Попаданка за пять монет (СИ) - Миленина Лидия - Страница 55

Я опять вскочила на ноги, а Гайдорис снова опустил руку на мое плечо, побуждая сесть в кресло.

— Аня, сейчас глубоко вздохните, выдохните… Вот так. Зажмурьтесь. Скажите себе — все. Сеанс окончен. Останется только память о видении. Само видении должно уйти. Делайте, как я говорю. Самое важное сейчас — вернуться в обычное состояние.

Все же пожилой предсказатель был хорошим учителем…

Не видя другого выхода, я сделала все, как он говорил. Липкое видение отъехало в сторону. Я и теперь могла видеть страшную картину — но сейчас это действительно была лишь память, а не бесконтрольно маячившая перед глазами картинка.

— Отпустило? — улыбнулся Гайдорис.

— Да, немного, — благодарно улыбнулась я.

— Хорошо, тогда давайте продолжим. Хоть я и не ожидал, что вам привидится что-то столь значимое и ужасное… Подобные видения — знак большого таланта, но, конечно, очень тяжелы. Первое — судя по вашему описанию, Анечка, такая смерть похожа на смерть от массированного ментального удара. Помните, как вчера умер профессор Матур? — Гайдорис вздохнул при упоминании сотрудника, оказавшегося монстром и преступником. Явно сожалел… обо всем. А больше всего — о том, что его ставленник оказался такой тварью.

— Помню, да. И верно, похоже, — отрывисто согласилась я, стараясь не впасть в истерику снова. И тут же вспылила. — Гады! Значит, эти гады хотят убрать и моего… и нашего ректора! Он стоит между… ними и м… концом света!

Ведь вряд ли Гайдорис не знает, что грозит его миру. Нет смысла лицемерно изображать неведение!

— Мы этого не знаем точно. Но ваша версия может быть верной, — подчеркнуто спокойным тоном продолжил мой «гуру». — И, конечно, ректор должен узнать о вашем видении в краткие сроки. Но… Анна, видения не столь однозначны. Это может быть лишь… возможное будущее. Необязательное. Вам нужно еще научиться понимать — «фатум» ли это.

— Фатум? — удивилась я.

— Да, так у нас называется будущее, которое неотвратимо. Которое нельзя изменить. Одновариантное. Так бывает. Но в основном фатум свойственен будущему больших групп людей. Например, целому государству. А в плане отдельных существ… У меня для вас хорошая новость, — Гайдорис улыбнулся, он явно всеми силами подбадривал меня. — Будущее отдельных существ редко бывает «фатумом». Чаще — оно многовариантно и зависит от решений этого существа. Вот сейчас, если вы достаточно успокоились — Анечка, возьмите стакан, — он протянул мне стакан с ароматным травяным «чаем», предварительно поводя над ним рукой, чтобы нагреть. — И вот еще конфеты, освежающие и придающие сил… Ведь вы уже потеряли много сил, хоть и не замечаете этого. Я помню по себе…

Голода и усталости я и верно не ощущала, лишь острый выплеск адреналина бурлил в крови, придавая нездоровой бодрости. Но стоило мне взять стакан и конфетку, как от вкусных запахов живот свело голодной судорогой, и я ощутила легкое головокружение. «Ах вот ты какой, северный олень!» — подумала я, вспомнив про обещанное истощение при заглядывании в будущее.

Подкрепилась я буквально за минуту, действительно стало легче. И способности держать себя в руках прибавилось.

— Что делать, чтобы понять все это? Я должна найти способ предотвратить его смерть. И если для этого нужно «серфить» по будущему весь день — я буду это делать, — решительно сказала я Гайдорису, немного (совсем чуть-чуть) ощущая себя героиней драматического романа и «женой декабриста».

А еще особенно остро ощущала, насколько глубоко я запала на Гадора за двое с небольшим суток, что мы знакомы. Думать, что он может превратиться в это мертвое тело из видений, было невыносимо.

Я словно умирала внутри при мысли об этом.

— Сер-фить? — переспросил Гайдорис.

— Ну… просматривать будущее! — махнула я рукой. — Что делать, говорите? И… можно мне еще конфетку?

Глава 26

В общем, дальше я с сосредоточенной миной сидела в кресле, ожидая ценных руководящих от Гайдориса, а он объяснял, что делать.

