Миллион миров с тобой (ЛП) - Грэй Клаудия - Страница 55

Но если Пол убьёт Ромолу вот так, хладнокровно, он сдастся этой тьме внутри себя. Ущерб от разрушения будет полным, хотя бы потому, что он никогда больше не поверит, что может быть кем-то, кроме убийцы.

Я ничего не могу сказать. Ничего сделать. Эта битва принадлежит Полу.

Он смотрит на неё сверху вниз, ненависть искажает его лицо в нечто такое, что я едва могу узнать. Его рука сжимает рукоятку тесака, а костяшки пальцев становятся белыми. В нём я вижу ту угрозу, которую помню в сыне главаря русской мафии. Всё безрассудство Кембриджского Пола, который позволил минутному раздражению и невниманию навсегда покалечить мне руку. И я вижу твёрдую, горькую грань, которая принадлежит только моему Полу.

О Боже, он собирается это сделать. Он собирается убить её.

В этот момент Ромола смотрит вверх и видит, что он делает. Она даже не вздрагивает.

— Твоя Маргарет у меня на прицеле, — её рука не дрогнула ни на миллиметр. — В ту же секунду, как я увижу, что ты бросаешься на меня, я выстрелю. Она умрёт раньше, чем я.

На лице Пола появляется гневная гримаса, которая заставляет меня задуматься, а не ударит ли он Ромолу в любом случае. Вместо этого он отступает назад и снова кладёт тесак.

Неужели он убил бы её? Мы никогда этого не узнаем.

Теперь, когда Пол больше не представляет непосредственной угрозы, Ромола садится и снова принимается за дело. Свободной рукой Ромола выуживает из-за шеи вторую Жар-птицу. Она приготовилась ко всему. Когда она поднимает тяжёлую цепь над головой, Тео говорит:

— Где ты взяла пистолет в Сингапуре?

— Их носят полицейские, — объясняет Ромола, бросая Жар-птицу Виктории, которая трясущимися руками надевает её. Остальные Маргарет сгрудились в углу, молчаливые и бледные, понимая, что ничем не могут помочь. Только наблюдать. — Странно, учитывая, что офицер, о котором идёт речь, очевидно, не ожидал нападения.

— Я думаю, что здесь тебя могут приговорить к смертной казни, если выкуришь косяк, — Тео в отчаянии проводит рукой по своим колючим волосам. — Может быть, это не так уж плохо для марихуаны, но нападение на полицейского, ты понимаешь, что Ромола этой вселенной, вероятно, будет казнена за это.

Она пожимает плечами.

— Это не моя проблема.

— Ты всё ещё просто девочка на побегушках, — пытаюсь я. — Ты здесь, чтобы забрать Маргарет из твоего мира. Но это не твоя работа.

— Я достаточно хорошо позаботилась о тебе в Римской вселенной, не так ли? — парирует Ромола.

И снова расплавленный ад последних мгновений этой вселенной корчится в моём сознании.

— Если ты не заметила, я всё ещё жива и здорова. Ты же не можешь сказать это о Конли или Тео во вселенной Триады, не так ли?

— Мы потеряли идеального путешественника, но всегда можем найти другого. Вы не так уж незаменимы, как они все думают. Эта комната, казалось бы, доказывает это. Бесконечное количество копий, и всё же тебя никогда не хватает, Маргарет. Никогда не будет достаточно для твоих родителей, никогда не будет достаточно ни для кого.

Ромола, втянувшись в мою игру, пытается ранить меня в ответ. Дело в том, что это не работает. При всей моей неуверенности в себе, я никогда не чувствовала, что мои родители не любили меня, или что я не заслуживаю любви. Только в последние несколько дней, когда я поняла, как это чувство неполноценности грызло Ведьму и Пола, я полностью осознала, как недостаток любви может скрутить кого-то изнутри.

Если вы знаете, что вас любят, глубоко внутри знаете, что это глубокое и драгоценное внутри вас всегда будет в безопасности. Если у вас нет этой любви или вы не знаете, что у вас есть, тогда вы уязвимы. Не защищены. Подвергаетесь воздействию всей жестокости и ужаса этого мира.

— Ты не понимаешь и половины того, что говоришь, — говорю я Ромоле.

— И всё же мне кажется, что я понимаю больше, чем ты, — с этими словами Ромола наклоняется вперёд и активирует Жар-птицу Виктории для напоминания. Толчка не видно, однако боль, которую она причиняет Виктории, есть. Она подскакивает на своём сиденье, поворачивается и становится смертельно неподвижной.

