Записки империалиста (СИ) - Чернов Кирилл Николаевич - Страница 69

Планировалось пополнить флотилию паровыми судами, которые строились на Аксайских верфях на Дону. Эти работы возглавил опытный кораблестроитель, Óкунев Михаи́л Миха́йлович, ещё в марте прибывший для этого из Астрахани. В его активе были научные работы «Опыт сочинения чертежей военным судам» (СПб. 1836 г.), «Краткое руководство теории кораблестроения» (1841).

С 1849 года работал старшим корабельным инженером в Николаевском порту по постройке транспортов «Прут», «Килия», «Арагва», «Ренни», парохода «Ординарец» и лоцмейстерского судна «Буг». В порту организовал железное кораблестроение, построил железный бот и собрал присланные из Англии баржу и землечерпательную машину.

В 1851–1853 годах работал на Сормовском заводе Волжского пароходства, где организовал железное и паровое судостроение. Построил восемь железных и четыре деревянных парохода для плавания по Волге. 27 марта 1853 года, по возвращении из командировки, зачислен в корпус корабельных инженеров Балтийского флота. 27 марта 1855 года произведён за отличие в подполковники.

И теперь подполковник Окунёв свои способности кораблестроителя и организатора работ проявлял на Дону. Его усилили инженерами и рабочими с Николаевского адмиралтейства, Сормова. Так, что Азовская флотилия должна была к часу «Х» получить паровые канлодки, и как мне очень хотелось прообраз миноносцев пока с шестовыми минами. В качестве двигателя для тех и других выступала «палочка выручалочка», паровая машина путиловских канлодок. На Сормово их выпуск уже освоили. По Волге, железной дороге, Дону они и доставлялись Окунёву. Ж\д Волга — Дон приобрела стратегическое значение для Крымской войны. И почему её нельзя было использовать в той войне? Мне это было не понятно. Сейчас это железная дорога набирала пропускную способность, кроме неё от Каховки строили на Перекоп конную ж\д, и от Арабатской крепости в Крыму тоже. Деревянные рельсы с полосами железа на них, ничего сложно. Тем более там сейчас рабочих рук добавилось. Пленные из под Керчи. И ландшафт для таких ж\д близок к идеалу, степь причем местами ровная как стол. Для перевозок в ход пошли местные верблюды. Эти зверюги могут в одно лицо тянуть до тонны груза, а в паре и все две. Это много больше, чем призванные на войну крестьянские лошадки. Пара верблюдов в Великую Отечественную войну ЗиС-3 от Волги до Германии дотянули. Памятник им даже есть.

От действий из Николаева на море было решено пока отказаться. Чтоб не провоцировать союзников на ответные действия. А то решат в ответ пройти в Днепровский лиман и Николаев, а там береговая оборона и флотилия ещё не готовы полностью к встречи. От атаки с моря по Балаклаве тоже можно было уже не думать, все силы и ресурсы были брошены на предстающую Керчь 2.0 на море. Зато армейцы загорелись идей устроить союзникам Балаклавское сражение 2.0 на суше.

Выслушав расклад, я посмотрел на Барятинского, и сказал:

— Если мы снова удержим Керчь, добьёмся успеха по Балаклаве, так же на Балтике, у Карса, то может наступить перелом в войне в нашу пользу. Вряд ли союзникам захочется зимовать в полуосадном положении.

— Дай, Бог, Ваше императорское величество, дай, Бог, — ответил Барятинский.

— На, Бога, надейся, да сам не плошай, — ответил я.

После этого уточнив ряд моментов утвердили следующий план действий на июнь-июль:

Взятие Евпатории, ликвидация главных сил турецкой армии в Крыму. Подготовка Керчи, Очакова, Кинбурна к обороне на суше и море. Удержания за собой Гасфортовой горы и занятие высот к востоку от Балаклавы. Разработка и подготовка Балаклавской операции. Максимум занять и удержать Балаклаву, минимум занять, всё там уничтожить и отойти. Активизация гарнизона против осадной армии. Вылазки, обстрел позиций, батарей противника. Подготовка к отражению штурма и содействию Крымской армии во время Балаклавской операции. Улучшение снабжения армии и гарнизона, и оказания медицинской помощи на всех уровнях.

