Именем Анны. Возврата не будет (СИ) - Губоний Татьяна - Страница 22

– Йоги салютуют солнцу, – в голосе лешего слышалась насмешка. Лент тоже усмехнулся, к новомодным индийским практикам он относился более снисходительно, чем Егор, но тоже несерьёзно.

А ещё Ленту очень хотелось есть. В холодильнике нашлась только вода, а ею аппетита, как известно, надолго не заглушишь.

– Сейчас Айа приедет, спустимся вниз, перекусим. Ты глазом-то не коси, всё нормально. Кухня работает. Да и нас будет трое.

Ленту стало немного стыдно. Вчерашние страхи вдруг показались ему, по меньшей мере, преувеличенными. Конечно, они спустятся и поедят, как нормальные люди, и никого не станут бояться.

С балкона показался недовольный Вик: – Доброе утро, Лаврентий Петрович! Мне бы домой. У меня телефон сел.

Эх, молодёжь. Зависимое поколение.

– Доброе! Я так понимаю, моё зарядное устройство не подошло? Ну, в принципе, я не держу. Горизонт чист, можешь ехать. Не хочешь позавтракать с нами на дорожку?

Виктор отрицательно мотнул головой, но лицо его явно просветлело.

– Думал, не отпущу?

– Я давно встал, вы с Егор Михалычем спали долго, но ехать поостерегся, мало ли.

В принципе, парень поступил правильно, что дождался, хотя та ситуация, которую он назвал словами «мало ли», обещала задержаться надолго, и в номере её не пересидишь. Ленту придётся крепко думать. И как дыру залатывать, и как чернокнижников вычислять…

Виктор прозвенел ключами от Дуси и откланялся, а вернее, испарился. Лент повернулся к Егору:

– Что знаешь про местных чернокнижников, леший?

– Чего? – тот откровенно не понял вопроса и даже перестал застёгивать рубашку.

– Того, Егор, того. Ждём Розу, а как приедет, устроим ей допрос с пристрастием. Жёлтые, друг мой, оказывают чернокнижникам покровительство.

Коричневый смотрел не просто удивлённо, он смотрел недоверчиво. И Лент мог его понять, сам до недавнего времени про чернокнижников только краем уха слышал, если не считать того, что болтали обыкновенные люди, но кто же их слушает? А чернокнижники выжили и, судя по последнему разговору с Розой, преумножились. Егору это следовало объяснить. Лент и объяснил.

– Слуги чёрных?

– Ага.

– Простые люди?

– Ну, не такие уж простые, у них от хозяев артефакты остались и знания. Те самые чёрные книги, за которые их прозвали чернокнижниками. Кстати, они научились этими знаниями неплохо пользоваться.

– Без силы?!

Эх, ну как объяснить нормальному тёмному, что такое возможно? Такого не объяснишь.

– Просто прими, Егор. Моей матери чернокнижница судьбу переписала. А заодно и жене.

Леший посмотрел оценивающе, но по всему было видно, что поверил.

– И что же, их никак не отличить от остальных, этих чернокнижников?

– Я такого способа не знаю.

Егор странно задумался, после чего его движения ускорились – он явно заторопился. Споро закончил с ремнём, подошёл к балконной двери и шагнул наружу.

– Завтракайте с Айей без меня, я скоро, – и скрылся за шторой, оставив голодного Лента наедине с его аппетитом, хорошо, что в дверь постучали. Не в балконную, во входную.

– Заходи, Айа! – прокричал он и поторопился навстречу, соображая, что снаружи она дверь не откроет. Но, к его удивлению, в двери повернулся ключ.

На пороге в халате горничной стояла незнакомая усталая женщина. «Не она», как-то отстранённо подумал Лент, глядя на форменный халат и думая одновременно об Айе, и о Полине.

– Я позже зайду.

– Нет, я уже ухожу. Приступайте! – он выскочил из номера, как пробка из бутылки, будто не мог находиться в одной комнате с этим халатом.

Дверь закрылась. Лент остался в атриуме коридора один и прислушался к своим ощущениям. Опасности не было. Ладонь не пекло. Ладно. Тогда он подождёт Айу снизу, в ресторане. Всё равно она будет проходить мимо, там её Лент и перехватит.