Ведьма вернулась.

— Хорошая попытка, — её улыбка остра, как осколок разбитого зеркала. — Но, как обычно, этого недостаточно.

В тот же миг рука Ведьмы тянется к её Жар-птице, как и у Ромолы, и медальоны словно исчезают, оставляя Викторию и Ромолу ошеломлёнными. Ромола делает пару шагов назад в полном замешательстве, а затем потрясенно ахает, увидев пистолет в своей руке.

— Что тут происходит?

— Роми?— спрашивает Виктория. — Ты опять стала самой собой?

Пол делает шаг вперёд и осторожно берёт оружие из рук Ромолы, не выказывая никаких признаков убийственного гнева, который чуть не поглотил его всего несколько секунд назад.

— Сядь. Мы всё объясним позже.

— А это ещё кто? — говорит Военная вселенная из угла, где она и все остальные сгрудились. — Я никогда в жизни её не видела.

— Её зовут Ромола Харрингтон, — отвечает вселенная Мафии, и я понимаю, что она выглядит бледнее и болезненнее, чем все остальные в комнате. — В моей вселенной она работает на Ватта Конли.

— И здесь тоже, — говорит один из клонов, который уже избавился от своей гостьи из другого измерения, кажется, Элоди. — Конли финансирует мамины и папины исследования в области клонирования. Роми — одна из его помощниц, так что она живёт здесь и занимается пиаром, переводами средств и тому подобными вещами.

— И она одна из наших подруг, — Виктория идёт на сторону очень смущённой Ромолы в знак солидарности. — Она никогда не причинит нам вреда.

— И моя тоже, — говорит вселенная Мафии.

— Вот это здорово. У вас, ребята, Ромолы гораздо лучше, чем у нас. Может быть, когда ты вернёшься во вселенную Мафии, ты попросишь свою помочь тебе? — разочарование делает меня раздражительной. — Мне очень жаль. Просто... как только мы разберёмся с одной угрозой из Главного Офиса, её место займёт другая. Я не знаю, что мне делать.

— Мы придерживаемся этого плана, — Пол пытается говорить логично и уверенно, как будто в нём говорит только здравый смысл. И всё же он не хочет встречаться ни с кем взглядом и всё время поглядывает на тесак, которым чуть не убил Ромолу. — Защищайте свои собственные измерения, продолжайте работать вместе, быстро продвигайтесь вперёд. Этот следующий мир очень важен...

— Я пойду туда, — говорю я. До сих пор я шла по стопам Ведьмы. С этим шагом, с Полом, который может использовать Жар-птицу, чтобы ударить в новых направлениях вместо того, чтобы только тащиться за ней, возможно, я наконец смогу опередить её. — Прямо сейчас. Пока я держу её в стороне, измерение будет в безопасности, пока ты не сможешь встретиться со мной там.

Пол открывает рот, чтобы что-то сказать, но тут же закрывает его. Он собирался возразить.

Я его опередила.

— Я имею в виду, что ты или кто-то другой может связаться со мной. Тот, кто ближе всех к тому измерению.

Потому что я ничего не знаю об этом следующем мире. Если раньше я полагала, что мы с Полом всегда сможем найти друг друга, то теперь я знаю, что у мультивселенной есть миллион различных способов разлучить нас.

— Ладно, — пробормотала я однажды вечером в конце февраля, когда мы с Полом уютно устроились в его комнате в общежитии, слушая его любимого Рахманинова. Фортепьянные ноты струились вокруг нас, как капли дождя по оконному стеклу во время шторма, каскадные, бесконечные. — Значит, ты можешь математически доказать существование судьбы.

— Надеюсь, что так. Если нет, то мои шансы успешно защитить диссертацию невелики.

— Но ты можешь, — я лежала на боку, Пол обнимал меня со спины. Его рука лежала на моём животе, два пальца касались обнаженной кожи между моим топом и джинсами. — Ты действительно можешь заглянуть в эту путаницу уравнений и просчитать, какова наша судьба.

— Нет, это уже слишком, — Пол поцеловал меня в затылок, как бы извиняясь за то, что ему пришлось как-то поправить меня. — Да, есть параллели в уравнениях, которые предполагают параллели в результатах. Но это не значит, что одно число говорит мне, что мы поженимся, или другое число говорит мне, что мы никогда не встретимся. Потребовалась бы целая жизнь исследований и оценок, чтобы хотя бы начать понимать, как интерпретировать эти выводы.