По грехам нашим. В лето 6732 (СИ) - Старый Денис - Страница 11

Когда новгородский купец поклонился и стал удаляться под ночной полог, я взглядом и мотком головы позвал Шинору. Объяснять, что я хочу, услышать от своего купленного общественного провокатора не пришлось.

— Готово. За утро люд буде говорить о крыжаках, што поработить русичей чают и што треба отбить и Герцике и Кукейнойс и што князь Вячко один стоит на межи и обороняет русскую землю. Яко ты и баял, боярин, дал кун скоморохам, да иншам крикунам, числом боле трех десятков и юродивым баял вельми много о погибели русской земли. Серебра ушло аж два десятка гривен на то, — докладывал Шинора. — Токмо Жадоба аще не обьявился.

Это было плохо, что Жадоба не прибыл. Именно на его, уже трех ушкуях, были и некоторые припасы и в закрытых ящиках боеприпасы, которые забрал все, решив, что именно наличие гранат и взрывчатки тормозят мой мозговой штурм по осмыслению технологии изготовления пороха и пушек. Но не менее важным было то, что на ушкуях среди товара на продажу будет спрятана немаленькая такая партия оружия из трех десятков арбалетов, двух десятков старых мечей и полторы сотни алебард. Были экспериментальные наборы брони в количестве семи штук это кирасы, шлемы, больше похожие на каски, перчатки налокотники и наколенники. Я все думал, как защитить дешево и сердито пехоту, чтобы не полегли от первого залпа из луков. Ладить кольчуги — долго и недешево, пластинчатые доспехи, чешуйчатые — все не то. Решил пока пробовать кирасы и частью ламинарную защиту для уязвимых мест.

За основу же плана, который и старался реализовывать мой подручный, взят принцип организации цветных революций XX–XXI века. Так, на первом этапе создается проблема, которая может существовать, но не актуальна или не интересна обществу в сыром виде, пока ее не актуализировать искусственно. Потом определятся круг проплаченных блогеров, журналистов, других крикунов. Роль этой публики, как я думал, могут сыграть современные скоморохи, хозяева постоялых дворов, «вещатели правды» юродивые, городская беднота, возможно и некоторые купцы через своих приказчиков и работников. Все щедро проплачивались, как и создавался финансовый фонд, откуда можно оплачивать и участников митингов и манифестаций. Кормежка протестантов, разделение их на десятки, где руководит подготовленный десятник, далее сотники. Последнее реализовать не удавалось — нужно больше времени, но остальное, как я понял, вполне получилось.

Тем более, что протестовать против князя или его бояр не предполагалось, а светлая идея защитить родную сторону ложилась хорошо на хмельные умы, а у Шиноры была целая повозка с крепкими напитками. Еще упор при создании общественного мнения делался на противостояние католикам и на русский город Новгород. И не важно, что город тот нам не друг и не враг, а так… Ведь крестоносцы и на Владимир покушаются. Да и папа — антихрист — режет чуть ли не самолично славян на Востоке Германии, пусть и заблудших язычников, кои с большим бы удовольствием крестились в православие, но паписты их и убивают за желание прийти в лоно истинной первоначальной православной веры.

Сила пропаганды

Глава 6. Сила пропаганды

На следующий день с самого утра, когда я стал ожидать хоть каких отголосков от обещанных действий Шиноры во Владимире, меня вызвали на южный пост.

Взяв с собой Бера, я направился к посту.

— По здорову ли, Корней Владимирович, — с ужасным акцентом меня встретил у рва нашего лагеря человек, по сути, не отличающийся по одежде от средней руки купца, но с явно смугловатой кожей и выразительным, нетипичным орлиным носом. По акценту же — итальянец.

— Что нужно, сеньор? — ответил на итальянском я. Я был несколько раз в этой стране еще в нулевые годы, да и после приходилось общаться с некоторыми представителями этой нации на археологических раскопках того же Херсонеса, где итальянцы с упоением искали следы пребывания своих предков на крымской земле.

— Вы говорите на нашем языке? — удивленно произнес на итальянском языке гость.

