Синдром второго шанса (СИ) - Риз Лаванда - Страница 9

– Да меня уволили из-за вас, а у меня ребёнок и больная мама! Надеюсь, что вы будете несчастной! – почти с ненавистью бросила она мне сквозь слёзы. Развернувшись, я пошла обратно, снова прервав его незадавшееся совещание, но на этот раз я вошла прямиком в зал, и коленки мои были крепкими.

– Эйдан прошу тебя, к чему такие жесткие меры? – бросила я прямо с порога, словно не было никакого душещипательного расставания, будто мы продолжаем разговор в спальне, а не в офисе. – Девушка ни в чём не виновата. Зачем отыгрываться на ней за наши личные проблемы? – мне было всё равно, что все эти главы компаний слушают нас с открытым ртом.

Но похоже и Эйдану зрители в этот момент были по барабану. Поднявшись, он снял пиджак, швырнув его на спинку стула. Затем опершись руками о стол, пристально посмотрел в мою сторону:

– Личное здесь совершенно ни причём Кира, есть определенные правила и требования, которые она нарушила. Империя Прайсов не нуждается в таких мягкотелых и неисполнительных людях! – бесстрастно отрезал он, резанув меня своим взглядом.

– А что она, по-твоему, должна была сделать? Стукнуть меня по голове пресс-папье? – возмущенно воскликнула я. – Я не хочу, чтобы за мою настырность меня проклинала вся её родня! Или тебя наоборот тешит моё теперешнее чувство вины? – мои глаза подозрительно сузились, остальных для меня просто не существовало в этом кабинете. – Я не уйду отсюда, пока ты не восстановишь её в прежней должности!

– Сделаешь мне такой подарок? – с какой-то странной издёвкой усмехнулся Эйдан. – Я не сказал, что совещание окончено! – гаркнул он, на приподнявшихся с мест. – Продолжим, не обращая внимания на новый декор. Лично я собираюсь получить эстетическое удовольствие, пока это явление не рассеялось. Так на чём мы остановились?

Натянуто, но обсуждение насущных проблем великой империи всё же продолжилось, но его подчинённым стоило больших усилий не отвлекаться на мою прогулку по залу вокруг стола, на грохот выдвигаемого мною стула, на демонстративно выпитый стакан воды. Я всё ждала, что сейчас ворвётся охрана и меня с позором выволокут вон, но ничего подобного не происходило. Вместо этого, потеряв нить обсуждаемой темы, Эйдан стал блуждать взглядом за мной по кабинету, а на его лице приклеилась вызывающая усмешка.

– У меня нет шанса тебя переубедить верно? – не выдержала я, встряв посреди разглагольствований какого-то солидного почтенного на вид господина, тут же заткнувшегося на полуслове.

Не глядя на меня, Эйдан лениво покачал головой:

– Единственный раз, когда я поступил против своей воли – это наш развод. Ты можешь состариться здесь, но я не изменю своего решения Кира.

– Это глупо, но теперь я тоже не могу отступить и сдаться тебе Прайс. Бесчеловечно так поступать с людьми – увольнять только лишь потому, что они допустили к его высочеству его бывшую жену. Тогда уволь всех, кто попался мне сегодня на пути, включая и этих несчастных! – кивнула я на вынужденных свидетелей, у которых тут же опасливо вытянулись лица.

– Возможно, я так и сделаю, – его янтарно-зелёные глаза снова встретились с моими, и меня обволокло уже привычным необъяснимым жаром. Эйдан подошел ко мне ближе. – Пожалуй, я помогу тебе уступить мне Кира.

У меня даже не было времени опешить. Взвалив меня на плечо как куль, Эйдан легко и быстро понёс меня к лифту, который, как назло, тут же распахнулся перед ним. Чуть двинувшись, предательский лифт завис между этажами по желанию Эйдана Прайса, спустившего меня на пол, и прижавшего к стенке.

– Если бы ты была при старой памяти – ты бы сейчас понимала, что именно ты провоцируешь, – прошептал он, сжимая меня ещё сильнее. – Ты бы знала, насколько опасно вот так издеваться надо мной. Я ведь могу воспользоваться ситуацией дорогая. Пусть это будет верхом кретинизма, – и не договорив, Эйдан впился в меня губами. Подача кислорода в мозг резко прекратилась, я стала задыхаться. – У меня ведь так и не было с тобой прощального секса, а я имею на это право, – прервался он, уверено расстегивая на себе брюки.

