СволочЪ (СИ) - Тулина Светлана - Страница 11

Бабушке Ларт сказал, что свалился на колючую проволоку, благо моток ржавел как раз у ворот, бабушка все грозилась натянуть ее по низу забора для предотвращения нашествия козайцев, но руки никак не доходили. Бабушка сделала вид, что поверила, и ничего не спросила про лестницу…

…Ларт курил, слепо уставившись в темноту за окном. Заснуть он так и не смог, а теперь уже и не пытался. Стоял вот, курил уже которую сигарету, скоро пачка кончится.

Некрасиво вышло.

Паскудный кибер наверняка сделает какую-нибудь ответную гадость и будет целиком и полностью в своем праве. Пусть не по инструкции, но по совести. Ларт ему сам позволил — тем, что сорвался. Нельзя срываться на тех, кто в ответ не может дать тебе в морду для вразумления. Нельзя. Даже если это просто машина и ей все равно. Ты-то сам не машина, тебе-то не все равно. Во всяком случае, должно быть не все равно.

Если ты человек, конечно.

Бонд по имени Сволочь

Семь тридцать две. Сволочь слушал, как этажом выше ходит уборщица. Жаль, что киберсвязь не пробивает через перекрытия. Но все равно осталось недолго. Можно считать, справился…

И именно в тот миг, когда он так подумал, на их этаже остановился лифт.

Сволочь не считал себя подверженным человеческим суевериям (хотя и с успехом ими пользовался при случае), но когда мягко зашуршали раздвигающиеся двери, сразу подумал, что предыдущая мысль была лишней. Преждевременной. И вот расплата. Потому что нельзя хвастаться шкурой неубитого тайпана и говорить “хей!” прежде сигания батьки в пекло.

Угадай с трех раз, кто приперся на работу в такую рань? Да нет, зачем. И одного раза более чем достаточно. Голова кружилась, программа была права насчет интоксикации, да плюс еще обезвоживание.

Все-таки сволочь. Все-таки хочет дожать. Лично. Сам. И проследить за исполнением.

Сволочь знал суть и значение молитв, но считал их эффективность неадекватной прикладываемым усилиям и уж тем более ожиданиям. Другое дело — судьба, карма, случай, они основаны на статистике, на равновесии плохого и хорошего. С ними можно сыграть в поддавки. Можно пообещать отдать (а лучше так и вообще сделать это заранее) что-то важное. Чем-то пожертвовать.

Это работало, он убедился на собственном опыте много раз — как, например, тогда, когда пообещал отказаться от любимых шахмат, если ему сменят напарника, когда стало совсем невозможно. Главное — не наглеть и не просить слишком часто.

И отдать что-то действительно важное. Что-то, чего и на самом деле очень не хочется отдавать.

Например, гордость…

10. Новый день

Ларт Рентон

Если Ларт надеялся, что после трехдневной засидки на столбе характер бабушкиного котика изменится в лучшую сторону или что он проявит хотя бы минимальную благодарность к спасителю (а Ларт, конечно же, надеялся, хотя и не признался бы в этом и самому себе), то надежды эти не сбылись. Со столба котик спустился той же тварью, что и залез на него. И продолжал с упорством, достойным лучшего применения, делать все то, что и ранее делал. Большой светлой дружбы не получилось, котик по-прежнему считал спасителя чем-то вроде персональной когтеточки или валяющегося на дорожке мусора — можно мимо пройти, а можно и лапой наподдать, чтобы под ноги более не попадался.

Швы заживали медленно, в то лето Ларт так и не искупался ни разу. А котик заботился, чтобы к подживающим шрамам на спине ежедневно добавлялись новые на руках и ногах, пусть и не такие глубокие, но ничуть не менее болезненные и обидные.

Но если бы кто-то спросил Ларта: «А оно того стоило?» — тот бы ответил «Да» не задумываясь. Потому что он видел вблизи, как трясло сидящего на столбе кота. И глаза его он тоже видел. Было темно, лестница скрипела и качалась, а потом котик прыгнул и стало вообще не до чего, но Ларт видел.

