Последний остров (СИ) - Неверов Александр Сергеевич - Страница 1

Последний остров

Глава 1. Чудовищный день

Медбрат затащил его в большую операционную и поволок к столу, вокруг которого возилась кучка докторов в белых халатах. Приблизившись, Агей увидел вытянутый операционный стол из светлой стали.

— Доктор!.. — взмолился парень.

— Давай-давай-давай, — нетерпеливо постучал рукой по столу главный хирург. — Ложись! Времени мало!

Привыкший повиноваться Агей залез и улегся на теплом стальном столе. К нему тут же подступила медсестра, которая вколола в руку иголку, от которой тянулась гибкая и тонкая прозрачная трубка.

Парень вдруг явствено понял, что сейчас будет. Его разрежут на части и вынут кое-какие органы. А потом… потом его убьют.

"— Вот она какая, настоящая жизнь! — потрясенно думал Агей. — А ведь сегодня последний день моего детства и первый день взрослой жизни, которая сейчас и закончится!"

Не в силах сдержаться, он затрясся в рыданиях.

— Ты чего плачешь? — равнодушно спросил главный хирург. — Дурак, что ли?

Агей машинально кивнул.

"— Еще бы не дурак, — думал он. — Пошел "права качать". Мостильщиком быть не захотел. Пошел правду искать. И вот она — правда!".

В книжках он читал, что перед смертью вся прошлая жизнь проносится перед глазами, но сейчас, перед его глазами пронеслась не вся жизнь, а только сегодняшний день, которому суждено стать последним днем его жизни.

Агей вспомнил, как начался этот чудовищный день — последний день его детства. Первое гадство произошло на торжественном мероприятии под названием "Праздник Великого Выбора Жизненного Предназначения", которое проходило в банкетном зале на первом этаже школы.

Выпускники, четырнадцать юношей и девушек, выстроились в ряд на небольшой сцене. В зале же, за столиками, устроились родители и их друзья. У некоторых выпускников в зале также сидели братья и сестры, которые с удовольствием смотрели на выстроившихся в ряд нарядных выпускников.

Агей же и еще несколько сирот, одетых в серые казенные одежды, топтались в конце шеренги. Ни у кого из них в зале не было родных. Да и вообще у Агея на этом острове не было никого, кроме двух друзей стоящих рядом — Севера и Владлена.

Церемония началась. Глава школы — Старший Наставник, читая по бумажке, произнес речь, в которой поздравил выпускников с окончанием школы и вступлением во взрослую жизнь.

Когда аплодисменты в зале стихли, глава острова, Великий Хранитель, поднялся на сцену и двинулся вдоль шеренги выпускников, присваивая им профессии, которыми те, с завтрашнего дня, будут заниматься до конца жизни.

Оглашаемые назначения не удивляли. Молодые люди получали, как правило, те же профессии, что и их родители. Манос, сын младшего казначея — получил направление в казначейство, Киерах — сын Начальника гавани, был назначен на склады. Все выпускники получали должности, которые позволят им со временем занять места своих родителей.

Главная же интрига праздника — кем назначат троих сирот в конце шеренги? Хотя… Интригой это было только для этих троих парней, поскольку всем остальным на них наплевать.

Великий мудрец, держа в руках массивную книгу, шествовал вдоль шеренги, делая небольшую остановку перед каждым выпускником. После каждого оглашения профессии в зале раздавались громкие аплодисменты и приветственные крики.

И вот, наконец, случилось то, чего Агей с трепетом ждал последние месяцы и особенно всю сегодняшнюю бессонную ночь. Великий Хранитель, шурша багровой мантией, остановился перед ним.

"— Только бы, только бы меня назначили… — мысленно взмолился парень. — Только бы…"

Если сказать честно, то Агей и сам не знал, кем бы он хотел быть.

— Агей, — прочел Великий Человек в своей книге. — Ты назначаешься, назначаешься… Теперь твоя профессия — мостильщик улиц!

Великий человек шагнул дальше. Жидких аплодисментов из зала парень не услышал. Его сердце словно перестало биться.

