Записки империалиста (СИ) - Чернов Кирилл Николаевич - Страница 97

И тут сардинцы шедшие впереди остальных увидели, как вдруг ожили, казалось разбитые и столь уже близкие позиции русских, на них появились сотни и сотни солдат, орудия. И уроженцы будущей Италии поняли, что сейчас будет. И практически одновременно, те, кто был в первых рядах без команды, дали залп по противнику, из всех сил рванули верх по склону, чтоб успеть как можно скорее приблизиться к позициям русских, не попасть под ружейный огонь, картечь и вступить в рукопашную. Генерал Павлов увидев такие решительные действия сардинцев в решающий момент сражения, обернулся к окружающие его офицерам, и сказал:

— Господа, а эти сардины нет так уже и плохи. Эти их берсальеры так вообще хороши. Смотрите как они решительно и умело действуют. Хотят сблизиться, и сойтись с нами на штыках. Что ж пусть попытают счастья. Может им посчастливиться познакомиться с русским штыком. И довольно улыбнулся своей же шутке.

Хоть сардинские солдаты и бежали вовсю силу, но, услышали, как впереди прозвучали команды, «Цельсь!!!» Понять её они не поняли. Но, своей солдатской чуйкой, они её почувствовали. От этого в груди, животе захолодело, но, они побежали ещё быстрее вперёд. «Пли!!!», — донеслось до их слуха, и они увидели, как вспыхнула и побежала в стороны вспышками неровная линия выстрелов. Затем по них ударил звук сотен, тысяч выстрелов и столько же пуль. Для многих это стало последним, что они увидели и услышали. А потом для остальных наступил ад, хотя солнце продолжало так же светить и греть эту созданную для жизни Богом землю.

«Пли!!!», эта команда звучала многократно. И в ряды сардинцев русская пехота начала вбивать залп за залпом, пушкари тоже не остались в стороне. Хоть у многих солдат на Гасфортовой горе были ещё гладкоствольные ружья, но, пули у них были уже Фостера. Поэтому их стрельба на такой дистанции по атакующим порядкам противника был убийственно для него точна. И первые ряды были выбиты в первый же залп. Остальные солдаты противника всё равно продолжали бежать вперёд, и многие уже получали свою картечину, осколок ручной гранаты всего в пятнадцати-двадцати шагах от таких близких, и всё-таки недосягаемых русских.

Будь у генерала Павлова новички, они не сумели бы наверно поддерживать такой высокий темп стрельбы. И, может не все в первый раз своей ещё душой и разумом человека, который не стал ещё по-настоящему душой и разумом солдатом, выдержали бы эту картину избиения таких же солдат, как и они. Для, который они тоже ещё были бы… ЛЮДЬМИ. Но, таковых на Гасфортовой горе уже давно не было, там были именно СОЛДАТЫ, прошедшие уже не один бой и сражение. Поэтому они хладнокровно продолжали выполнять поставленную им боевую задачу. Удержать позиции и нанести противнику как можно больше потерь. И действуя как заведённый часовой механизм, залп за залпом уничтожали солдат противника. После того как батальоны шедшие на острие атаки были перебиты русским огнём, идущие за ними следующие остановились под градом пуль и картечи, не смогли его преодолеть, и начали отходить, стремясь как можно быстрее выйти из него. Это у них не совсем получилось. Картечь сменили ядра и гранаты, а русские стрелки с винтовками сотнями покинули свои укрепления и начали преследование и стрельбу по отходящим сардинцам, забирая новые жизни. Для них это был огонь в спину, для русских вслед отходящему противнику. Боевую задачу по уничтожению живой силы никто не отменял.