И поэтому был уверен твердо — знай он, чем для него завершится та ночная вылазка, все равно бы пошел в сарай за лестницей. Потому что иначе нельзя было. Просто нельзя, и все.

Бонд по имени Сволочь

Шаги по коридору — быстрые, тяжелые, уверенные. Скрип открываемой двери. Конечно, кто же еще…

Сволочь отвернулся к окну. Закрыл глаза. К горлу подкатила тошнота.

Пожалуйста. Судьба, карма, драгоценное мироздание или как там тебя. Я согласен. Все сделаю, как приказано. Языком. До последней капли. До блеска. Да. Пусть. Только… пожалуйста… не на глазах этой… сволочи. Пусть он уйдет.

И побыстрее…

Только ведь сволочь — на то и сволочь, чтобы никогда не делать того, о чем просят.

— Бонд! Состояние организма? Докладывай, ну?!

До чего же мерзкий у него голос. Пришлось повернуть голову и смотреть в глаза, прямое обращение требует непременного зрительного контакта, а сейчас не та ситуация, чтобы тратить энергию на открытое противодействие программе.

— В пределах нормы.

Ну чего ты стоишь и смотришь, сволочь? Чего тебе еще надо? Ты ведь уже победил. Да, я еще трепыхаюсь — и буду трепыхаться до последнего, вы сами нас такими создали, не умеющими сдаваться, но… Ты ведь уже победил и понимаешь, что победил. Ты это видишь, не можешь не видеть. Не слепой же. И точно так же не можешь не видеть, что я это тоже понимаю. Так неужели тебе так важно дожать до конца?

Важно, наверное.

Ты же сволочь.

Ларт Рентон

Нет, ну не сволочь ли?!

Сидит, смотрит. Дышит как загнанная собака, мокрый весь. Он и с простреленной грудью лучше выглядел. Во всяком случае, не смотрел — так. И проще самому перейти на машинный канцелярит, чем спросить — тебе совсем-совсем хреново или еще не так чтобы очень?

— Состояние выводящей системы?

— Перегруз.

— Насколько серьезный?

— Критический.

Черт, некоторым иногда действительно лучше молчать, чем говорить. И так ведь понятно, кто тут на самом деле сволочь, усугублять-то зачем? За базаром вчера надо было следить, а не психа праздновать. Твоя ошибка, твой и ответ должен быть, только вот наказан оказался не ты. А ты вообще чистенький и вроде как ни при чем. Как в том анекдоте — ну и кто же ты, Иванушка, после этого?

Что же делать-то, а?

Понятно, что просто аннулировать случайные вчерашние приказы теперь даже хуже, чем просто бессмысленно. Это будет форменным издевательством. Умыванием рук. Снятием с себя ответственности — и вины.

Можно просто уйти. Вернуться через полчасика — наверное, как раз хватит времени, видно же, что он на пределе. Потом найти киберу новые штаны, выкинуть коврик и сделать вид, что ничего особенного не случилось. Маленький технический сбой. Проехали и забыли. Да и чего такого, на самом-то деле? Да и вообще не было ничего, ничего не было.

Только вот… он ведь давно мог уже плюнуть на все и сдаться, но зачем-то сидел тут всю ночь. Ждал. Значит, ему это по каким-то причинам важно?

Да какая разница, что там важно или неважно машине! К тому же никто ничего не узнает, это тебе не спалось, остальные же раньше девяти не появятся, шеф приучил. А киберу так и вообще можно приказать стереть информацию за последние сутки, вроде как особо важного там ничего не было, значит, можно, и он-то как раз все забудет на самом деле… Ведь можно же, да?

Можно. Наверное…

А потом научиться бриться на ощупь. Тоже, наверное, можно. Чтобы больше никогда, даже случайно, даже на миг не встретиться взглядом с той сволочью, что смотрит на тебя из зеркала.

Потому что есть вещи, которые человек не может допустить, если и дальше предполагает считать себя человеком. Даже если он твердо знает, что ему все сойдет с рук и он останется чистеньким. Даже если никто не узнает. Даже по отношению к… ну да, машине. К тому же сволочи. Все равно — нельзя.