Попаданка за пять монет (СИ) - Миленина Лидия - Страница 17

Наверняка у девушки, что голодает в хоромах ректора (или рядом с ними) есть что мне рассказать! Я бы с ней побеседовала, вне зависимости от того, кто она такая.

Сядем тут тихонько, попаданка и голоданка, будем трапезничать да вести беседу…

Но ответом мне была тишина. Должно быть, голоданка передумала со мной знакомиться и принимать пищу из моих рук. Может, она любовница ректора, и ей стало неприятно мое присутствие в хоромах?

Только тогда почему паразит не кормит свою любовницу?!

Прикончив значительную часть еды, я решила модернизировать план по ее поимке. Взяла круглый местный фрукт, очень питательный, по вкусу напоминавший говядину. Вынесла его на балкон и положила ближе ко входу. Сама села в креслице около балкона, так, чтобы точно все видеть. А, может, и поймать ее.

Во-первых, я просто обязана узнать, кто это. А во-вторых, мне действительно было жаль голодную девушку. Ну что такое? Почему ее не кормят?!

Взяла в руки вторую книгу, ту, что про драконов. Мол, читаю я. Сама же непрерывно косила взглядом в сторону ароматного фрукта.

Надо же… Сработало! У меня и мышеловка-то в детстве не сработала. А тут получилось!

Я глазам своим не поверила, когда увидела это. Очень осторожно из-за перил террасы появилась голова.

Весьма странная голова, мало напоминающая женскую. Большие, как у мастера Йоды, ушки, глаза-плошки, как у Голлума. Волосы вот только собраны в хвост, но видно, что мечта многих красавиц — пышные, каштановые, очень длинные.

Этакий собирательный образ разных существ из фантастических произведений.

Повертев головой и, видимо, убедившись, что никого нет, а я читаю, создание подтянулось на руках и ловко перепрыгнуло через перила. Практически беззвучно.

Я успела разглядеть, что на «голоданке» надета короткая зеленая туника, а по худобе она соперничает со мной. Однако, бугорки на груди выдавали в ней женщину, так что я не ошиблась, когда оценила голос, как женский. Ноги с растопыренными пальцами были босые.

Нда, такого я еще не видела… На рынке недалеко от меня продавали гномиху. Но она выглядела просто, как невысокая коренастая женщина. Ничего особенного. Ну, если не считать бороды, конечно!

А эта смесь Йоды с Горлумом честно поражала воображение. И представить ее в роли любовницы Гадора я как-то не смогла… Вернее, если представить — становилось смешно и немного, простите, противно.

Заодно у меня как-то странно отлегло, когда я почти полностью отвергла версию любовницы Гадора. С чего бы вдруг? Мне вообще плевать на это! Пусть спит с кем хочет, только бы меня не трогал! Я ему не настоящая преданная жена, чтоб ревновать.

Создание тут же кинулось на четвереньки, распласталось по полу и… поползло к фрукту. Еще миг — и схватило его. Жадно, исступленно.

И верно оголодала, бедненькая!

Потом она оглянулась и явно собралась ползти обратно, когда я вскочила, в два шага влетела на балкон и… преодолевая ксенофобию, схватила ее за запястье.

Девушка дернулась… но, видимо, я была сильнее, потому что существенно выше ростом (это при моих ста шестидесяти пяти!).

Тогда она заплакала… Просто взяла и заплакала, как маленькая девочка.

— Можно, я поем? — большой кистью, с расширенными на концах пальцами, она стирала слезы и с мольбой глядела на меня своими желтыми глазами-плошками. — Ты ведь сама мне положила!

— Кушай на здоровье! — милостиво согласилась я. — Пойдем, поговорим. Там еды еще навалом. Я тебе оставила. Только скажи мне, кто ты.

— Он меня прикончит… — запричитала девица из страшных снов. — Прикончит, как пить дать, если узнает, что я тут!

— Я ему не скажу! — пообещала я, предполагая, что речь идет о Гадоре. — Сама не запалишься — не узнает. Давай, пойдем, терпеть не могу, когда кто-то страдает от голода… — и я за руку потянула ее в комнату.

Голоданка послушно поплелась за мной, отчаянно сжимая в руке фрукт.

— Так кто ты, как тебя зовут? Почему ты голодаешь… милая? — я решила быть с ней ласковой, как с больным ребенком. И налила ей суп в свою тарелку. Другой-то не было!

Девица взяла тарелку двумя руками и бодро высосала содержимое прямо через край.

— Меня зовут Махрыня. Я попаданка. Как и ты, наверно, — сказала он и, поставив тарелку на стол, потянулась за котлетами. — А ты его жена, да?

Глава 9

Когда Махрынька назвала свое имя, я, наконец, поняла, кого она напоминает больше, чем Голлума или Йоду. Имя ее хорошо подошло бы какому-нибудь… домовому. И верно — больше всего она была похожа на Добби, домового из «Гарри Поттера». Если вы, конечно, смотрели Гарри Поттера. Наверняка смотрели! Ведь что еще пересматривать в новогодние каникулы, если не «Властелина Колец» и «Гарри Поттера»!

«Вот точно в сказку попала!» — подумала я. Добби по улицам разгуливают… В смысле — по террасам лазают.

— Да, жена. Уже несколько часов. Зовут меня Аня, — ответила я. — Как получилось, что ты в доме ректора, и тебе нечего есть? И кто ты ректору? — добавила я, чтобы «домовая» не ускользнула от ответа — она очень уж сильно увлеклась котлетами и салатом.

— А ты т-точно не скажешь ему, что я тут была и все тебе рашшказала? — плохо прожевав кусок мяса, сказала Махрыня и с подозрением уставилась на меня своими плошками.

— Да не скажу, не скажу… Мы, попаданки, должны поддерживать друг друга!

— В общ-ше-м, когда я попала, в Распределителе сказали, что шансов у меня мало, некрасивая, странная. Что у них впервые такая попала, — Махрыня грустно вздохнула и развела руки. — Хоть у себя я считалась красавицей… Эх…

— Просто другой мир, другие вкусы, — успокоила ее я.

— И торговец Мирон продал меня на рынке за бесценок — пол монеты — одному странствующему артисту… Тот женился на мне, чтобы я у нее вместо дрессированной собачки людей веселила…

— Кошмар какой! — возмутилась я. — И что, он сделала тебя клоунессой, что ли?

— Ну да… За «посмотреть на меня» давали много денег, — пожала плечами Махрыня. Она вся была такая… несчастная, но эти факты, судя по всему, не вызывали у нее излишнего отторжения. И я тут же получила подтверждение, что ее гордость не столь уж ущемлена. — Я делала весело, ему давали деньги — мне было приятно. Потому что он был мой муж, мой собственный. Дома-то… нас пятнадцать было!

— Кого? Жен?! — ужаснулась я.

До гарема султана далеко, но все же шокирует!

— Ага-ш! Ошень вкушную еду тебе дали… У наш очень много женщин, мало мужчин… Я была в стаде одной из пятнадцати. Крас-ши-вая, муж меня любил. Но у него было еще четырнадцать жен, все хотели внимания… А Ганс-бродяга был мой муж, собственный! — Махрыня колоритно стукнула кулачком по столику. — Он все ночи со мной проводил, когда понял, что я… тоже женщина.

Нда… Надо же, какой бродяга Ганс! Вот уж кто точно не страдает ксенофобией в постели, подумала я.

— Так, а как ты к ректору попала? — решила ускорить события я — чтобы отвлечься от своеобразных картинок ночного общения Ганса с Махрыней.

Такие навязчивые оказались, однако! Вот ведь подсознание!

— У Ганса стало много денег. Я была больше не нужна ему для выступлений, — вот тут Махрыня расстроилась и опустила глаза, чуть не плача. — Он решил отпустить меня. Но пособие нам не полагается. Поэтому он привез меня на рынок и хотел отдать кому-нибудь в жены, наложницы или служанки, если возьмут. Просто отдать, чтоб у меня крыша над головой была. Но никто не брал… А потом… у Ганса было несколько магических артефактов из дальних земель, он хотел их продать. Ему повезло — подошел наш господин Гадор и заинтересовался. Купил артефакты. А еще… спросил, кто я такая. Узнал, что попаданка и… взял меня к себе. Сказал — буду жить у него и делать, что скажет. Я думала, что в наложницы взял… Обрадовалась! Но он… — Махрыня не выдержала и заплакала. Видимо, очень уж ей хотелось быть наложницей Гадора…

Нет, представлять интимное общение Гадора с Махрыней я не буду! И не просите! Я сжала зубы, чтобы дурацкие образы не стучались в голову.