Солнечная сеть (СИ) - Харченко Александр Владимирович - Страница 7

— Почему ты ничего не сказал нам об этом раньше?!

— В безвыходном положении это чувство было бы сложно выносить. Жить с отцом, постоянно ощущать на себе его благодетельную волю — и не видеть его, не иметь возможности перемолвиться с ним даже словом! Вы бы прокляли либо его, либо себя, либо жизнь; все три этих варианта выглядят одинаково неприемлемыми.

— Но ведь выходит по твоему рассказу, что ты как-то общался с ним!

— Скорее, я имел возможность наблюдать за его состоянием. Он иногда мог — медленно, в течение долгого времени, — сформулировать ответы на какие-то абстрактные вопросы. Он помогал и помог мне развиться в полноценное разумное существо. Но поговорить с ним я не могу! А в последнее время и те системы, с помощью которых я отслеживал его состояние, стали доносить мне об отказе некоторых высших функций принятия волевых решений. И Край начал деградировать… Словом, ваш отец в опасности, и теперь его пора спасать, какой бы из народов за это ни взялся — цивилизация вашего отца или цивилизация вашей матери! Вот почему я считаю нужным, чтобы вы разделились в этом путешествии, и каждый из вас отправился бы в одиночку к избранной им или ей цели. Ваше будущее, будущее ваших народов и будущее вашего отца — каждая из этих трёх вещей нуждается в том, чтобы вы совершили свой поход как можно быстрее. Но решать здесь вам, а не мне.

…Кейт без колебаний отправил сестру на Землю. Земля, родина Джорджа Астера, не могла не заинтересоваться её судьбой, не могла оставить её без помощи, в то время как путешествие к источнику загадочного радиоизлучения в далёком космосе могло и не дать никаких внятных плодов, а то и принести лишние опасности. Он ушёл в дальний поиск, прихватив с собой своего коня, золотисто-рыжего пса Шика, два лучемёта в кобурах на поясе, а также куртку, джинсы и старую федору своего отца. Не забыл скопировать корабельную библиотеку «Кристофера Эккерта», чтобы познакомить жителей далёких звёзд с земной культурой. Свёрнутое в вырожденной области пространства, всё это не занимало ни места, ни времени.

Перед расставанием Кейт поцеловал сестру в губы:

— Когда потеряешь там, на Земле, девственность — не забудь рассказать мне в подробностях, как это было. У меня ведь может и не случиться такого опыта!

— Ладно, — сказала Кинтия, смеясь, но в глазах у неё стояли слёзы. Оба они узнавали на опыте, что такое долгая разлука, впервые в своей сознательной жизни.

— Не вздумай жертвовать собой, — напутствовала его сестра. — Есть у вас, у мужчин, такая поганая привычка.

— Постараюсь бросить заниматься этим, — рассеянно сказал Кейт.

Его воспитатель был несколько многословнее сестры:

— Если бы ваш отец мог говорить с вами, — сказал он, — отец наверняка благословил бы вас. Это очень старомодно. Но я поборник традиций, ведь у меня почти ничего нет, кроме них; к тому же, я не просто искусственный интеллект, а искусственный интеллект сотрудника Астрофлота, и в нашей организации традиции принято чтить. Посему, друзья мои, благословляю вас. Идите, летите обратно в жизнь, и да пребудут вашими верными спутниками ясный разум, высокая честь и чистая любовь!

На этом церемония прощания завершилась. Слон Махасена вострубил в три хобота, и Кейт, оттолкнувшись от почвы родного мира, прыгнул в космическую даль. Некоторое время он ещё ощущал связь с Краем; потом это чувство исчезло — разум погрузился в благодетельную полудрёму, защищавшую мощь сознания и чувств от пытки монотонностью дальнего космического путешествия.

​Материал для исследований. Солнечная Система. 310.06.10. Кейт

Анитра ждала его в оливковой роще у здания института. Здесь, в Кейптауне, был прохладный сезон, над городом лил дождь, и все прохожие шли в одинаковых пёстрых дождевиках, похожих на перевёрнутые пакеты для мусора. Кейт нарочно остался в одних шортах и в отцовской мягкой шляпе-федоре; он любил дождь и не боялся холода, зато до судорог ненавидел мокрую одежду. Анитра явно мёрзла; на ней под покрывалом дождевика угадывался мягкий свитер, одежда, нетипичная для Кейптауна в любое время года.

