В глубинах космоса (СИ) - Степанкин Владислав - Страница 10

Однако, Хью Паттерсон, как звали капитана Катана, остался в кабине, не решившись покинуть собственный дом — он прямо это заявил в записи. Вновь появилось его изображение, где он описал прибывшего гиганта, как астрономически огромного кита, который использовал лишь малую долю своей огневой мощи, чтобы разобраться и с Катаном, и с налетчиками. Паттерсон до последнего повторялся про размер, не в силах подобрать точные слова, иногда отвлекаясь, чтобы настроить сигнал бедствия.

— Они блокируют его, — сказал он уже обреченно, а потом связь оборвалась. На этом запись и заканчивалась.

Илья отпил из бутылки, над чем-то задумавшись. Филин как стоял на своем месте, так и продолжал стоять, словно врос в пол. Из фильтров его шлема вырвалась струя горячего воздуха, после чего он будто ожил.

— Странно, — он указал на бортовой самописец, — капитан говорит порой так, словно уже знал, что будет. Мне это не нравится.

Он резко обернулся, когда услышал голос Меда, зашедшего в оружейную совсем недавно и молча простояв все это время в стороне:

— Капитан мог сделать эту запись, когда экипаж стал эвакуироваться, разбавив записями. Возможно, он попросту дополнял свои слова в конце. Если прислушаться, тон и скорость произношения сильно скачет в некоторых местах.

— Да, — согласился Флён. — Скорее всего, так и есть.

— Пф, какой же это тогда черный ящик, если похоже больше на бортовой журнал? — поинтересовался Илья. Создалось впечатление, будто он готов расстроиться из-за такой мелочи.

— Возможно… — уже попытался объясниться Вацлав, но потом махнул рукой. — Не важно. Важно, что это надо Ронуму. Мы это нашли. Сейчас починимся и свалим поскорее к Закстанору.

— Проклятье, — внезапно схватился Илья за голову. — А как же спасательные капсулы?!

— Капсулы? — нахмуренно спросил Флён, переведя взгляд на Наврича.

— Никаких капсул в зоне сканирования замечено не было, — отрапортовал Зденек. Он потер подбородок, припоминая, что видел на экранах. — Ни сигналов, ни объектов.

Капитан покивал его словам и, развернувшись, направился к выходу, позвав за собой своего помощника. Тот молча повиновался.

За воротами двое свернули направо, шагая прогулочным шагом и пока еще ничего не говоря друг другу. Прямо перед ними винтовая лестница закручивалась вниз, а над ней, на потолке, висел голоуказатель: налево отсек хранения внешних дронов, будучи изначально комнатой охраны; направо — рабочие отсеки, к которым вел коридор, осыпанный обломками корабля. Где-то свисали кабели и угрожающе искрили.

— Уборку бы.

— Уборку? Черт побери, нам бы дыры залатать для начала. У нас правый борт порвало будь здоров, — высказал Мед.

У коридора, где по одну сторону на стенах висели экраны состояния узлов, скрытых за панелями стен, по другую имелось небольшое углубление с панорамным окном. Вацлав и Алексий подошли к нему ближе, наблюдая все тот же космос, безграничную пустошь, где нет никакого мусора. Даже астероидов.

— Мне не нравится это место, дружище, — признался капитан.

— Нормальное явление для межзвездного пространства. Это же космос, что ты ожидал увидеть? Потоки кораблей? Мусор?

— А станция? — на стекле окна появился экран. Вацлав удаленно подключился к камере дрона, наведя его носовую часть в сторону будущего места стоянки. — Только посмотри на это. Ни символик, ни описания, ни приветствия. Мед, — Флён перевел взгляд на своего друга, — мне это не нравится, — еще раз повторил он.

Ответа все не было. Алексий уже хотел было посоветовать капитану не лезть к этой станции, но технические проблемы попросту вынуждали на такой рискованный шаг. Защищенные пробоины вскоре вновь вскроются через тринадцать часов, и тогда большинство коридоров окажется перекрыты окончательно, а запасы кислорода потрачены — хотя о нем экипажу стоило беспокоиться в последнюю очередь. Его еще много и камера генерации оставалась целой. Однако с такими повреждениями без силовой пленки корабль развалится на части во время гиперпрыжка.

