Красная нить судьбы (СИ) - Буланова Наталья Александровна - Страница 9

Так вот почему девушка выпроводила свидетелей. И хочется, и колется. И мне это понятно!

– Но у меня есть заколка. Кстати, как она работает? – Я достала из кармана блестящую штучку и присмотрелась. Что за форма? Пера, что ли?

– Когда ты надеваешь эту заколку, каждый в тебе видит свой идеал. Так что будь осторожней с этой вещицей в будущем.

– Спасибо, что дала ее мне, но принять ее не могу. Это слишком ценная вещь.

– Без нее Верс найдет тебя. Уверена, что он запомнил твое лицо: он долго смотрел на тебя во время ужина.

Грета тоже заметила? До сих пор мурашки по спине бегут, как вспомню. Жаль только, что вместе с его взглядом еще вспоминается, как он проглатывал курицу и как жадно пил воду, как капли стекали по мощной шее…

Стоп!

Вообще-то, есть проблема! Причем, у нас с Гретой она похожая: нам двоим нужно во что бы то ни стало разорвать нити, ведь этот красный поводок тянется от меня к Версу – моему злейшему врагу и охотнику на запретный дар. И, если верить словам Греты, встречаться с главарем Дикого патруля мы теперь будем исправно благодаря судьбинушке, мюзикл ее шлеп!

– Спасибо за заколку, – поблагодарила искренне.

– Запомни, что каждый видит свой идеал. То есть один – блондинку, другой – брюнетку. Кто-то толстушку, кто-то худышку. Кто-то высокую, кто-то низкую. Если поймают, объясняй врожденной магией. Все подумают, что ты тоже потомок пары, у которой перевязали нити, и отстанут от тебя. Не говори, что у тебя магическая заколка.

– А откуда она у тебя?

– Мама дала. Она у меня видящая, от этого мы и знаем, что у меня нить и к кому она ведет. Долгие годы она с коллегами видела пути, как я могу избежать этого, но судьбу не так легко обмануть. Мама сказала, что эту заколку сделал главный видящий. Все надеялись, что, если я надену ее, нить станет слабее вытягивать из меня силы, но ничего не вышло. Для меня она бесполезна, а вот тебе придется очень кстати.

– Подожди, а всевидящие видят нити, но не могут их перевязывать, так?

– Так.

– Тогда зачем они нужны?

– К ним до сих пор втайне обращаются, чтобы узнать возможные варианты связки. Мама рассказывала, что она просто видит несколько путей, в которых поступки определяют, с кем в итоге ты будешь.

– Но тебя она спасти не смогла.

– Нет, могла только максимально отсрочить. Я связана, и эта нить тянет из меня все силы.

– А как твой суженый? Он тебе нравится?

Грета зарделась едва, но розовые щеки на бледном лице говорили куда больше слов.

– А ты ему?

– Я избегаю его, как бы он ни старался сблизиться.

– Почему?

– А толку? Только больнее станет, когда я уйду…

И стало сразу понятно, что уйти девушка собирается на тот свет. И все это из-за этой коварной нити, которая тянула и без того хилые силенки девушки. Не зря я этот поводок сразу невзлюбила!

Я посмотрела на свою нить, потом на нить девушки и не колеблясь сказала:

– Если смогу, я отвяжу твою нить.

– Адель! Это очень рискованно!

– Не криви душой, Грета. Ты же не зря мне все это рассказала. Значит, надеялась, что я помогу. И я помогу. Я привыкла платить добром за добро. Ты спасла меня, а я спасу тебя.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Может, звучало немного грубо, но я предпочитала быть честной. Я видела, что девушка не находит себе места от беспокойства, что колеблется, но жутко желает просто жить.

– Но тебя схватит Дикий патруль! Один бог знает, что они делают потом с теми, кого ловят. После этого еще никого в живых не видели!

– Но у меня есть заколка, верно?

Грета полными слез глазами посмотрела на меня. Молоденькая, не смеющая даже проявить любовь к парню, потому что боялась сделать ему только хуже. Чем она заслужила эту нить? Вот уж правда не благословение, а испытание.

– А без нити тебе хуже не будет? – уточнила я.

А то только усугублю состояние, а не помогу.

– Нет! Только лучше! Спасибо-спасибо-спасибо!

– Рано еще благодарить. Я еще ничего не сделала. Но у меня тоже есть к тебе маленькая просьба.

– Какая?

– Ты можешь познакомить меня со своей мамой? У меня есть несколько вопросов.

Я посмотрела на нить на запястье, очень надеясь, что я совсем скоро ее сниму. Надо только продумать все до мелочей, чтобы не оказаться в пасти Дикого патруля.

Под покровами плаща и ночи я пробиралась следом за хозяином таверны по самым темным улочкам города. Бернард внимательно следил, чтобы нам на хвост никто не сел, и старательно путал следы: мы заходили в жилой дом, спускались в подвал, шли по длинному туннелю и выходили уже на совсем другой улице. В одном месте нам даже пришлось разделиться, чтобы проверить, не за нами ли следует один мужчина. Чем дальше мы шли, тем больше я осознавала, что патруля здесь действительно боятся, а всевидящие – под строжайшим запретом.

– Стой здесь, к нам выйдут, – встав у колодца под кроной огромного раскидистого дерева, сказал Бернард.

Из-за ствола выступила тень, и хозяин таверны кивнул мне.

– Иди, я буду здесь, когда выйдешь, – сказал и вжался в углубление ствола.

Тени падали так, что Бернарда было практически не видно, он словно растворился во мраке. Отличное местечко для схрона, я оценила!

Тень при ближайшем рассмотрении оказалась статной женщиной с решительной хваткой – это я почувствовала, когда она схватила меня за руку и потащила в сторону в абсолютном молчании. Мы протиснулись в щелку между домами, вышли в темный дворик, окруженный высокими стенами, и двинулись прямиком к увитой растительностью беседке.

– Адель, верно? – Женщина скинула капюшон уже в беседке, садясь на скамью.

На столе стоял кувшин, из которого она щедро налила воду. Протянула мне стакан, но я не спешила пить.

– Осторожная? – с пониманием отнеслась ко мне собеседница.

С моим-то опытом подстав на работе и не такой станешь, а тут другой мир! Конечно, я с опаской относилась ко всему. Вдруг там снотворное на случай, если я откажусь, а родители настроены решительно спасти Грету? Запрут меня где-то, пока не развяжу нить? Все может быть, ведь им невдомек, что я не собираюсь идти на попятную и искренне хочу помочь милой девушке.

Сколько лет маме Греты? Сорок? Пятьдесят? Трудно сказать. Голос зычный, с решительными нотками. Чувствуется несгибаемый внутренний стержень, умение командовать и упорство. В моей среде такая аура была у дам-режиссеров с хваткой бульдога.

Женщина выпила до дна свою чашку и бесшумно поставила на стол, посмотрела на мою руку и покачала головой:

– На тебе нить. Уже.

Звучало так, будто: “Ну как так, а?”

– Знаю.

– Давно?

– Она появилась не сразу, как я попала в этот мир. – Я знала, что хозяин таверны уже все рассказал про меня жене, скрывать нечего.

– Как только увидела мужчину? – Брови женщины насмешливо подскочили вверх.

– Самое интересное, что тоже нет. Спустя некоторое время.

Женщина с пониманием кивнула головой.

– Да, вижу. Очень странный путь.

Что значили ее слова, я так и не поняла. У нас, возможно, было мало времени, поэтому я поспешила уточнить:

– Вы же мама Греты?

– Да. Кто же еще.

– Скажите, почему из нее нить вытягивает силы, а из других нет?

– Изо всех вытягивают, просто моя Грета настолько слаба, что не выдерживает этого.

– Если я действительно смогу развязать нить, ей не станет хуже?

– Нет. Если убрать булыжник с груди, станет ли от этого хуже? Вот и ей станет только легче. Конечно, вытянутых сил это не возместит, но, по крайней мере, продлит ее жизнь. Но… – Женщина внимательно посмотрела на меня в полутьме, ее глаза странно мерцали. – Но ты уверена, что готова так рискнуть ради незнакомки?

– Для моей совести даже не стоит такого вопроса – рискнуть или нет. Я просто знаю, что не смогу уйти просто так, если могу помочь, – сказала я и выпила воду из чаши до дна.