Генерал Ламармора был в это время в гуще сражения, но, не в первых рядах, и как положено лихому командующему, на коне. Он решил лично вести своих солдат в бой. К победе. И будучи верхом быстрее других увидел и понял, что начало происходить в авангарде. И после того как идущие там роты и батальоны погибли от огня русских, они принялись за тех, кто шёл за ними. Сначала под ним убило коня, потом пуля или картечь, чирком прошла по его левой руке, пошла кровь. Он был настолько потрясён происходившим, что не заметил, что ранен, и продолжал призывать идти солдат вперёд. И делал это сам. И как будто за это, ещё одна пуля сбила ему эполет уже на правом плече, после этого офицеры, которые его сопровождали просто схватили своего генерала под руки и стали его уводить с того места, которое трудно было назвать сражением. Для сардинцев это было скорее гекатомбой во имя будущей единой Италии, которую позвали в поход против русских варваров, которые были объявлены угрозой для хорошей Европы. Частью которой и должна была стать объединённая Италия. Под этим девизом их отправляли воевать в далекую и совершенно неизвестную им Россию. И теперь офицеры и солдаты королевства Сардиния платили за это своей кровью и как оказалось такую цену, на которую они совсем не рассчитывали.

Англичанам в это сражении, несмотря на всё их наглое нежелание идти в первых рядах, всё-таки тоже досталось. И вновь коннице. Каким образом четыре эскадрона драгун из кавалерийской дивизии генерала сэра Джеймса Скарлетта оказались в дефиле между Федюхиными высотами, Гасфортовой горой пусть разбираются сами англичане, историки и завсегдатаи исторических форумов. Может они решили быстро пройти опасный участок и занять мост через Чёрную речку у Телеграфной горы и создать угрозу охвата русских позиций. А может просто тупо заплутали или ещё что. Это направление было перекрыто инженерно-минными заграждением и прикрыто русскими позициями на высотах. И как только не в меру ретивые королевские драгуны, отличившиеся в сражении при Балаклаве против русской конницы, уперлись в заграждения и акведук, наблюдавшие за ними русские, с трёх сторон открыли по ними ружейно-пушечный огонь. Таким образом и англичане ощутили на себе действие винтовок и пуль Фостера. В результате этого из четырёх эскадронов сумели вернуться к себе почти два.

Приголубили русские мортиры, единороги, полевые орудия и ракеты артиллерию сардинцев и тяжёлые мортиры англичан. Оставив на расправу пехоту пехоте и легким орудиям, русские пушкари взялись за вражеских оппонентов. Удобные позиции, большой калибр, эксцентрики, выучка и НП для корректировки огня на высоте в сотню саженей, в ходе обстрела заставили замолчать орудия сардинцев и англичан. Затем русские служители бога войны принялись бить по отходящей в относительном порядке хоть и сильно поредевшей пехоте сардинцев и турков. Те, кто попал под обстрел уже побежали. Противник отошёл примерно на три с половиной версты, и решил, что вышел из под обстрела, остановился, выдохнул… и вновь попал под обстрел ракетами. Ракетчики били в самые большие его скопления, нанеся противнику решившему, что уже всё закончилось, дополнительные потери и заставили его ещё отойти почти на версту.

Ещё гремели залпы орудий и со свистом бьющим по нервам уходили ракеты в сторону противника на обеих высотах, а, русские уже вышли на поле сражения с банальной целью. Они начали деловито собирать трофеи, оказывать помощь раненым, и брать их в плен. Попались им там и несколько солдат, которые уцелели телом, но, потеряли разум. Даже крепкие нервные системы солдат, не всегда могли выдержать такой интенсивный процесс взаимного истребления людей людьми. Несколько легкораненых офицеров направили к своим, чтоб, предложить заключить перемирие, чтоб французы, сардинцы, англичане и турки могли забрать своих тяжелораненых и убитых. Союзники позже поняли, что проявившие уважение и благородство к побеждённому противнику русские всё-таки их надули. Ни одного даже тяжелораненого офицера, сержанта, капрала не вернулось к своим. Таким образом помимо потерь лишая возможности союзников сохранить и восстановить качество своих войск.

После того как противник в порядке или беспорядке вышел из-под огня русской артиллерии и ракет. Сражение за Гасфортову гору закончилось. А поскольку французы уже давно отошли от Федюхиных высот, то и сражение за высоты, как его стали называть после войны, завершилось. Нового Ватерлоо, в день сорокалетия этого сражения у союзников не получилось. Высоты русские удержали за собой. И хотя они не разгромили окончательно противника как Веллингтон Наполеона. Победа была конечно за ними. Союзники окончательно в этом убедились, когда появились первые данные о своих потерях.