Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Смертельное сафари - Дучи Дэвид - Страница 3


3
Изменить размер шрифта:

Был жаркий июньский день. Послеполуденное солнце походило на огромный золотой шар, плавающий в лазурном небе. На другом берегу реки высился поросший травой холм. По нему к Национальному музею взбиралась вереница микроавтобусов "фольксваген". Истомленные жарой туристы нехотя разбились на две группы. Одна потащилась к главному входу, другая вслед за усталым гидом направилась в террариум. Легкий ветерок играл на бронзовых от загара лицах, ерошил волосы, уносился вниз по холму, через реку Найроби, к зеленой ухоженной лужайке отеля "Бульвар", где в тени соломенного навеса беседовали двое мужчин.

Одним из них был фон Шелленберг, другим – я.

Фон Шелленбергу было пятьдесят – он сам об этом как-то обмолвился, – крепко сбит, обветренное лицо с квадратным подбородком, широкие плечи, могучие, загрубелые руки каменотеса или шахтера. Насмотрелся я на такие руки и знаю: тяжкий труд их хозяину знаком не понаслышке. Пусть и разодет в пух и прах, и держится надменно, все равно видно, что он не тот, за кого себя выдает.

Проговорили мы с ним почти два часа – так, словесное фехтование с соблюдением всех приличествующих случаю правил. Фон Шелленберг в основном задавал вопросы, а я на них более чем туманно отвечал. Еще чего, никогда не позволяю клиентам учинять мне допрос! Однако результативность в обмен на деньги и безоговорочную веру в мою методу гарантирую.

В какой-то момент фон Шелленберг вдруг наклонился вперед и, уставясь на меня поверх пивных кружек на низком столике, спросил насчет оружия.

В ответ я осведомился, кто ему угрожает. Он протер линзы очков в массивной оправе, засунул платок в карман серого костюма и сказал негромко, но твердо:

– Мне вообще-то никто не угрожает, просто при моем состоянии следует быть осмотрительным.

Что ж, осмотрительность для богатого человека вещь естественная. Однако если он в самом деле прилетел в Найроби лишь вчера, то не чересчур ли торопится проявлять эту свою осмотрительность?

– Кто вам меня рекомендовал? – поинтересовался я.

– Я нашел вас в телефонном справочнике.

Я пожал плечами. Нам, профессионалам, всегда лестно, когда клиент, оставшись тобой доволен, рекламирует тебя своим знакомым. Если же тебя отыскивают в затрепанной телефонной книге, где твое имя стоит в одном ряду с ненавистными конкурентами, жалкими любителями и шарлатанами, гордиться тут решительно нечем.

– По правде говоря, фон Шелленберг, – мстительно заявил я, – когда мне передали от вас записку, я собирался в отпуск. Вы, очевидно, обратили внимание, в городе таких фирм, как моя, раз-два и обчелся. Что, если я не приму ваше предложение?

Фон Шелленберг несколько секунд пялил на меня глаза. Когда же заговорил, в голосе его звучала насмешка.

– В отпуск, говорите?

Я утвердительно кивнул.

– Ах, бросьте, мистер Канджа, – он покачал головой, – вы же бизнесмен и профессионал. Потому-то я вас и нанимаю. Эта работа лучше любого отпуска, причем все расходы – за мой счет. А в конце дела вас ожидает щедрое вознаграждение.

Сплюнув на траву кусочки табачного листа, он раскурил сигару и откинулся на спинку плетеного кресла, щурясь от дыма.

– Кроме того, – продолжал он, не сводя с меня глаз, – вы мне нужны... ну, что ли, для страховки. Поверьте, если бы я знал наверняка, что моя жизнь в опасности, не сидел бы я с вами на этой лужайке.

Это он мне уже говорил: будь угроза реальной, он бы заперся в своем замке в Баварии за дверьми из шестидюймовой стали под охраной вооруженных часовых и свирепых овчарок.

Я не смог сдержать улыбки. Немец элегантно вытер губы бумажной салфеткой. В его движениях была горделивая неторопливость, и из-за нее, помимо прочего, наша беседа так затянулась.

