Зверь и Я (СИ) - Милок Анна - Страница 30

С трудом переступая высокую траву, то и дело наступая на хрустящие и крошащиеся животные останки, они вдвоем пробирались к руинам, в недалеком прошлом бывшим прекрасным дворцом из ракушечника. Верхние его этажи были разрушены, на одной из башен не было крыши, но самая тяжелая участь постигла главные ворота.

В замке мелькали огни, свидетельствуя о том, что он не пустует. Вот только в нем уже не было очаровательных сирен, ужасное место было под стать заселено ужасными волками. Возле главных ворот мелькали их туши, вдалеке раздавался вой.

— Здесь неподалеку есть неприметный лаз, мы сможем обойти ворота и попасть сразу в замок. Точнее, в то, что от него осталось, — с грустью вздохнула Агния. Наверное, ей, бывшей тут не раз, было особенно тяжело видеть это место в разрухе.

— Веди, — согласился Тодор, не подозревая о подвохе от всегда верной ему соратницы.

Агния не соврала, с восточной стороны замка они действительно отыскали потайной лаз. Этот скрытый ход был очень узким и низким, с поверхности вниз вела, казалось, бесконечная вереница ступенек, от которых веяло сыростью. Стены и свод потайного лаза были сплошь укрыты чем-то липким, неприятным, и это останавливало Тодора и не давало сделать первый шаг.

Нет, мужчина был не из брезгливых, но его интуиция вопила о возможной опасности. Может там тоже ловушка? Они же не знают, куда ведет этот ход, они могут угодить прямиком в лапы к врагу. Стоит еще раз осмотреть замок, быть может, он сможет придумать что-то еще. Должен быть еще какой-то выход из этой беспросветной дерьмовой ситуации.

Агния, видя замешательство Тодора, создала магический светлячок, и первая юркнула в маленький лаз, лишь шурша оборванными по краям нижними юбками. Не желая прослыть трусом, и желая поскорее вытащить оттуда глупую оборотницу, он рванул за ней, надеясь быстро перехватить и вытащить ее наружу из этого злачного места. Едва он сделал несколько шагов вниз по каменным ступеням, которых не пощадило время и влага, как ему стало дурно. Слизь на стенах оказался противной не только на вид, ее едкий отравляющий смрад пробирался внутрь аж до самых костей, выворачивая всего наизнанку. Тут же мелькнула мысль, что он не видит светлячка Агнии, хотя точно помнит, как она его зажигала у входа.

— Тодор, ты здесь? — раздался испуганный голос неподалеку. — Что-то случилось с моей магией, я больше не могу ею воспользоваться.

В голосе Агнии слышались слезы, Тодор попробовал наколдовать простого светлячка, чтобы осветить дорогу, но и его магическая искра погасла с противным пшиком.

— Надо выбираться скорее отсюда, что-то здесь блокирует нашу силу, — произнес Тод и сделал первый шаг в сторону виднеющегося в узком просвете предрассветного неба. Ноги подкашивались от накатившей слабости, но упрямства мужчине было не занимать, и он продолжал двигаться вперед.

— Нет, — раздался почти над самым ухом медоточивый голос, — Нам надо вниз. Разве ты не хочешь спуститься, Тодор? — голос обволакивал его сознание, захлестывал с головой и будто укутывал мягкой и нежной морской пеной.

— Хочу, — произнес после недолгой заминки Тодор, сам не узнавая свой охрипший голос.

— Спускайся вниз, Тодор, — властно сказал голос… нет же, позвал ласково, как самого верного друга, преданного соратника, любимого — именно так казалось Тодору, и он послушно пошел вниз, ведомый сладкими речами, приправленных магией сирен.

На одной из скользких ступеней на самом нижнем пролете мужчина оступился. Короткая вспышка боли в лодыжке отрезвила его, заставляя вынырнуть из омута сладкой патоки слов сирены. Ему нечего здесь делать! Надо срочно убираться отсюда, пока он не угодил в заботливо расставленный капкан, понять бы еще кем.

Но тут его ноздрей коснулся знакомый запах, заставляя вновь потерять рассудок и продолжить свой спуск. В подвальном помещении полном сырости, и той самой зеленой плесени, поглощающей магию, находилась огромная клетка. От чего помещение становилось похожим на заброшенные казематы. В этой клетке, на холодной каменной лавке лежала хрупкая фигура маленькой девочки, охваченная голубоватым сиянием. Сердце Тодора замерло, пропустив несколько ударов, чтобы через секунду пуститься бешеным галопом в попытках вырваться из грудной клетки оборотня. Он подбежал к девочке, стараясь привести ее в чувство.

— Что с ней? — задался вопросом Тод, даже не думая, что сможет получить на него ответ.

— Она погружена в стазис. Просто спит и видит сны: хорошие и не очень, — хищно улыбнулась Агния, меняясь на глазах: из бедной овечки превращаясь в озлобленную химеру.

Тоду казалось, что он впервые видит эту женщину, что стоит напротив. Будто бы всю жизнь до этого у него на глазах были шоры, от которых ему вдруг посчастливилось избавиться.

— Где Виктория? — рыча, двинулся на нее мужчина, грозя скорой расправой, но обнаруживая себя загнанным в ловушку захлопнувшейся клетки, целая стена которой появилась будто из ниоткуда.

— О, твоя человеческая подстилка? Кормит червей в каком-то овраге, — мерзко захихикала пригретая на груди змеюка.

Ослепленный яростью Тодор кинулся на тонкие прутья, желая только одного — вырвать глотку предательнице и убийце. Агния испуганно отскочила от клетки. Но стоило Тодору прикоснуться к прутьям, как по ним будто прошел разряд, а сам мужчина с треском и громким хлопком отлетел назад, неслабо приложившись о каменные плиты. Подвал наполнился мерзким смехом красной волчицы.

— Вы все сдохните, — как безумная повторяла она снова и снова, и не переставала смеяться.

Встав с трудом с каменного пола, альфа подошел к решетке напротив Агнии и взялся за прутья обеими руками, пытаясь разорвать их в клочья. Если бы не эта гадская плесень, поглощающая его магию, ему бы давно это удалось. По прутьям с треском бежали искры, Тодор едва ли не шипел от боли, не убирая рук с прутьев ставших похожими на каленую сталь.

— Ты не можешь противостоять! Не можешь, не можешь, — испуганно блеяла оборотница, которая в отличие от Тодора была полностью лишена своих сил в этой комнате, ей приходилось довольствоваться только магией сирен, но она мало что могла противопоставить острым когтям и клыкам оборотня.

Агния испуганно заозиралась по сторонам, не находя места для укрытия и боясь за свою жизнь, в случае если Тодор окажется слишком силен. Ни один из оборотней не мог выбраться отсюда, не мог ничего противопоставить ей. Она проверяла… Откуда в этом проклятом волке столько силы?

Тодор разжал руки, не в силах более терпеть боль, и давая себя короткую передышку. В сырой темнице повисло гнетущее молчание, которое разбил скрежет длинных когтей по каменным плитам. Из темноты, будто из ниоткуда, вышел на свет огромный ужасный волк, скаля свою зубатую пасть. Не дойдя до клетки пары метров, ужасный волк обратился в человека, заставив застыть Тодора на месте от удивления, а Агнию заулыбаться, видя в незнакомце своего спасителя. Первый раз на глазах у Тодора эти чудовища принимали человеческий облик, а значит все, что он знал о них прежде — ложь и вымысел.

— Добро пожаловать домой, братец, — высокий темноволосый мужчина в черном камзоле подошел вплотную к клетке, презрительно глядя на Тодора взглядом полным усмешки и превосходства.

***

Ивет в одиночестве прогуливалась по картинной галерее, изможденная обществом других оборотней. Возраст и характер требовали покоя, тишины для размышлений. А подумать действительно было о чем.

Одна за другой потускнели жемчужины с ее браслета: сначала Виктория, но о судьбе новообретенной львицы она сейчас мало печалилась, потом Маши, а это уже было чревато тем, что похитители могли распознать в заколке артефакт, и последним она утратила отклик от Тодора. Она чувствовала, что он жив, но не более того, будто бы что-то не пропускало магию, не давало пробиться друг к другу, как сквозь толщу воды или камня. Нужно было срочно принимать какие-то меры.

Оборотница ходила между портретами в тяжелых рамах, вглядываясь в знакомые силуэты. Видя их молодые лица, оставшиеся такими в вечности, она как никогда ощущала себя дряхлой старухой. Она знала слишком многих из них, кого-то хуже, кого-то лучше, кому-то была соперницей, а кому-то наставницей. Лишь для одной была утешением.