Лик Марса - Дуглас Йен - Страница 37

— То есть просто спрятать или уничтожить ее! — крикнул Александер.

— Прошу вас, доктор Александер, — сказал Гарроуэй, найдя взглядом ученого, выглядевшего в своем голубом скафандре среди морских пехотинцев совершенно неуместно. — Давайте послушаем, что он скажет.

— Мы — не вандалы, доктор, — добавил Бержерак. — Но мы намерены обратить любые возможные технологические открытия, которые могут быть сделаны в Сидонии, на благо всего человечества.

— Что вы там бормочете, Бержерак? — яростно вскричал Александер. — Мы ничего ни от кого не прячем!

— Нет уж, позвольте, — сухо ответил Бержерак. — О Корабле опубликовано многое. Вкупе со множеством обзоров комплекса и открытых до недавнего времени технологий Строителей. Но — что мы узнали от вас с тех пор, как вы начали исследования этих развалин? Ничего! Некоторые из нас уверены, что вы обманываете весь остальной мир.

— Весь остальной мир, полковник, — заговорил Гарроуэй, надеясь предвосхитить следующий выпад Александера, — обманывает сам себя. В конце концов, вас и ваших наблюдателей мы здесь приняли.

— Вот именно, — подтвердил Александер. — А если желаете расширить доступ — стройте свои собственные корабли!

— Поверьте, доктор, это — не за горами. Потому что оставлять вас, американцев, и ваших русских друзей наедине с такими бесценными на ходками — крайне опасно. Мы позаботимся о том, чтобы эти сокровища пошли на всеобщее благо, согласно РДЛ

Ратифицированный договор о Луне был принят и ратифицирован ООН в 2025-м, в год публикации Хартии ООН, через пять лет после официального выхода из ООН США. Подобно своему предшественнику, Договору о Луне 1979 года, РДЛ препятствовал частному предпринимательству в космосе, запрещая частное владение или исследование любой иной планеты и любого космического тела. Отрицались любые притязания отдельных правительств — даже на быстро иссякающие места для спутников на геостационарной орбите. Именно Договор о Луне послужил одной из причин, в силу коих Америка вышла из ООН, после чего Организации пришлось перебазироваться в Женеву.

Соединенные Штаты не подписывали РДЛ, однако ООН, похоже, вознамерилась принудить их к соблюдению этого договора силой.

— Возвращаясь к сроку вашего пребывания здесь, — продолжал Бержерак. — Он зависит от нескольких факторов, не зависящих от меня. В самом худшем случае вы останетесь здесь до прибытия следующего корабля, которое состоится через три месяца. Однако, при некотором везении, ситуация прояснится раньше. В этом случае вы будете перемещены на «Марс-1», где и останетесь до прибытия корабля.

— Они не имеют права! — опять воскликнул кто-то.

— Господи, но что же нам делать? — спросил другой, явно из ученых.

— Стрелять ублюдков — ответила Островски.

Гарроуэй понял, что сдерживающая его подчиненных дисциплина вот-вот рухнет, и тогда они окажутся целиком отданы на милость захватчиков и негостеприимной марсианской пустыни.

— Вы найдете этот модуль вполне адекватным своим нуждам, — продолжал Бержерак, — хотя и не совсем комфортабельным. Дистиллятор — внутри топливных элементов у вас достаточно. Далее… на борту этого марсохода находятся мои солдаты, количество значения не имеет. Они прибыли сюда несколько часов назад, чтобы подготовить станцию к вашему прибытию и убедиться, что на ней нет средств связи либо компьютеров. Мы не можем позволить вам установить связь с Землей либо другими базами на Марсе. Солдаты останутся здесь, чтобы присматривать за вами — по крайней мере, некоторое время. Во всяком случае — на срок, достаточный чтобы убедиться, что вы благополучно устроены и ни в чем не нуждаетесь. Испытывая в чем-либо недостаток, вы можете обратиться к ним, и они свяжутся со мной. Предупреждаю, к марсоходу — приближаться по одному, имея в руке белый флаг. Подходить к нему ближе, чем на двадцать метров, запрещено — по причинам, для вас очевидным. На этом — прощаюсь с вами. Будьте уверены, мы скоро увидимся снова.

С этими словами Бержерак развернулся и скрылся в шаттле. Двое охранников, сопровождавших пленных, принялись убирать трап, держа морских пехотинцев на прицеле.

— Возьмем их? — предложил кто-то.

— Забудь об этом, солдат, — буркнул Гарроуэй. Если начнется стрельба, половина его людей тут же окажутся мертвыми — или умрут через пару секунд, получив пробоины в бронекостюмах. Люк захлопнулся.

— Идем, парни, — сказал Гарроуэй. — Назад, пока не запустили двигатель!

Морские пехотинцы с учеными развернулись и трусцой побежали к модулю, стараясь убраться от шаттла подальше. Через несколько секунд окрестности озарила яркая вспышка, и внешние микрофоны Гарроуэя выплеснули в шлемофон оглушительный металлический визг. Обернувшись, майор успел увидеть шаттл, быстро уходящий верхом на струе горящего метана в черное небо раннего утра.

Морские пехотинцы остались одни посреди марсианской пустыни.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Воскресенье, 27 мая.

20:38 по времени гринвичского меридиана.

Станция «Хайнлайн», Марс;

сол 5636-й, 08:15 по марсианскому солнечному времени.

— Я говорил с доком Кейси, — сказал Гарроуэй всем, собравшимся за столом — у него не было времени на детальный осмотр раненых, но он полагает, что и полковник, и Гроллер выживут. У полковника — сотрясение, с Гроллером — хуже, множественные повреждения при разгерметизации костюма плюс ожоги третьей степени на боку. Но он тоже поправится.

— И слава Богу, — подытожил лейтенант Кинг. — Сейчас нужно решить, что нам делать дальше. Есть соображения?

— Не знаю насчет вас, парни, — с ленивым равнодушием откликнулась Островски, — но я вроде как собираюсь с этих козлов живьем шкуру спустить.

В модуле было холодно, стены изнутри быстро отсырели. Большинство морских пехотинцев предпочли пока что не снимать брони, избавившись лишь от шлемов, перчаток и ранцев. Ученые также остались в скафандрах. Выдыхаемый воздух паром клубился над столом. Но отопление уже работало, оставалось только дождаться, когда модуль как следует прогреется. Сержант Джейкоб, проверив системы обогрева, доложил, что к полудню обеспечит нормальную комнатную температуру.

Однако над шумом он был не властен. Большинство находившихся в отсеке были на ногах, расхаживали взад-вперед, громко разговаривали и даже перекрикивались, производя как можно больше шума. Здесь наверняка остались скрытые микрофоны, а Гарроуэй хотел обсудить кое с кем из своих людей кое-что, вовсе не предназначенное для легионеров-охранников.

Устроились и освоились, несмотря на холод, быстро. Подобно модулям сидонийской базы, этот был не более, чем оболочкой топливного бака «Шаттла-2», оборудованной шлюзовой камерой, полом и несколькими переборками — словом, обеспечивавший минимум комфорта. Немало пространства занимали припасы — большей частью упаковки «готовой пищи», которых должно было хватить на 150 дней для тридцати человек.

«Да, — невесело подумал Гарроуэй, — вот роскошная причина для бегства из этой тюрьмы. Пять месяцев на „готовой пище“, включая и ее съедобную упаковку, — это же сущий гастрономический кошмар!»

Гарроуэй обвел взглядом собравшихся за небольшим пластиковым столом. Его переполнял страх и гордость. Да, в Корпусе его не учили справляться с подобными ситуациями, но люди с ним — замечательные. Прекрасные солдаты. Лучшие.

— Так значит, где же мы? — спросил Кинг остальных. — Это не ущелье Кандор.

— Нет, — согласился Гарроуэй, — не ущелье Кандор. Это — какая-то из мелких станций, резервных.

— Да, но которая?

Гарроуэй окинул взглядом отсек. Да, подслушивающие устройства наверняка обнаружены не все.

Заключение это было вполне предсказуемым если ооновцы подготовили для них этот модуль, то среди прочего, скорее всего, не преминули оставить и пару-другую микрофонов, чтобы прослушивать разговоры пленных в тепле и комфорте своего марсохода. Черт возьми, а что им еще остается делать? Разве что играть в карты сутки напролет если уж допускать возможность присутствия в модуле скрытых микрофонов, нельзя забывать и про скрытые камеры. Например, АВТ-400, использовавшиеся в Корпусе, были размером с последнюю фалангу пальца, питались от любого источника света и транслировали изображение в инфракрасном диапазоне или на УВЧ, на полкилометра. И без специальных электронных устройств-"жукоискателей" морские пехотинцы не могли бы не обнаружить подобные «жучки» никогда.