Попаданки в матросках (СИ) - Кубрин Михаил Сергеевич - Страница 20

- Вы что, ищете себе оправдания, Бок?! Так, лучи, огни, молнии, сияющие летающие диски... Летающие по небу женские фигуры?! Летучие ведьмы?! Что это за бред?! По данным разведки, в 10-й армии и в тылу русских ходит много слухов не то про новое секретное оружие, не то про выступающих на стороне СССР «ангелов женского пола»?! Что все это значит?! Вся ваша разведка, что, с ума посходила?!

- Мой фюрер, эти сообщения получены из многих и различных источников, ошибка или направленная дезинформация маловероятны... Боюсь, что... у русских действительно есть... что-то.

- Вы что, верите, что на стороне большевиков действительно стали сражаться ангелы или ведьмы?! Это чепуха, Бок! Если же это новое оружие... Канарис!! Почему я узнаю об этом только после его применения на поле боя?!

- Мой фюрер, клянусь вам, у нас не было ни малейшего повода подозревать русских в подобных разработках! Их наука и техника всегда отставали от Рейха! Как они могли...

- Вот именно в этом и ваша вина, Канарис! Ваша служба проморгала такие разработки! Позволила большевикам навешать вам лапши на уши! Немедленно, слышите, немедленно займитесь этим вопросом! Выясните все об этом новом оружии, об их достижениях в этой области! Любыми путями! Теперь вы, Браухич, и вы, Бок! Что бы ни было причиной побед русских - это не снимает и вашей вины за этот провал! С сегодняшнего дня вы оба отстранены от командования! Группу армий «Центр» отныне возглавит Клюге. А руководство сухопутными силами вермахта я возьму на себя! И первыми же моими приказами будет - прекратить отступление, закрепившись на рубеже реки Ока, и выяснить, что именно происходит под Тулой! Запомните, господа, Ока - это последний рубеж для нашей армии! Никаких больше отступлений! Каждый немецкий полк отныне должен сражаться так же упорно, как сражался полк «Великая Германия», и пусть погибнуть весь, но не отступить!

Глава восьмая

13 января 1942 года, Орёл

Над рекой клубится холодный магический туман... Быстрые пальцы Сэйлор Меркури носятся по клавиатуре миникомпьютера, выискивая самые уязвимые точки конструкции... Яркие лучи медленно разрезают пролет железнодорожного моста... Потоки молний крушат опору... Огонь плавит и изгибает рельсы, дым от горящих шпал смешивается с туманом... И сияющий диск носится над дорогой, время от времени насквозь пробивая неосторожно приблизившийся танк... В иную эпоху все это наверняка сочли бы за действия НЛО, но здесь и сейчас их пока не придумали.

- Готово! - радостно объявляет Сэйлор Венера. А в следующий момент здоровенный кусок моста с грохотом рушится в реку.

- Уф, это был последний, - с удовлетворением от хорошо выполненной работы вздыхает Сэйлормун.

Затем девочки становятся в кружок и берутся за руки. Миг - и все исчезают без следа.

После победы в бою за Крапивну утром двадцатого числа за воинами в матросках прилетел самолет, который снова отвез их в Москву. Здесь, на тайной встрече со Сталиным, тот поинтересовался, не будут ли союзницы против смены стратегии на некоторое время. Те были не против... А новая стратегия заключалась в том, чтобы, пользуясь сэйлор-телепортом, пока что перенести главные удары в тыл противника и этим осложнить ему доставку подкреплений на фронт - бить по мостам и некоторым железнодорожным станциям на основных магистралях, которыми немцы пытаются перебросить к месту прорыва резервы с других фронтов и свежие войска с запада. Фотографии всех необходимых точек прибытия (так как телепортировать можно только в место, которое хоть как-то видели и примерно себе представляют) будут им предоставлены, так же как и инструкции, что именно следует крушить в первую очередь и где находятся самые уязвимые места целей.