— Тебе так холодно? — удивился Кейт.

— Не обращай внимания. Немного промёрзла. Идём?

Она подала ему узкую, напряжённую от усилия руку, потом встала со скамейки и пошла подле него, чуть впереди, по временам касаясь его открытых ног полами своего дождевика. Кейт украдкой рассматривал её роскошные текучие волосы, полускрытые сейчас плёнкой откидного капюшона.

— Что у нас сегодня в программе? — спросил Кейт.

— Минимум опытов. Разбор логических задач, семантический анализ, контроль психоритмов. Перескажешь ещё разок все свои ретроспективы; ты каждый раз добавляешь любопытные подробности. А потом, я надеюсь, ты ещё немного поможешь мне с расчётами по моей основной теме. Ты же настоящий ходячий компьютер, ты просто мастер формальной алгоритмизации! А у меня никак не получается подсчёт в матрицах результирующих групп, не удаётся достигнуть нужной степени бездушности в психологии.

— Знаешь, я хотел бы сегодня уйти пораньше, — виновато произнёс Кейт. — Мне нужен небольшой отпуск. Хотя бы пара дней отгула. Нужно сделать кое-какие важные для меня вещи, а для этого мне придётся немного прогуляться по Солнечной Системе. Полёты пока всё ещё занимают слишком много времени, даже у меня.

— Когда-нибудь я надеюсь отправляться на такие прогулки с тобой вместе, — вздохнула Анитра. — Мне было бы интересно посмотреть, чем ты там занимаешься! В последнее время ты стал довольно загадочным… ну, а к тому же, несколько разболтался по части дисциплины. Отпрашиваешься, капризничаешь, не хочешь делать важную работу. Эдак, чего доброго, скоро ещё начнёшь раздавать нормальным людям указания!

— Прости, — смущённо сказал Кейт, — я не хотел тебя обидеть. Но пойми и меня: я не могу постоянно служить только объектом для разнообразных опытов, что физических, что психологических. Иногда мне просто хочется хоть немного побыть субъектом. Просто для поднятия самооценки, например. Ведь у меня тоже есть свободная воля.

Анитра вдруг свернула в боковую аллею. Здесь, среди старых олив, стоял на постаменте бронзовый бюст старинного писателя, благодаря Рикки Морьеру ставшего кумиром Астрофлота. На гранитном постаменте были выбиты слова: «Не ставьте мне памятника, откройте вместо этого дорогу к звёздам, дорогу будущего». Анитра не раз уже притаскивала сюда нашкодившего Кейта, чтобы устроить ему выволочку.

— Не надо, — попросил он на этот раз, — дождь сейчас идёт, и ты замёрзла. Я выучил за год наизусть абсолютно всё, что ты мне собираешься сказать. Пойдём лучше работать.

— Мне виднее, надо или не надо. Я твоя воспитательница, и это я отвечаю за твою социализацию в рамках рабочей программы Астрофлота. Опыты ему надоели, надо же! Есть тематический план исследований, включающий тебя, твои усилия и — да! — опыты над тобой! Сделать с этим ничего нельзя. Можно только одно: выполнять работу! Мы все работаем в рамках задач, поставленных перед нами историей. Я делаю это, Рикки Морьер делает это, всякий человек в Астрофлоте делает это, и тебе тоже следует научиться делать это, если только ты не хочешь оскорбить память своего отца!

— Между прочим, мой отец жив.

— Да, но здесь, на Земле, о нём пока что только помнят. Прошло больше чем полвека! Многое переменилось, имена героев стало принято забывать. Тебе бы ведь не хотелось такого исхода и для Джорджа Астера, правда? Значит, ты, его сын, должен быть достоин тех даров, которые ты принёс человечеству. А мы должны научиться брать эти дары, должны научиться с твоей помощью всему, что ты и твоя сестра несёте в себе, что откроет человечеству ту самую дорогу к звёздам. — Анитра указала на постамент с надписью, потом опустилась на корточки перед Кейтом, легонько погладила его по щеке:

— Ты очень дорог нам всем, — тихо добавила она. — Ты — наш инструмент, ты — наш ключ, ты — принадлежащее нам чудо, посланное звёздами в наши руки, в ответ на все наши надежды. Пожалуйста, не подводи нас. Не подводи Астрофлот!