— Лепей на русской земле молвить по-нашему, — решил я больше не испытывать судьбу.

Услышат ратники, что я говорю с немцем на его языке, и пойдут слухи. В этом направлении я только обезопасил себя в отношении именно того, что немецкого языка, который даже в ограниченном виде преподавал в воинской школе и которым, в версии конечно XXI века, вполне неплохо владел. Да и знаний моих не хватало на общение, так, поверхностно, чтобы объяснить желания есть, пить и спросить дорогу в отель.

— До тебя, боярин приходили мои посыльные, — начал говорить уже по делу венецианец, и я сразу же все понял.

То, что это венецианец становится очевидным из логической цепочки. Раз прибывшие ко мне в поместье ухари были венецианцами, а он их послал, то и сам — венецианец. Гениально? Я такой! Это меня так хорошее настроение накрыло — не все же пребывать в тревоге и ожидании худшего.

— Ты из Венеции? — спросил я, дабы потешить свою мудрость и прозорливость.

— Нет, — ответил незнакомец и поверг меня в ступор. Гениальность откладывается на неопределенный срок.

— А кто? — с глуповатым видом спросил я.

— Генуя, — торжественно и величественно произнес гость, чем еще больше запутал.

Они же на ножах с Венецией, или я что-то недопонимаю?

— Я, Гильермо Лоци, выражаю волю Генуи, токмо вижу я ее иначе, — подбирая слова, с трудом начал вещать представитель генуэзской республики.

По его словам, не без труда, я понял, что он из той партии в Генуе, что хочет договориться с Венецией и заняться разделом сфер влияния. Мешают этому несколько факторов, как и то, что отряд более, чем из двух сотен генуэзских арбалетчиков, находился до недавнего времени в Константинополе и мешал общению с венецианцами, иногда постреливая в последних. Вот этих сорвиголов и предлагают мне. Причем, наем оплачен на два лета. Цена же моя — всего-то секрет зеркал.

— Ужо два татя живота лишились, а так и не прознали якоже зеркала ладить. Да и мастера сманивали, и вон сейчас болезны вельми стал, — произнес я и стал ожидать реакции, сместив руку на эфес сабли, которую все же предпочел шпаге.

— Татей вельми много на Руси, — буднично произнес Гильермо. На его лице не дрогнул ни один мускул. Кремень и тем опасен. — Што ты скажешь о плате за воев?

— А потребны воны мне? Вы убираете их ад себя, а мне даете, чтобы те згинули? — поразмышлял я вслух. Похоже, эти генуэзцы были не нужны ни родине, ни кому другому. — Я дам три зеркала и узору пуд, чтобы вы поглядели — уклад токмо стал такой ладить.

Гильермо стал что-то бормотать себе под нос, закладывая пальцы. Видимо, вел подсчеты. Через несколько минут он чуть усмехнулся и закивал. Подсчеты генуэзца обрадовали.

А меня все занимал вопрос, почему избавляются от арбалетчиков, которых даже, насколько я знаю, папа римский запретил и предал анафеме, но с удовольствием в следующем веке все начнут нанимать. Помнил я и то, что венецианцы чуть не перенесли именно в это время столицу в Константинополь. Возможно, самим генуэзцам была выгодна переориентация конкурентов в сторону бывшей Восточной римской империи, или Гильермо банально куплен. В любом случае, такой фактор, как неуправляемые генуэзские стрелки в зоне влияния Венеции, были занозой для последних.

Я же был не только не против опытных, знаменитых (или еще нет?) европейских наемников, но и за них. А преследование папы может благоприятно повлиять на то, чтобы генуэзцы без сомнений били орденцев. В любой момент можно отпустить итальянских союзников восвояси, или же пустить в расход.

На том и порешили.

— А яко далече стоят те вои? — спросил я, подозревая еще одну проблему.

Пройти Дикое поле, южнорусские княжества вооруженному большому для этого времени отряду представлялось невозможным. Тот же Мстислав Удатный вряд ли позволил беспрепятственно «шастать» по своим землям целой дружине.

— Так у трех днях воны стоят, — ответил Гильермо Лоци.