На этом совещательные дни закончились, все занялись делами, которых было огромное количество. Я же решил, что не будут ждать приезда сыновей, Николая и Александра в Бахчисарай. Меня ждал Севастополь. И я очень хотел встретится с ним и с его защитниками.

ГЛАВА 7

РОССИЯ ЕВРОПА КРЫМ

Июнь 1855 года

«Керчь!!! Победа!!!», шла волна восторга и ликования по России. И загудела она колоколами, молебнами, крестными ходами, ресторанами, кабаками, кутежами во славу русского оружия и государя императора, радостными разговорами. Победа!!! Соседи бегали или ехали к друг другу, чтоб сообщили новость, «Победа!» Люди стихийно собиралась на улицах, площадях, говорили о новостях, поздравляли друг друга. «Победа!» Госучреждения, салоны, университеты, гимназии, училища, ярмарки, торговые ряды, лавки, улицы. Вся Россия, говорила, только одно слово — «Победа!!!» Она была нужна ей как вдох человеку, которому ударили под дых. И Россия его получила. И задышала конечно ещё не полной грудью, но, всё же более ровно и уверено.

СМИ и без моей прямой указиловки тему побед под Керчью и под Севастополем подняли на щит, трубили о них во все иерихонские трубы и били победные барабаны. Здесь большую роль сыграли репортёры, которые были прямыми свидетелями сражений. И их репортажи в газетах расходились огромными тиражами, и зачитывались до дыр. В книжных лавках были скупленные все атласы где можно было найти Севастополь, Керчь и Керченский пролив.

Меня бойцы информационного фронта ставили в один ряд с Александром Невским, Дмитрием Донским, которые, как и я сами участвовали в сражении, лицом к лицу с противником. Хотя конечно, я, как они. Мой поединок оброс, как и положено в этом случае, всякими небылицами. Что француз был здоровущий, аки, Голиаф, или, что их вообще было несколько. И все здоровущие. Что ж этого было не избежать. Император ратоборец-поединщик, всё же это неплохой образ среди поданных для начала.

Великий князь Константин Николаевич, как мальчишка чуть не подпрыгнул от радости, а только поднялся на носках, и хлопнул себя по бедрам, когда, взволнованный адъютант радостно выдохнул:

— Ваше Высочество!!! Наши разбили союзников под Керчью!!! На суше и море! Полный успех!!! И протянул телеграмму на имя великого князя. Прочитав её, он, глядя на улыбающегося офицера, говорил:

— Он смог!!! Смог!!! А ведь не верили! Сомневались. А он смог!!! И, ты, смотри сам в бою был, на штыках бился. Вот это брат, выдал!

Когда, немного страсти улеглись, Константин Николаевич, поймал себя на мысли, чтоб так, по-хорошему завидует брату. Он сумел добиться такой нужной сейчас для России победы, был сам в бою, выказал умение и храбрость. Как Пётр Великий. И, подумал, о том, что Александра он оказывается знал не так хорошо, как ему казалось. Но, и у него будет возможность отличиться.

Балтийский флот, с почина императора и его усилиями выходил из многомесячного оцепенения. Из четырёх самых быстрых пароходофрегатов сформирован как его назвал брат, «летучий отряд», и ещё два отряда, в один их них входил винтовой фрегат «Полкан». Их перевооружили на крупнокалиберные дальнобойные орудия. Чтоб при встречи со слабым противникам иметь значимое преимущество, с равным иметь просто преимущество. А при встречи с более сильным вести бой на расстоянии. Жаль, что не успели до войны принять на вооружение 60-ти фунтовые пушки Баумгарта. Они бы сейчас были очень кстати, с их дальность стрельбы ядром более восемнадцати кабельтовых, бомбой больше шестнадцати. И теперь их в спешном порядке испытали, и Александровский и Олонецкий завод льёт их днём и ночью.

Отряды пароходофрегатов пока у Кронштадта отрабатывали слаженность действий в отрядах, провели стрельбы, и вскоре должны были сделать выход в Финский залив. Подходящие пароходы переделывали в канонерские лодки, в дополнение к путиловским. Чтоб ими вместе с гребными прикрыть Або, Выборг, Котку, Нарову. Но, больше всего внимания и сил по требованию Александра уделялось укреплению Свеаборга.