Смертельный исход: возрождение воровки (СИ) - Кенли Мэри - Страница 43

— Упрямый, — я щёлкнула языком, признавая своё поражение. Заставить его отдохнуть я не могла, но, по крайней мере, в моих возможностях было проводить с ним побольше времени, отвлекая разговорами от бесконечной работы.

— Я учился у лучших, — осклабился шиасс, а потом отложил печать с легкостью привлекая меня к себе за талию. Его лисьи повадки всё ещё были безудержными и ласковыми. Подчас Сабелиан казался мне лишь капризным мальчишкой, но и в этом была своя прелесть.

Я скользнула пальцами по его лицу, очерчивая контуры и задумчиво проронила:

— Ты никогда не рассказывал мне о своей семье. Быть может, пришло время?

Яростный Князь склонил голову набок с таким видом, будто он знал о неизбежности этого разговора, но старательно откладывал его на потом.

— Что же мне поведать… — задумчиво потянул он, усаживаясь со мной на кровать. — Мой отец — предыдущий Князь Тринадцатого региона. Мать — его законная шиа.

Признаться честно, я немного удивилась. У меня было предположение, что Сабелиан может оказаться незаконнорожденным ребёнком, но он, выходит, по праву рождения являлся законным наследником… Неожиданный поворот.

— Я слышала: предыдущий Князь был тираном, — проронила я, прикрывая глаза.

С некоторых пор у меня появилась привычка не утаивать мысли от Сабелиана. Он и без того мог с лёгкостью их прочесть, так от кого мне прятаться?

Казалось: мужчина ценит такую честность превыше всего.

Тем не менее, мои слова на время заставили его замолчать. Светлые глаза Яростного засветились странными, невнятными чувствами, а потом он легко усмехнулся.

— Хочешь узнать подробнее о том, как можно бить так, чтобы шрамы не оставались? — он позаимствовал мои слова, сказанные однажды, но угадал весьма верно.

Я ведь имела в виду то, какие раны оставили на самом Яростном Князе.

— Да. Я хочу, — посмотрела ему в глаза с присущим мне упорством.

Он легко погладил меня по голове и, казалось, задумался, прежде чем ответить:

— Тогда… Я кое-что покажу тебе.

Сабелиан стремительно приблизился к большому письменному столу и выдвинул верхний ящик. Там обнаружился набор из разнообразных пилюль золотистого цвета. Шиасс выбрал несколько и легко проглотил их, даже не запивая водой.

Кое-что об этом я слышала от Минвы, так как часто присутствовала при лечении Князя. Она назвала их «пилюли силы». Насколько я поняла, это вроде наркотика для усиления тела…

— Эй, что ты задумал? — ожидаемо занервничала я.

Яростный шагнул ко мне без ответа, не прекращая улыбаться и вновь заключил в тесные объятия. Окружающий мир поплыл перед глазами, я отчаянно вцепилась в одежду мужчины, уже понимая, что он вновь телепортируется.

Как и всегда, «прыжок» в пространстве оказался быстрым. Я нервно вдохнула свежий ночной воздух и обвинительно уставилась на шиасса. Тот лишь слегка качнулся, кивая в сторону:

— Оглянись. В этом месте я родился и вырос.

На секунду мне показалось, что он просто дразнит меня (как обычно). Я с недоверием огляделась и слегка нахмурилась. Это был заброшенный дворец, думаю, такое определение ему подходит. Мы стояли в небольшом дворике, разрушенном и безжизненным. Покосившиеся строения, облупленная краска… Атмосфера запустения въедалась в сознание, вызывая странное желание немедленно уйти отсюда.

Однако, когда я посмотрела на Сабелиана… На его лице отражалась целая гамма искренних, потаенных чувств. Как-будто он вспоминал своё детство, проведенное здесь. Шиасс шагнул вперёд, словно загипнотизированный и провел пальцами по сломанной двери.

Моё сердце, отчего-то, сжалось. Я не помнила своих родителей. Задевало ли меня это? Отчасти, когда-то… А позже я привыкла. Спустя время кто-то из брошенных детей сказал мне:

«— Тебе повезло, что ты никогда не знала родителей. Тебе правда повезло»

Потому что… Не всегда те, кто породили тебя на свет, бывают добрыми, любящими и понимающими. Очень часто — наоборот.

«Кровь гуще воды» — так любили говаривать, подчеркивая важность родственных уз. Я могла лишь покачать головой.