В ста десяти километрах до станции операторы, наконец, смогли уловить сигнал. На той стороне звучал спокойный мужской голос, усталый, даже скорее меланхоличный. Общение прошло на удивление успешно, диспетчер разъяснил, какой док в состоянии принять гостей и что траектория полета вскоре передастся на Фрейю. Аврора во время проверки не засекла в этих данных вирусов, и по приказу первого помощника она же взяла на себя пилотирование. Александр со Зденеком теперь могли немного отдохнуть.

Капитан тем временем отправился в собственную каюту, подумать над всем, что произошло, да и просто вздремнуть пару часов. Он спустился по винтовой лестнице, погруженный в свои мысли, и лишь случайно спотыкнувшись, заметил в уже почерневшей стене второго яруса пробоину, заделанную сейчас силовой пленкой. Ничего, на станции они починятся, заправятся, в лучшем случае, пополнят запасы ракет. То, что оттуда ответил человек, уже успокаивало.

«Ну и что, что она похожа на спаянные корабли? Небось, трудные времена переживали», — успокоил себя Вацлав, осторожно перешагивая пробоину в полу.

Каюты пролегали в центре корабля, с неширокими коридорами между ними, деля небольшие жилища на два отсека по восемь жилищ. Шестнадцать мест, где люди могли жить, оставаться наедине, заниматься своими делами — небольшие квартиры на корабле — больше половины из которых сейчас пустовали, и в одной из них расположился капитан, изначально запросив снос выделенных для капитана апартаментов. Флён не любил выделяться. По крайней мере, не в таких вещах.

Обычная одностворчатая дверь без каких-либо ручек, но с биометрическим замком. Небольшая прямоугольная поверхность обсидианового цвета, уже за все время покрывшаяся царапинами и щербинами. Вацлав приложил к ней руку, позволяя сканеру считать его ладонь, сверяя отпечатки пальцев. Ему даже не пришлось снимать свои перчатки для данной процедуры. Дверь зашипела, а потом отъехала в сторону, освобождая путь в каюту.

Небольшая каморка, пять на три метра, где находилась кровать, и спрятанный за ней, еле-еле приметный, чуть выше колена, холодильник. Напротив стоял металлический шкаф с самыми настоящими книгами, сделанными из бумаги и исписанными чернилами, и полки, под которыми стоял письменный стол, занятый небольшим терминалом. И где-то там, в углу, была небольшая дверца в уборную.

Капитан вздохнул, и как только сделал шаг в каюту, свет загорелся ярче. Мужчине сильно захотелось выпить, будто это бы спасло его от всех трудностей, валящих раз за разом. Он не глядя открыл дверцу холодильника, достав оттуда одинокую бутыль бурбона «Бегущий кролик». Невысокий стакан стоял неподалеку. Вацлав взглянул на давно открытую бутылку, разглядывая жидкость карамельного цвета и этикетку с бессмысленными описаниями.

— Забавно пить это, когда ты якобы бросил, — сказал он сам себе, откручивая крышку и наливая совсем немного.

Вацлав не спешил, усевшись на кровать, стягивая с себя перчатки и бросая их на стол. А затем расстегнул незаметную с первого взгляда молнию, от шеи до плеча, стянув с себя верх костюма. С некой досадой посмотрел на свои контакт-гнезда, изуродовавшие руки. Вынужденная мера для капитанов, как говорили в Ронуме, иначе они не могли контролировать свои корабли. Однако небольшие впадинки начинали развивать в нем трипофобию. Флён мотнул головой, отгоняя от себя противные мысли и хватаясь за стакан, все еще дожидающийся его на холодильнике.

Капитан подумал о происходящем. Забавно, что экипаж Фрейи наткнулся на проблемы сразу же на своем первом задании. Действительно, чудо, что они успели спастись. Только сейчас Вацлав вспомнил, что его не обязывали добывать черный ящик, и от этого крепко сжал свой стакан. Они едва не погибли из-за его ошибки. Но, еще немного поразмыслив, им же удалось добыть ценные данные. Ронум Корпорейшн точно заинтересуется тем гигантом.

— Ронум, — произнес капитан, вновь отпив бурбона.

Корпорация превращалась в заплывший жиром бюрократический аппарат. Архивы истории рассказывали о временах, когда повстанцы свергали старый режим Аватари-нет, чтобы установить новый. Маяк свободы под названием Ронум. Остался ли хоть кто-нибудь жив из тех людей? Вацлав был уверен, что да. Технологии азуресов и людей могли теперь позволить многое, особенно для «верхов». Здравомыслие Ронума заканчивалось, придет время, и нынешнего президента свергнут так же, как и старого из Аватари.