"— Мостильщик, — отдавалось в голове. — Как мостильщик? Почему мостильщик?"

Он вспомнил рабочих, которые мостили улицы на острове. Все время грязные, в засаленных одеждах. Все их разговоры состояли преимущественно из бранных слов…

"— Как это?" — растерянно думал парень.

Агей взглянул на Величайшего, который стоял теперь перед Севером. Как прозревший, парень уставился на Великого Человека, видя его первый раз так близко. И что в нем великого? Им всю жизнь вдалбливали в голову, что Великий Хранитель — это олицетворение мудрости древних. Раньше Агей считал праздником день, когда он, мельком и издалека, видел этого мудрейшего из мудрых и достойнейшего из достойных. Да что там! Парень готов был целовать землю, по которой тот ходил! Но сейчас же, взглянув на него вблизи, мозг отказывался верить, что перед ним самый мудрый человек на планете.

Большие отвислые щеки, рот с оттопыренной нижней губой, глаза навыкате, узкий лоб, жидкие рыжие кудряшки на плешивой башке…

Тот уже стоял перед Владленом, последним в шеренге.

"— Рыло! — ужасаясь своим мыслям, думал Агей о Величайшем. — Тупое рыло!"

Великий Хранитель обернулся к залу.

— Назначение профессий закончено! — торжественно огласил он в тишине.

Старший Наставник стукнул об пол большим посохом и объявил окончание Церемонии:

— Великие Назначения сделаны! — трубным голосом возвестил он.

В зале и на сцене раздались аплодисменты и радостные крики.

— А теперь! — громко объявил распорядитель. — Прошу к столам, на торжественный обед.

— Или, лучше сказать, на торжественный завтрак, — добавил он с улыбкой.

Все в зале, кроме троих сирот, засмеялись. Шутка удалась, поскольку время было еще раннее: десять часов — богачи раньше и не завтракают. Счастливые выпускники ринулись со сцены в зал, в объятия родных. Послышались поздравления, шуточки, беспечный смех.

— Поздравляю, сынок, — жал руку сыну-выпускнику счетовод Милах. Он вытер слезу. Его сына назначили младшим счетоводом.

"— Интересно, — вдруг подумал Агей, — А знает ли этот старый дурак, что его тупой сынок три на четыре в уме помножить не может?".

На сцене остались лишь три сироты. В зале на них никто не обращал внимания. Все остальные выпускники уже с деловым видом рассаживались за столы. Самых знатных усадили за длинный стол, во главе которого восседал сам Великий Хранитель. Послышался звук расставляемой посуды. Между столиков начали сновать официанты в белых рубашках. В воздухе поплыли ароматы вкусной еды.

К сиротам подлетел заведующий столовой.

— Быстро-быстро, идем, — он увлек их со сцены в сторону выхода.

— Вот что, ребята, — затараторил заведующий. — Видите, сколько народу пришло? У некоторых и сестры пришли и ваши места заняли! Надо же уступить место девочкам, так ведь? Так что давайте, погуляйте где-нибудь часика два-три, пока народ расходиться не начнет. А я ваши пирожные сохраню, не волнуйтесь!

Ничего не говоря, парни развернулись и двинулись к выходу.

— Да пошел ты со своими пирожными! Засунь их себе в жопу! — тихо и так чтобы услышали только товарищи, сказал Владлен, когда парни, оставив за спиной веселье, вышли из столовой в вестибюль школы.

— Куда пойдем? В комнату? — поинтересовался Север.

— Может в беседку? — предложил Владлен и посмотрел на Агея.

Тот не возражал. Не мешкая, невеселые выпускники направились к выходу. Оказавшись на пасмурной улице, они свернули направо и по мощенной каменными плитами дороге двинулись за город. Над двух и трехэтажными домами восточный ветер гнал низкие облака, предвестники скорого шторма.

Парни быстро оказались за пределами города. Вниз вправо ушла дорога на причал. Внизу, в бухте, на воде только небольшое волнение, но за волноломами, в открытом море уже буйствовали большие волны. Знатный будет шторм!