Зверь и Я (СИ) - Милок Анна - Страница 22

Прямиком в нашу спальню заскочил взволнованный Тодор, пряча за спиной руку, на которой стали появляться когти.

— Чтобы нос не высовывали из замка! А ещё лучше не выходили из этой комнаты, — уже в дверях бросил нам через спину альфа.

Да что же здесь, черт возьми, происходит?!

В окно я видела, как небольшими группами волки и люди стали собираться под началом их предводителя и выбегать за пределы замковой территории.

Я осторожно выглянула в коридор, впервые на моей памяти замок выглядел как оживший улей, по коридорам туда-сюда сновали мужчины и женщины. Но стоило хоть к кому-то из них обратиться, как они только рычали в ответ и убегали по своим неотложным делам.

Также внезапно все стихло. Замок, казалось, опустел в один миг. Я изнывала от страха перед неизвестностью и тревоги за Тодора, сидя с Машей в комнате.

— Ну, чего расселись, милые мои? — заглянула в нашу комнату любопытная старушка. — Вперед, мои хорошие, на подвиги!

Маша радостно подскочила к «бабушке». Я и сама была несказанно рада видеть Ивет, знать, что мы не одни в целом замке.

— Куда мы идем? — спросила дочурка у старушки.

— О, малыш, мы идем с тобой развлекаться! — приветливо улыбнулась ей Ивет, ведя за руку по коридору. Мы шли хорошо знакомой нам дорогой, пока не очутились перед большой детской комнатой. Заприметив знакомых ребят и Захари, Маша выпустила руку Ивет и побежала к друзьям.

И хоть комната ничуть не изменилась за несколько часов нашего здесь отсутствия, все же выглядела теперь иначе. Изменений нельзя было увидеть глазами, но можно было почувствовать. Будто бы стало мрачно, тоскливо, неуютно. Гостиную уже не заполнял детский смех, никто не гонялся друг за другом. Слишком смирно, слишком тихо. Дети боязливо жались друг к другу. Маша казалась мне среди них светлой выделяющейся вороной.

— Почему они все здесь? Где их родители?

— В войнушки играют, — хмыкнула оборотница и сжала в руках дверную ручку. — Некоторые уже доигрались, кто-то может сыграет сегодня в последний раз.

И хоть ее голос ни разу не дрогнул, на короткий миг за неприступной стеной образа интриганки и склочницы я увидела уставшую, расстроенную пожилую женщину. Она обвела взглядом комнату, где каждый ребенок смотрел на нее с надеждой.

— Что случилось, Ивет?

— Напали на соседние деревни. Из-за отбора там осталось мало воинов. Как будто знали наперед, шакалы.

От чего-то вспомнился мужчина, который сопровождал Ивет на церемонии открытия. Захари сказал тогда, что это ее старший сын — Бранд. Интересно, он тоже там, защищает деревни от нападающих?

— Ну, что встала как вкопанная? Думаешь, только когтями махать можно?! Храбрецы недоделанные! Посмотрела бы я, как они десяток напуганных волчат успокоят. Вояки… — Ивет грозно посмотрела на меня, подбоченившись, преисполненная решимости и праведного гнева, разом утратив вид жалкой старушки. Стоило ли отправлять целую армию? Одна боевая волчица показала бы им кузькину мать.

— Что мы будем делать? — я улыбнулась, заметив перемены в ее настроении. Если Ивет не вешает нос, значит все не так плохо, как кажется.

— А мы тоже с тобой повоюем. И пусть наш фронт незаметен, зато — самый важный.

Старушка вошла в комнату и вместе с ней туда будто бы вошла жизнь. Каждого ребенка она старалась увлечь каким-то занятием: будь-то книга, или сказка вслух, тряпичная кукла или простое объятие. Но и этого было мало. Несколько угрюмых сорванцов, пусть и не плакали, но не желали идти на контакт, предпочитая отсиживаться в углу. Их надо чем-то отвлечь, занять. Чем бы я отвлекла Машу? Я ненадолго задумалась, а потом со стыдом призналась самой себе, что телевизором…

Да, через это проходит, наверное, каждая мама. И я не исключение, конечно. Из лагеря «да никогда я не пущу ребенка за этот зомбоящик» я постепенно перешла к их более численным оппонентам, желая хоть раз в день спокойно почистить зубы или выпить чашку кофе. Ничего не случится плохого, если «Кукутики» споют одну песню, и от того, что фиксики починят на один прибор больше, я не стану плохой мамой. Осознание этого в свое время сильно облегчило мою жизнь. Да вот только где я в этом волчьем средневековье найду телевизор?