К великому сожалению Сталина, телепортировать воительницам можно было лишь дважды в сутки - туда и обратно - если чаще, то телепортация чересчур уж выматывала их силы. Но и этого было немало, если знать как использовать появившуюся возможность. Теперь воины в матросках базировались в Москве, где им дали лучшие номера в ведомственной гостинице НКВД и раз в день отправлялись «на охоту» в один из назначенных городов, нужные фотографии улиц и крыш которого (перемещаться было удобнее всего прямо на какую-нибудь свободную крышу, чтобы оттуда начинать атаку) им заранее доставлялись - а потом возвращались обратно в Москву.

И вот по тыловым коммуникациям немцев прокатилась волна невиданных диверсий!

Двадцатого декабря зловещий туман покрыл железнодорожную станцию в Вязьме. А когда рассеялся - оказалось, что от станции остались рожки да ножки. Все, что могло быть полезным в деле транспортировки немецких войск, было разбито, расплавлено, порезано на куски... Без следа исчезли также те отряды вяземского гарнизона, которые были отправлены в туман после поднявшейся тревоги (и сам туман, и доносящиеся из него звуки взрывов и прочий грохот показались местному командованию очень подозрительными). Бежавшие со станции гражданские служащие плели что-то о громе-молнии, огне, светящихся летающих дисках и золотых лучах...

Двадцать первого - участь вяземской станции постигла и станцию в городе Сафоново.

Двадцать второго - был атакован Смоленск, где кроме станции были разрушены все мосты через Днепр. Многочисленные свидетели замечали стремительно перемещающиеся по крышам женские фигуры, а некоторые обломки мостов выглядели так, словно их не то «резали большим раскаленным ножом», не то били молниями.

До конца года была также разрушена транспортная инфраструктура в Витебске, Орше, Борисове, Минске, Барановичах, Слониме, а также еще один мост через реку Щару, находившийся между Барановичами и Ивацевичами. Могло быть и больше, но дважды воительницам приходилось отвлекаться от разрушения транспортных магистралей - чтобы помочь РККА взять Калугу (где в итоге были окружены 137-я пехотная и часть 20-й танковой дивизии немцев) и прорвать чересчур прочную вражескую оборону под Белевым (там с их помощью окружили, разгромили и уничтожили 56-ю, 31-ю и 131-ю пехотные, которым Гитлер строго запретил отступать, угрожая командирам военно-полевым судом), где, в частности, разнесли городской вокзал, обороняемый фашистами особенно упорно. У Белева девочки также вновь встретились со своими старыми знакомыми - командирами 330-й и 323-й дивизий, участвовавших в операции. Бойцы же их тоже уже нисколько не сомневались, что снова воюют плечом к плечу со смертоносными для немцев «ангелицами».

Но еще до того в Калуге случилось досадное происшествие - недостаточно расторопная Сэйлормун оказалась прямо перед немецкой артиллерией и «поймала» в грудь снаряд из небольшой пушки. Прямой наводкой и с близкого расстояния. На глазах у ошарашенных немецких артиллеристов. После чего с обиженным воплем «Больно же!» просто пошла на них... со слезами на глазах... маленькими такими шажками, вытянув вперед руки... Тех это почему-то привело в такой ужас, что они тут же сбежали куда глаза глядят, побросав на произвол судьбы всю артиллерию.

И вообще, как ни старались воительницы появляться, действовать и уходить стремительно, не вступая ни с кем в контакты, но в таком большом городе, как Калуга, некоторые происходящие странности видело уже чересчур много народа. Если до того слухи хоть как-то удавалось сдерживать, то теперь как плотину прорвало - разговоры о том, что на фронте происходит что-то ну совсем не соответствующее материализму, распространялись взрывными темпами. И что больше всего сбивало с толку многих - это то, что власти не спешили выступать с опровержениями, никто не произносил речей о невозможности того ненормального, о чем все говорили, никого не наказывали за «неправильный образ мыслей»... Дошло до того, что Сталину прислал телеграмму Патриарший местоблюститель Сергий, который осторожно поинтересовался «правдоподобностью известных слухов» и возможностью организовать церковную комиссию для их проверки. Сталин в ответ уклончиво написал, что в комиссии пока нет необходимости, так как «органы советской власти полностью контролируют происходящее», а во всем верить слухам не следует - и все.