– Нет! Не нужно ты пугаешь меня! – выдохнула я, хватая воздух, бешено хлопая ресницами. Этот фантастически красивый мужчина сводил меня с ума, и я боялась не его, а своей непонятной реакции. – Я что-то чувствую к тебе Эйдан, но я тебя совершенно не помню и поэтому не знаю. Не будем усугублять и так ужасную ситуацию! – ещё бы я же не могу сказать ему, что я это не она, и что для меня это будет первая половая с ним связь, а не прощальная.

– Более усугубить её уже просто невозможно, – возбужденно прошептал Эйдан в ответ, упрямо скользнув руками мне под юбку.

Если бы передо мной стояла цель защищать свою честь – я бы вырубила его, даже невзирая на его физическое превосходство. Но дело в том, … что я вдруг захотела дать этому произойти. Поддалась этому дикому порыву, не задумываясь ни о каких последствиях, ни что из этого можно извлечь, если бы это было умышленно с моей стороны. Сумасшедшее влечение без капли разума. Если этот парень умел так страстно целоваться, как же он тогда…

То ли меня настолько переполнили эмоции и ощущения, то ли эта связь затронула более глубинные уровни сознания, то как он вошел в меня я ещё почувствовала, … а потом, … потом потеряла сознание.

Нет, из-за двухлетнего отсутствия секса в обморок не хлопаются, здесь было что-то иное. В себя я пришла … уже дома, в своей постели. И если бы не записка, лежавшая под моей щекой, я бы и вовсе подумала, что мне всё это только приснилось.

«Вот и попрощались. Не буду выяснять, с чем связана твоя подобная реакция, в любом случае нам лучше не видеться. Я жалею, что выпустил ситуацию из-под контроля, потому что теперь вернулся в исходную точку, а так как ты ничего не помнишь – тебе и не понять. Если таковым будет твоё желание – за моё домогательство ты можешь получить денежную компенсацию, чек прилагается»

Сухо и лаконично, подписано Эйданом Прайсом. Чек действительно прилагался, и он тут же был изорван мною в мелкие клочья. От обуявшей меня злости я даже не взглянула на вписанную в него сумму, чтобы не расстроится ещё больше. Та же участь постигла и его записку. Затем всё это было тщательно собрано в конверт и отправлено на его имя в офис компании. Что, собственно, случилось в том лифте, я даже сама не понимала, и уж тем более я не собиралась делиться подробностями своего «странного интима» с Нанитом.

Глава 4

Вот уже две недели, как я никого не пускала к себе в комнату. Я писала картину, таким образом я выплёскивала всю свою душевную тяжесть, такова была моя релаксация. Нет, я не была профессиональным художником, так брала пару лет уроки в художественной студии, во мне даже признавали подобие таланта, но к художеству я возвращалась именно в смутные моменты своей жизни. На моём шедевре я запечатлела портрет искаженного болью мужчины, причём он получился похожим как на Маркуса, так и на Эйдана, он горел в огне, а позади него в языках пламени корчились в муках лица ангелов. Картина получалась мрачной, наполненной отчаянным трагическим смыслом, понятным лишь мне одной.

Так что, увидев её через время мама, всплеснув руками тут же записала меня на приём к психотерапевту.

– У меня просто такое настроение. И я не пойду в центр Прайс-медикал!

– Кирушка, там лучшие специалисты, время приёма уже назначено. Прошу, я волнуюсь за тебя. Сделай это ради меня. Ты мой ребёнок и я буду настаивать, и бороться за тебя. Твои страдания для меня просто невыносимы.

Как я могла ей в этом отказать?! …Пошла. Правда хвалёный специалист мне совсем не понравился, видали и получше. Было в нём что-то змеиное, я чувствовала себя загипнотизированным кроликом, еле высидев положенное время сеанса, сбегая по ступенькам чуть ли не вприпрыжку с твёрдым намерением больше сюда не возвращаться ни за какие коврижки.

– Кира!

Наверное, у меня в этом мире появилась такая новая закономерность, когда меня окликают всякие незнакомые голоса, а я оборачиваясь, стараюсь сообразить кто же это может быть. Но этого молодого темноволосого и синеглазого молодого человека я уже видела, в офисе Эйдана, это он приказал тогда охране пропустить меня, но это всё, что я о нём знала. На всякий случай я поздоровалась, сдержанно улыбнувшись: