Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Мама по принуждению (СИ) - Черно Адалин - Страница 47


47
Изменить размер шрифта:

— Подожди, — я останавливаю его. — А как они вообще узнали, кто ты? У тебя другое имя, фамилия, ты уважаемый бизнесмен, от Тимура, которым ты был раньше, почти ничего не осталось.

— Связать ниточки легко, Ангелина. Вика была первым звеном, вторым Маша, но когда появилась ты… думаю, они не настолько идиоты, чтобы не понять.

Я соглашаюсь с Адамом и следующие три дня мы собираем все самое необходимое, но оказывается, никуда ехать не нужно, потому что нас попросту не выпустят из города.

Глава 54

Мы оказываемся почти собранными, когда Адам возвращается расстроенным и нервным. По приходу он идет не к нам, как обычно, а в свой кабинет. Первые минуты я хочу пойти к нему и поговорить, расспросить, что случилось, но остаюсь с детьми, решая дать ему время. Я иду к мужу только тогда, когда к нам доносится звук ударов. Успокаиваю детей, прошу Елену Эдуардовну и Анну Павловну присмотреть за ними, и выхожу в коридор. Нянь мы оставили, потому что после переезда все равно придется искать других, да и Адам оттаял, решив, что один-два промаха допустимы в любой профессии.

Я вхожу в кабинет мужа без стука и застаю там погром. Стол опрокинут, графин разбит, рядом валяется несколько стаканов, которым, по всей видимости, чудом удалось уцелеть. Сам Адам стоит посредине этого хаоса со стаканом, который с таким же успехом летит в стену. Я вскрикиваю, когда он разбивается на сотни мелких осколков и снежинками оседает на пол.

— Ангелина? — сквозь пелену злости у него на лице мелькает узнавание.

Я сглатываю и киваю, тяну к нему руку, которой он тут же касается своими холодными пальцами.

— Что ты тут делаешь? — строго спрашивает он. — Извини, ты не должна была, — тут же произносит он.

— Забудь, — я расслабляюсь, когда оказываюсь в его заботливых руках, медленно провожу ладонями по его шее, по щекам, по скулам, касаюсь губ, чтобы убедиться, что он в порядке и не навредил себе. — Расскажешь, что произошло?

— Переезд отменяется, — глухо говорит он. — Мы остаемся здесь.

— Что-то случилось?

— Мне выдвинули подозрение в отмывании денег. Все мои рестораны прекратили работу. Это их первый шаг, сделанный до того, как мы успели среагировать.

— Господи, — ошарашенно выдаю я. — И что теперь? Тебя могут посадить?

— Нет, конечно. При расследовании выяснится, что оснований нет, но на это уйдет время. Уехать из города я не могу. И отправить вас одних будет небезопасно.

— Я никуда и не поехала бы! — уверенно произношу. — С тобой я чувствую себя в безопасности.

Адам притягивает меня к себе, а я мельком смотрю на погром, и у меня сжимается сердце.

— Через час приедет Вика. Она поживет с нами некоторое время. Я не знаю, что они предпримут дальше. Пока я только поговорил с некоторыми людьми. Никто ничего не знает, но все они готовы оказать поддержку. Все будет хорошо, — утверждает Адам, и я не могу не верить ему.

* * *

Эти недели, что идет следствие, я с тяжелым сердцем отпускаю мужа на работу и с дикой радостью иду встречать его, когда слышу шум мотора. Мне все еще не верится, что это подвешенное состояние когда-то закончится. Я вся на нервах, Маша не может выйти погулять, поэтому хандрит, а у Родиона к вечеру поднялась температура и пришлось вызывать доктора на дом.

К счастью, ничего ужасного не случилось, он всего лишь простыл, у него обильные сопельки и покрасневшее горлышко. Доктор прописала нам противовирусное, капли для промывания носа и уехала, сказав, что приедет через три дня проверить динамику. Весь день я не нахожу себе места, сбиваю сыну температуру и стараюсь не подпускать к нему Машу, чтобы не заболела еще и она.

Только под вечер у меня появляется возможность немного отдохнуть, хотя тяжелые мысли никак не выходят из головы. Я переживаю из-за того, что Адам стал позже приходить домой. И что рано утром ни его, ни Вики уже нет в доме. Я чувствую себя фарфоровой вазой, которая стоит много денег, и из-за этого ее разместили под колпак.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Мне никто ничего не говорит, не рассказывает, но я и не спрашиваю, стараясь сделать так, чтобы хотя бы дома Адам не думал о проблемах, чтобы он мог расслабиться, отойти, перестать думать о том, что его ждет завтра.

Шум автомобиля отвлекает меня от мыслей, я быстро вскакиваю и вижу через окно Адама с Викой. Они вместе заходят в дом, я поправляю волосы, тщетно жду мужа в спальне, потому что он не приходит, вместо этого они идут в кабинет, который прислуга успела привести в божеский вид. Все, что мне достается — громкий хлопок двери. Я сажусь на край кровати и сама не замечаю, как сжимаю руки в кулаки и стону, как от боли, хотя на самом деле у меня ничего не болит.

Я дико устала засыпать одна. В последнее время это происходит все чаще и чаще. Я укладываюсь, Адам приходит позже, а когда я просыпаюсь, постель рядом уже пуста. То, что он спал рядом я узнаю по вдавленной подушке и смятым простыням. А еще по его запаху, который он оставляет на постельном белье.

Я решаю, что эта ночь не будет такой, как другие. Что я дождусь Адама и помогу ему расслабиться, стану его уютом, спокойствием, возможностью отвести душу. Когда стрелка часов переваливает три, меня начинает клонить в сон. А еще я понимаю, что в восемь меня разбудит Родион, который захочет поесть. Выходить из спальни и идти в кабинет не хочу. Муж работает, решает проблемы прошлого, вряд ли если я приду, что-то изменится, но спустя полчаса я таки встаю. Набрасываю халат на плечи и выхожу в коридор.

Перед дверью останавливаюсь в нерешительности, но все же нажимаю ручку и попадаю внутрь. Я ожидаю увидеть Вику и Адама, кропотливо сидящими над бумагами, но Вики здесь нет, а мой муж лежит на диване, укрытый пледом. Он спит, явно уставший после изнурительной работы. Я подхожу ближе, убираю стакан воды, который стоит на полу и укрываю Адама сильнее. Хочу встать и уйти, но муж неожиданно просыпается и хватает меня за руку.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Я уснул, — с виноватой улыбкой произносит Адам. — Прости.

— Ничего, — улыбаюсь. — Я решила проверить, как ты тут.

— Мы работали, а потом я не помню.

— Идем в спальню? — спрашиваю, но когда чувствую, как рука Адама ползет по моей спине, касается поясницы, оголяя ее, замираю выдыхаю с хрипом.

— Иди лучше ко мне, — шепчет он.

Глава 55

Адам

Ангелина доверчиво прильнула к нему, позволила себя поцеловать и засмеялась, когда он провел щетиной по ее щеке. Адам давно не брился. Было не до того, но ее, кажется, это не смущало. Она была такой, какой он ее помнил: запретной, сладкой, нежной и отзывчивой до такой степени, что сносило крышу.

Адам не знал, когда полюбил ее. Да что говорить, он не сразу понял, что это любовь, а когда понял, узнал о беременности жены. Бросать ребенка он не собирался, не хотел, чтобы тот рос в неполноценной семье, да и как смотреть в глаза ему, живя с сестрой его матери. Этого он не знал и отказался от нее. Отказался, чтобы быть счастливым спустя столько лет.

— Адам…

Его имя слетело с ее губ неожиданно для него самого. Он давно привык к этому “Адам” и забыл, что когда-то давно его звали Тимуром. Та жизнь осталась там, позади, там же, где и его лицо, от которого он успел отвыкнуть.

— Боже…

Она шептала эти слова, пока он медленно, нежно ласкал ее тело, пока целовал каждую его клеточку, упиваясь этой возможностью, которой раньше у него не было. Адам считал себя странником, который спустя долгие годы, наконец, добрался до оазиса.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

В ее объятиях он находил спокойствие, страсть, ту самую гавань, в которой было спокойно и где не было жути и криминала. Адам не хотел марать руки, не хотел связываться с героином, каким бы слабым он не выглядел со стороны. Они с Викой искали выход, просчитывали ходы, думали, старались найти ту самую золотую середину, при которой их перестанут трогать.