– Итак, мы подошли к вопросу о вашем гонораре. – Фон Шелленберг выудил из кармана пухлый бумажник, отсчитал три тысячи западногерманских марок и пододвинул ко мне – я успел предупредить его, что не беру чеков у новых клиентов, – хрустящие новенькие купюры, каждая достоинством в сто марок. – Две тысячи – в качестве аванса, – пояснил он. – Тысяча – на накладные расходы. Остальное по прибытии в Момбасу.

В его устах Момбаса звучала как волшебное заклинание – он был уверен, что там его ждут чудеса, этот портовый город представлялся ему райским садом, населенным легкодоступными красотками.

Надежно спрятав марки, я достал записную книжку-календарь, в которой делаю разные заметки.

– Мне необходимо выяснить кое-какие подробности.

Фон Шелленберг выпустил табачный дым и в ожидании вопросов откинулся в кресле. А вопросов у меня было предостаточно, но я не мог задать их все и сосредоточился на самом неотложном.

На лужайке и в саду не было ни души, если не считать официанта, стоявшего от нас на почтительном расстоянии. С западной стороны отеля доносились крики и плеск купающихся в бассейне постояльцев.

Через полчаса я уже испещрил несколько страниц. Когда мы поднялись, официант подал счет за пиво и сандвичи. Фон Шелленберг подписал его и отослал официанта.

– Я остановился в люксе номер пять, – сообщил он по пути к подъезду. – Пожалуй, надо соснуть с дороги. Полет был долгим.

Не прибавив ни слова, он пошел за ключом к конторке портье, а я заковылял к своему видавшему виды "датсуну", оставленному в дальнем углу парковой площадки: всегда прячу эту развалину от клиентов при первом знакомстве.

Заведя машину, я в течение нескольких секунд слушал, как хрипит и чихает дряхлый двигатель: "датсун" пробежал свыше двухсот тысяч километров и нуждался в капитальном ремонте. Потом, выключив двигатель, перечел только что заполненные странички в записной книжке, закурил и пошел назад ко входу в отель.

Конторка туристического агентства "Кросс-Кения" находилась в дальнем конце вестибюля, между газетным киоском и сувенирной лавкой. Два молоденьких клерка расточали улыбки толстому плешивому американцу в мятом летнем костюме и двум француженкам – по всей видимости, матери и дочери. Встав вслед за ними, я принялся ждать своей очереди.

Ждать пришлось долго: плешивый янки пространно разглагольствовал о дюжине вещей одновременно, громко смеялся собственным плоским остротам, пытаясь и нас заразить своей жизнерадостностью. Я же был слишком озабочен, чтобы позволить втянуть себя в праздный разговор. Француженкам стоило немалых усилий втолковать улыбчивому служащему, что им требуется.

Мать не говорила по-английски, а клерк не знал ни словечка по-французски. Вопросы и ответы переводила дочь, говорившая по-английски с безупречным произношением. Я бы дал ей лет двадцать. На ней было платье цвета морской волны. Овальное лицо свидетельствовало о решительности и высокомерии; густые черные брови, длинные накрашенные ресницы. Темные волосы зачесаны назад в искусном беспорядке, что придавало особое очарование ее чертам. Она напоминала едва распустившийся бутон.

Верно говорят, красота, как и желание, не признает расовых предрассудков!

Она подняла голову, и наши взгляды на какой-то миг встретились, потом она отвернулась. Мать и дочь были, что называется, одно лицо, только с разницей в тридцать лет. Выслушав перевод очередной фразы, мать вновь напустилась на клерка, бронирующего туристические маршруты.

Шумный американец тем временем исчерпал запас анекдотов. Решив все вопросы, он многословно поблагодарил клерка, дал ему щедрые чаевые и ушел. Клерк спрятал улыбку и повернулся ко мне, не стараясь уже казаться дружелюбным.

– Что вам угодно?

Я предложил ему сигарету. Он угостился и, выслушав мою просьбу, лениво смерил меня взглядом с головы до пят. Служащие туристических фирм мгновенно скучнеют, когда приходится иметь дело не с богатыми белыми клиентами.

– Вы гид? – спросил он меня.

– Вроде того.

– Из какого агентства?

– "Всякая всячина".

Клерк покачал головой.

– Никогда про такое не слышал. Давно оно открылось?

– Мы не занимаемся туристическими маршрутами, – ответил я.