Он спустился на первый этаж и снова наткнулся на пресловутый халат. На этот раз горничная была молоденькой и, возможно, новенькой, потому что, вытолкнув из служебного помещения тележку, она так увлеклась гляделками по сторонам, что не подумала закрыть за собой дверь. А там, за дверью, Лент увидел шкафчики, вешалки и халаты, халаты, халаты... Ведь никто же не будет против, если он зайдёт и ещё раз прикоснётся к одному, правда?

Подумать о том, насколько это неестественно, он не успел, почему-то остро почувствовал необходимость вдохнуть запах дешёвого мыла, и гори оно всё огнём!

Освещённая внутренним светом комната была обычной служебной гардеробной, где по совместительству парковались несколько тележек с химикатами и рулонами туалетной бумаги. Халаты висели на наружных крючках, и тот, который искал Лент, с треснувшим бейджиком «Полина», нашёлся быстро. Правда, здесь все вещи выглядели и пахли одинаково, поэтому прикасаться сразу расхотелось, зато захотелось заглянуть в металлический шкафчик с табличкой «П. Солнцева». Тем более что тот не был заперт. Видимо, потому что оказался совершенно пуст, не считая старых разношенных тапок и фотографии под магнитом. Женщина и ребёнок. Действительно, как он мог забыть? У Полины остался ребёнок! Судя по цвету одежды – пацан.

Фотографию Лент положил в карман – она ему пригодится, – а сам поторопился на выход, чтобы не пропустить Айу. Вышел как-раз вовремя, увидел ведьму уже на ступеньках.

– Айа, постой, я здесь!

Айгуль обернулась и сразу улыбнулась, сочувственно и светло одновременно:

– Как вы себя чувствуете, мастер?

– Нормально, иди сюда, глянь! Это фото было в локере у Полины. Наверное, это её сын и какая-то родственница. Нужно им помочь. Я готов принять участие…

Он не договорил, споткнувшись о тяжёлый взгляд Айи, которого начинал бояться. Что опять случилось? Волки? Морок? Он не хотел сейчас объяснений.

– Пойдём перекусим, Айгуль. Вчера у нас был тяжёлый день. Я попрошу полный английский завтрак. Горячее мясо. Как думаешь, дадут мне мяса, а?

Ему требовалось, чтобы она немедленно перестала так смотреть.

– Мастер, на фотографии не родственница покойной Полины Солнцевой, это она сама.

Что за идиотизм? О чём она говорит? Женщина на фотографии была лет на десять старше и вдвое тяжелее Полины.

– Лаврентий Петрович, я была у неё дома, будила, осматривала. Я видела её на каталке в морге…

Лент закрыл глаза.

Им обоим нужно было срочно выпить по чашке кофе.

Лент открыл глаза.

Зелёная волна окатила его с головой. Неужели он, как всегда, оказался слеп? Халат не по размеру – ладно, но тапки-то почему? Да потому, что шкафчик Полины Солнцевой не был заперт! И дверь в гардеробную – не на замке. Самое удобное, можно сказать, эргономичное решение при необходимости маскировки. Никаких затруднений и ухищрений, накинул халат и тапки – стал в гостинице невидимкой. И никаких вопросов. Кроме единственного: кто приходил в номер к Ленту. Но это потом, сейчас ему нужно справиться с восторгом осознания, что она не умерла.

Развернувшись на каблуках, он в несколько шагов оказался в служебном помещении обслуги. Открыл локер Полины Солнцевой и осторожно пристроил фотографию обратно под магнит. Погладил её на прощание и сказал «спасибо». Кому сказал? За что? Этого он не понимал. Может быть Полине? За то, что оказалась не ею.

А в голове звенело и пульсировало понимание, граничащее с жизненно важным открытием. В его жизни умирают не все. Чёрт побери! Не все.

Глава 20

Ресторан был пуст. Они устроились за столиком на четверых и, перекусив, обсудили вчерашнее.

Рассказ Айгуль про анализы и промывания, прописанные «отравленным», Лент выслушал с нескрываемым удовольствием. Да и в целом, настроение у ведьмака было прекрасным, даже фойе провинциальной гостиницы «Московский Тракт» казалось ему сегодня уютным. Может, потому что где-то вдалеке, за барной стойкой или на кухне крутили французский шансон? Или потому что вокруг пахло кофе и сдобой. А может, как подсказывало Ленту сердце, из-за того, что лже-Полина вовсе не умерла, в общем, поздний завтрак получился приятным, и уходить из ресторана Ленту не хотелось.