Вспомнились счастливые картины из своего далекого детства, когда, несмотря на все прелести кинематографа, я очень любила засыпать под размеренный голос мамы, читающей сказки на слайдах фильмоскопа. Всем детям нужна сказка, даже если они немного волчата.

В мою голову пришла замечательная идея, ради которой мне пришлось вернуться в нашу с Машей комнату за фонариком, ожидающем своего часа в прикроватной тумбочке. Немного подумав, выудила из сумки потрепанную тетрадь своего прогульщика-двоечника: ему она и на моих уроках не нужна было, а вот мне сейчас может пригодиться, например, чтобы вырезать из ее страниц все необходимые мне силуэты.

Все, решено, делаем мультик сами, а Маша и Захари в этом помогут. Втроем мы расположились напротив стены, разместив фонарик и наши самодельные декорации на небольшом столике. Поначалу волчата настороженно косились в нашу сторону, но постепенно один за одним стали подвигаться ближе, чтобы рассмотреть наше теневое действо. Мы с моей маленькой помощницей двигали и озвучивали фигуры трубадура и принцессы, короля и разбойников, а Захари нам вовсю помогал со спецэффектами. Благодаря его помощи над нашими героями сияли звезды, светило яркое солнышко и даже дул ветер.

Даже самые старшие волчата с интересом слушали нашу сказку о любви, дружбе и приключениях, путь и ненадолго, но забывая о том, что где-то там за окном идет настоящая война. На их лицах появлялась заинтересованность и первые за этот вечер улыбки.

Ближе к концу нашего сказочного приключения я вдруг почувствовала пристальный взгляд. Обернувшись на двери, я увидела в проеме Тодора, украдкой заглядывающего в детскую комнату. И только сейчас все волнения, которые до этого держали в тисках мою душу и сердце, медленно отступили под его теплым и мягким взглядом.

Всех детей мы уложили спать, в этом нам помогли две другие, подоспевшие вовремя, оборотницы. Маленькие волчата спали вместе в одной большой детской комнате. Уставшая и вымотанная я подошла к окну, которое выходило на совсем другую сторону, чем в нашей спальне. Там за окном находился парк, в котором расстилались мелкой россыпью гравийные дорожки, напоминая собой сеть паутины, которая поймала в свои силки небольшой пруд. Возле этого водоема сидел большой белый волк, и пусть я ни разу не видела альфу в волчьем обличье, я без труда догадалась, что это он.

Когда Ивет помогла мне переложить Машу в кровать, я вышла к нему на встречу. Я знала, нет, чувствовала, что он обязательно меня дождется.

***

Худшего дня для нападения этих подлых тварей и придумать было сложно. На те деревни, с которых только сегодня ушли патрули, обойдя охранные посты. Это говорило только о том, что Тодор не заметил под носом шакала, который донес нужную информацию. И как теперь ему поступить, зная, что враг где-то рядом?

Он должен был быть наготове, слишком долго не было ни единой стычки между ними и ужасными волками, тварями, утратившими все человеческое внутри. Он расслабился, потерял бдительность и поплатился за это.

Сегодняшний бой был не похож ни на один из предыдущих. Им стоило спешить со всех лап, вызволять своих людей, защищать детей и стариков, женщин, оставшихся в деревнях, так как все сильные мужчины были призваны в замок. Но, наверное, он плохой альфа. Потому что альфа рвал врагов когтями и клыками с неистовой силой лишь для того, чтобы враги не смогли пройти дальше и попасть в логово, чтобы защитить одну единственную женщину, совершенно беззащитную перед этими монстрами. Соплеменники Тодора прониклись его яростью и пылом, и они очень быстро отразили нападение. Но паршивый осадок остался.

Впервые мужчина рвался обратно, чтобы хотя бы удостовериться, что она цела. Мысли о том, как она должно быть напугана, гнали вперед все быстрее. Но он, видимо, забыл с какой особенной женщиной имеет дело.