Есть по-прежнему хотелось, поэтому примерно каждые несколько минут я хватала с подноса конфетку. Вкусные, кстати, заразы! Как и все в этом мире.

— Анечка, сейчас я попрошу вас вспомнить, было ли у вас, когда явилось это видение, ощущение, что вас… эээ… ударили чем-то…?

— Кувалдой по голове? — предположила я.

— Да, очень хорошее сравнение. Треснули кувалдой, и вы стоите ошарашенная.

— Ну… Нет, пожалуй, я была потрясена. Но именно чувства удара — не было.

— Тогда поздравляю — вероятно, это не «фатум», — Гайдорис и сам облегченно выдохнул. — Послушайте меня. Вижу, всех подробностей видения вы не хотите рассказывать. В сущности — это ваше право, как предсказателя.

«Ага!» — с победным маршем внутри подумала я. Оказывается, у нормальных магов в этом мире некоторые представления о том личных границах и личном пространстве. Это Гадор высмеивает такие тонкие понятия!

— Я могу, конечно… — вздохнула я. — Но буду очень смущаться, магистр Гайдорис. Речь идет об очень личных вещах…

Как я хорошо сформулировала-то, похвалила я себя. Так старец поймет все, и мне не нужно будет излагать связный порнографический текст.

— Ясно, — покладисто кивнул он. — Я вас понял. Так вот, ваш муж, Анечка — дракон. А значит, его нельзя так просто прикончить ментальным ударом. У него прекрасная ментальная защита. Чтобы сделать это, нужен либо один дракон намного сильнее ментально — а это вряд ли. Либо целая группа менталистов. А еще, — Гайдор многозначительно поглядел на меня, — нужно, чтобы ментальная защита ректора временно ослабла. А это возможно только при сильнейшем моральном потрясении… я, по правде, у драконов таких не видел. Или… по время либо сразу после… супружеской близости.

Вот как!

Мозаика — проклятая, мерзкая — сложилась одним махом. Своими корректными словами милый дедушка декан объяснил все!

Между проклятыми заговорщиками и апокалипсисом стою не столько я, сколько Гадор. Конечно, им выгодно убрать его. Не будет его — и до меня легко доберутся.

Это все понятно.

И они вполне могут собраться и нанести ментальный удар, как-то подобрав время, когда мы с Гадором близки в постели.

Ах, подстава-то какая! Мне захотелось закрыть лицо руками.

— То есть выходит… — обреченно прошептала я Гайдорису.

— Не знаю, — покачал головой пожилой маг. — Поработайте, только съешьте еще конфетку… Вот так, хорошо. Закройте глаза, хорошо представьте себе какое-либо свое решение, которое может повлиять на будущее. И призовите картинку — изменится она или нет. Это, кстати, высший пилотаж… а вы уже на первом уроке приступаете к этому…

Эх… Да плевала я на успехи в деле предсказаний, когда такая подстава!

Ладно, для начала попробуем другое. Я представила, что рассказываю Гадору о своем видении, а он начинает предпринимать некие укрепляющие ментальность действия… Не сработало. Картинку будущего даже не пришлось призывать. Она явилась сама — и была все такой же ужасной!

— Проклятье! Ничего не меняется! — воскликнула я, распахнув глаза, чтобы избавить от навязчивого кошмара.

…И схватила новую конфетку. Осталось еще две. Протяну ли я на них до конца занятия?!

— Успокойтесь, Анечка, — сказал Гайдорис. — Другое решение — и снова смотрите. Вот еще пакет конфет… не волнуйтесь, я все понимаю. Когда я имел первый уровень, то ел их килограммами…

Уфф… Что же, обреченно подумала я, пробуем. Закрыла глаза, представила… что мы с Гадором больше не занимаемся сексом. Никогда. Это мое решение…

Картинка страшного будущего наплыла на очи моего прорицательского разума… Подергалась, словно бы сопротивляясь… И начала меняться.

Теперь мы с Гадором сидим в большой гостиной. Я что-то пишу на бумаге, он — смотрит в книгу. Явно злой, как черт…

А каким ему еще быть, когда вожделенная супруга рядом, но «не дает»!

Но живой. Совершенно не упитанный, но такой же здоровый и крепкий, как сейчас.

— А так — работает. Он жив. В бумажках копается… — сообщила я вслух.