Моя ладонь нашла руку Сабелиана и осторожно сжала. Он будто очнулся из забытья, но больше не улыбался.

— Моя мать была хрупкой, слабой женщиной, — хрипло признал он, — она была подавлена отцом и боялась ему перечить. Иные сейчас говорят, что бывший Князь сошёл с ума со временем… Но правда в том, что он всегда был сумасбродным.

Я вздрогнула. От этих слов физически стало неуютно, словно я на секунду раскрыла чужую душу. Сабелиан, однако, покрепче перехватил мою ладонь и повёл вглубь дворца.

Всё вокруг находилось в печальном запустении. Грязь, дождевые лужи… Как давно это место заброшено? Наверное, сразу же, как только Яростный стал Князем.

— Но кое-что я отрицать не смогу, — продолжил шиасс, — мой отец был по-своему гениален. Он смотрел на Великое Око — как на бесценный источник энергии и знаний.

Я удивилась. Насколько мне известно, Око — подобно местному богу. Тогда, мысли его отца… Буквально можно назвать кощунственными.

— Знаешь, почему его назвали «тираном»? — усмехнулся Сабелиан. — Вовсе не из-за того, как он обращался с наложницами, моей матерью, или же мной… Всё из-за возмутительных экспериментов отца.

Мои глаза слегка расширились. Чем дальше мы шли, тем более зловещими казались слова мужчины… А путь наш, тем временем, начал спускаться в подвальные помещения.

— Загадочным образом в наших землях начали пропадать другие шиассы, — спокойно проговорил Яростный Князь, но его глаза блеснули неуловимой жестокостью, — некоторые из них не возвращались. Были те, кто обвинили моего отца, но улики были лишь косвенными. А он, тем временем… Кое-что обнаружил.

Подвальное помещение плавно расширялось, становилось всё более неприглядным и темным. В руках Сабелиана внезапно вспыхнул один из озаряющих камней. Их шиассы использовали для освещения (стоили такие камни, правда, непомерно дорого).

Из-за этого я увидела тусклое убранство и запустение нижних этажей. Холодный ветер завывал в щелях, нагонял жути. Без Князя я, наверное, не решилась бы залезть в такое неприветливое место…

Шиасс решительно снес одним движением хлипкую дверь перед собой и мы очутились в закрытой части подвала. Камень озарил светом место, от которого я невольно ужаснулась.

Ведь оно больше походило на пыточную. Кандалы, проржавевшие цепи, странные приборы… Бурые пятна крови, въевшиеся в пол (кажется, навечно). Здесь пахло плесенью и разложением. Я вцепилась пальцами в руку Князя и нервно сглотнула.

Однажды, мы с Симоном в могильнике прятались от патруля солдат… По ощущениям — очень схоже. Я… Не то чтобы я боюсь мёртвых, но подобные места мало у кого вызовут искренний восторг.

— Да, — тихо усмехнулся Сабелиан, — действительно… Жуткое место. В детстве я боялся его до ужаса. Потому что сюда отец приводил плененных шиассов. Ты знаешь, что он делал с ними, Рен?

Я нахмурилась. Вопрос словно с подвохом… Но сомневаюсь, что они проводили чаепитие в этом кровавом подвале.

— Пытал? — с сомнением проронила я. — Но зачем?

Яростный хмыкнул:

— Ты почти угадала. То, что он делал — подобно худшей пытке. Скажем так… Мой отец пытался извлечь их внутреннюю энергию. Их силу, данную Оком.

Я приглушенно ахнула. Неужели, это реально? Да он чокнутый!

— Разве это возможно? — с недоверием уточнила, неприязненно поморщившись.

Сабелиан промолчал несколько минут и ответил:

— Никто в это не верил, однако… Безумцам везёт. И, однажды, он вывел ту самую формулу. Как через смерть шиасса пожрать его внутреннюю силу.

После этого, Яростный Князь пристально посмотрел мне в глаза и я вздрогнула от выражения ледяного бешенства, отпечатавшегося в них. Его голос стал вкрадчивым:

— Как думаешь: что сделал мой отец после?

Я сглотнула, ещё раз оглядевшись. Потом зажмурилась и вполне уверенно предположила:

— Он попытался забрать твою силу. Верно?

Ладонь Сабелиана коснулась моей щеки. Голос мужчины был подобен потустороннему шёпоту призрака: