, он даже не подал вида, что ему не понравилось то, как я проигнорировала его вопрос, но взгляд его немного потеплел.

— Ты вчера отправила моего помощника сюда. И ему помог усыпляющий настой. А не спал он ночи напролёт очень давно. Потому все утро нахваливал мне потрясающую травницу ату Медею Элден. А также смышлёного лекаря ату Меланию Варней. Не находишь это странным совпадением, когда на учебу в этом году поступила Микки. Только зовут ее теперь Элла… Да-да. Варней.

Я прикрыла глаза и, не стесняясь Эдвора, застонала. Миэра в этот момент хотелось убить. А Эдвора… Эдвора просто не видеть. Потому что он был слишком красив. Со шрамом, с поломанным кривым носом, с хмурым выражением лица и сжатыми губами он все равно был красив. Разрушающе. И разрушала его красота не кого-нибудь, а меня.

— Что теперь? — тихо, почти шепотом спросила я, все еще не открывая глаз.

Хорошо, что хотя бы решилась на этот откровенный вопрос. Десять лет назад мне и на это бы не хватило сил. А сейчас я лишь трусливо не хотела смотреть на реакцию Эдвора.

— О чем ты?

А он будто бы и не понял, что я имела в виду.

— Зачем ты пришел? Искал меня. Не просто же так. Вот я и спрашиваю, что теперь.

— Знаешь, — голос его прозвучал задумчиво и размеренно, — для начала нужно разобраться в том, кто хотел тебя отравить.

Я распахнула глаза и возмущенно на него посмотрела, и Эдвор понял меня без слов.

— Это могла быть не дурман-трава. Тот маг исчез вместе с тряпкой. Я не успел его поймать, — скривился он, и шрам на его щеке немного натянулся, — ты начала падать, и я…

— Поверь мне, это была дурман-трава, я не спутаю ее запах и вкус ни с чем другим. — Меня невольно передернуло от болезненных воспоминаний.

Слишком большую роль сыграло в моей жизни это дурманящее разум зелье, и пятнадцать лет назад мне бы намного сильнее, чем сейчас, пригодилась настойка тетки, нейтрализующая действие дурман-травы. Моя жизнь сложилась бы тогда совершенно по-другому. Наверное, и родители остались бы живы, ведь мятежники не стали бы нападать просто на древний род, не искали в нем Эдвора и прошли бы мимо.

— Может, ты не будешь сейчас предаваться своим неуместным сожалениям? Что было, того уже не воротишь. К сожалению или к счастью, этого мы никогда не узнаем, Милли.

— Зачем. Ты. Здесь? — четко отделяя слова, грубо заговорила я.

На этот раз взгляда от Эдвора не отрывала, впитывала в себя каждую эмоцию, что скользила по его практически безупречному лицу, ведь даже изъяны его и те казались такими же безупречными. А эмоций было много: и восторг, и неверие, и страх, и раздражение, но все же яснее всего читалось удивление.

— По-твоему, я должен был все оставить так, как есть? Не перепроверить, ты ли это?

— Что ты наговорил Мики?

Эдвор ухмыльнулся. Однако быстро же он взял себя в руки, подавив удивление.

— Очень тепло поприветствовал родственницу, но она, увы, — Эдвор насмешливо приложил ладонь к груди, имитируя АКЭМский жест скорби, — меня не узнала. Причем совершенно искренне. Что произошло?

— Я не знаю. Ты, конечно же, мне не поверишь, но мне нет до этого никакого дела, поэтому ответь, зачем ты пришел. Удовлетворить свое любопытство? Так удовлетворил уже. Спасибо за спасение от неизвестного, можешь…

— А вот выпроваживать ты меня точно не будешь. — Эдвор поднялся и пересек комнату, подходя ко мне. Он так и остался стоять рядом, возвышаясь надо мной. Не смог, как обычно, задавить аурой, так продемонстрировал свою физическую силу. — Для начала расскажешь, где пропадала десять лет, а потом уже будем разбираться, кому ты так мешаешь.

— Только если тебе.

Эдвор прищурился, а я поднялась.

И хоть я все еще смотрела на него снизу вверх, но теперь разница эта была не столь огромной, а еще… я поняла, что перестала бояться смотреть ему в глаза, гордо при этом задрав подбородок. И каким бы красивым мой муж ни был, как бы на меня ни влиял, я больше не краснела, не задыхалась, путая слова, выдавая их в бессвязном потоке, и не отводила взгляда, боясь, что в нем светилось слишком откровенное признание в любви.

Я не видела сейчас своего отражения, но уверена была, что то, что читалось в моих глазах в этот момент, было совсем не стыдно продемонстрировать Эдвору. Супруг же приподнял краешки губ, даже не пытаясь выдать свою улыбку за радушную, а затем взял меня за подбородок.

Страшно.

Вмиг стало так страшно, что по моему телу пробежала волна дрожи. Я сжала ладони в кулаки, но взгляда не отвела.

Ясно-голубые глаза Эдвора меня прожигали. А я все смотрела в них, надеясь лишь на то, что делаю это по-прежнему воинственно, показывая Эдвору все свое презрение, недовольство и… да, ненависть. И пусть где-то там, на дне моих растрепанных чувств, как выяснилось, все еще плескалась любовь, уж кто-кто, но Эдвор о ней не узнает никогда.

— Ты выросла, Огонечек, — хрипло прошептал он и невесомо погладил мой подбородок большим пальцем. И вот тут-то на мгновение я все же прикрыла глаза, оправдывая себя тем, что всего лишь моргнула. На самом деле я сдержала так готовящуюся соскользнуть из уголка глаза слезинку.

Жаль, что заклинание спокойствия не прочитаешь бесшумно и незаметно. Очень жаль.

— Пришлось, — тихо ответила, пытаясь понять, что было сейчас в голубых глазах: злость или сожаление? — Я хочу, чтобы ты ушел. Поверь мне, пожалуйста. Клянусь Мигрис-матушкой и своей силой, я ни при ком не выдам своей свадебной татуировки и связи с тобой. Не буду объявляться под настоящим именем. Я не разрушу твою семью. Обещаю.

— Милли…

— Послушай, Эдвор, мне это действительно не нужно. Ты прав, я выросла и на многое теперь смотрю под совершенно другим углом. Ты спрашиваешь, кто мог хотеть меня устранить? Только ты. Только тебе и твоему наследнику я мешаю, ведь… — на словах о наследнике у Эдвора сильнее забилась венка на виске, и я запнулась…