Записки империалиста (СИ) - Чернов Кирилл Николаевич - Страница 44

Корабли, ни наши, ни вражеские не выходили из пролива. Хорошо это или плохо? Хрен его знает? И вот в КП, испросив разрешения входит офицер связи, и через адъютантов передаёт мне донесение от адмирала Новосильцева. Немного дрожащими руками раскрываю бумагу, читаю про себя: «Противник с потерями для него отбит. Пролив за нами». «А, мляяя!!! Отбились! Пролив удержали!» Бабахнуло салютом у меня в голове, и начали вспыхивать матерные выражения, которые ярко и неповторимо передают эмоциональное переживание момента. Я даже не заметил, как смял донесение, и оно помятое и лежит под стеклом в Керченском музее, в экспозиции посвященной обороне Керчи в Крымскую войну. Но, вслух, я, немного успокоившись, сказал: «Успех, господа! Наш флот удержал пролив. Противник с потерями отступил! Ура, господа!» Окружающие несколько секунд смотрели на моё наверно радостно-глуповатое лицо в этом момент. И осмыслив услышанное, почти одновременно рявкнули: «Ура-а!», несмотря на свои немалые чины, и уже седые и седеющие виски, усы и бакенбарды. Флот и берег справился, теперь надо и армии сделать последние усилия, чтоб окончательно перевесить чашу весов под Керчью в пользу русской военной силы.

После того как были сделаны промеры глубин в проливе под молчание русских батарей, и об этом доложили на флагман. Кэптен Эдмунд Моубрей Лайонс приказал поднять сигналы для эскадры, чтоб были готовы к движению и бою.

Его верная «Миранда» дала ход, за ней пришли в движение и остальные семнадцать вымпелов… его эскадры. Да, он командовал целой эскадрой, пусть и были это колёсные и винтовые шлюпы, канонерки и французские авизо. А его флагман «Миранда» имела тоннаж целых 1 500 тонн, и пятнадцать 32-ти фунтовых орудия с дальностью в 2 000 ярдов. Конечно это не флагман королевского флота в Чёрном море, винтовой линкор «Агамемнон», который мог одним бортовым залпом разнести в щепки его флагман.

На 91-м пушечном красавце держал флаг его отец, первый барон, контр-адмирал Эдмунд Лайонс. Командующий флотом его королевского величества в Чёрном море. За это младшего Лайноса и недолюбливали офицеры, у которых не было таких отцов. Хотя он честно, как и они тянул лямку морской службы. Правда, уже через девять лет окончания Royal Naval Academy, в 1848 году, получил под командование сразу 16-ти пушечный бриг «Пилот». В капитаны он был произведён 4 октября 1849 года, а затем принял командование деревянным винтовым шлюпом Miranda, и вывел его в море в марте 1854 года.

Может такой быстрый рост не понравился недругам отца, или наоборот Лайонс старший, желая ускорить карьеру сына, сделал так, чтоб его отправили с началом войны с Россией в… Белое море. Там то, он гарантировано добьётся успеха. Настоящего военного флота и береговых батарей там, у русских не было. Это он знал точно. А правильно писать рапорты о своих победах Лайонос-мл. уже умел. Он и написал, как под его командованием моряки королевского флота, два дня, 11 и 12 августа 1854 года, героически преодолевали бешеное сопротивление русских оборонявших город Кола. И всё-таки победили русских варваров! Но, о том, что, с попыткой десанта у них ничего не вышло. Отряд матросов, высадившийся из баркаса на берег, был сброшен в море ружейным огнём защитников. Об этом он не стал особо распространяться.

И вернувшись в Англию героем, вскоре после ремонта «Миранды» Эдмунд Лайонс-мл., был отправлен к берегам Крыма, если не под крылышко, то под присмотр Эдмунда Лайонса-старшего точно. И вот теперь героя Белого моря, отправили покорять берега Керченского пролива и Азовского моря. Которые не имели серьёзных береговых укреплений, и сил флота тоже. А это значило, что звание флаг-капитана не за горами для Эдмунда Лайонса-мл. Да, и Лайоносу старшему успех сына не помешает.

«Летучий отряд» должен был войти в Азовское море, подавив, если будет необходимо сопротивление русских, как на берегу, так и море. И подвергнуть разгрому и уничтожение портов, судов и главное запасов продовольствия. Чтоб окончательно посадить упорствующий Севастополь на голодный паёк, подорвать его силы, дух, и наконец-то покончить с ним, и закончить войну победой над Россией.

Для действий на море были привлечены следующие корабли:

Англичане.

Miranda 15 Э.М. Лайонс

Винтовой шлюп Vesuvius 6 Ш. Осборн

Колёсный шлюп Stromboli 6 К. Кольз

Колёсный шлюп Swallow 9 Ф. Кроферд

Винтовой шлюп Curlew 9 Р. Ламберт

Винтовой шлюп Ardent 5 У. Хортон

Колёсный шлюп Medina 4 Г. Бересфорд

Колёсный авизо Viper 4 У. Армитидж

Винтовая канонерка Lynx 4 Ч. Мюррэй-Эйнсли

Винтовая канонерка Recruit 6 Дж. Ф. Дэй

Железная колёсная канонерка Arrow 4 У. Джоллифф

Винтовая канонерка Wrangler 4 Х. Бергойн

Винтовая канонерка Snake 4 Г. Маккиллоп

Винтовая канонерка Beagle 4 У. Хьюэтт Винтовая канонерка

Французы.

Lucifer 4 К. Бераль де Седаж

Винтовой авизо Mégère 4 Л.К. Деву

Винтовой авизо Brandon 4 Ж.-Ш. Клуэ

Винтовой авизо Fulton 4 Э. Ле Бри.

«В сумме девяносто шесть орудий. Больше, чем у отца на ««Агамемноне». И по тоннажу тоже, — подумал Лайонос-мл., перечитывая есть раз приказ о своем назначении и составе «Летучей эскадры».

Если об однотипности состава эскадры ещё можно было бы говорить. То, сказать о вооружении «Летучей эскадры» такого Эдмунд Лайонос-мл., не мог.

Вооружение было пёстрым и очень неоднородным. Все французские авизо несли 22-см мортиры, стрелявшие 23-кг бомбами на расстояние 2 700-3 000 ярдов (2 469-2 743 м). Основным оружием шлюпов «Миранда», «Везувий», «Стромболи», «Керлью» и «Сваллоу» были стандартные облегчённые 32-фунтовки весом 42 хандервейта (1 хандервейт равен 50,8 кг) с эффективной дальностью стрельбы до 2 000 ярдов (1 829 м). Для сравнения, на «Виктори», линейном корабле адмирала Нельсона, стояли длинные 63-хандервейтные орудия. Кроме того, на «Везувии» стояли четыре 68-фунтовые бомбические пушки, а на «Керлью» и «Сваллоу» — 32-фунтовые 25-хандервейтные карронады с эффективной дальностью стрельбы не более 1 200 ярдов (почти 1 100 м).

Одинаково были вооружены только канонерки класса «Эрроу», которые несли по одному 68-фунтовому ланкастерскому орудию и по три 32-фунтовых карронады.

Ланкастерские пушки. Вот на них возлагались особые надежды. С некоторыми оговорками действительно можно считать супероружием: паспортная дальность их стрельбы составляла 5 600-5 800 ярдов (5 120-5 300 м), а производитель обещал и соответствующую точность.

Однако, опробованные при Севастополе первые пять орудий Ланкастера показали дальность примерно в 4 000 ярдов (3 657 м), при этом, несмотря на все усилия при стрельбе, снаряд из них летел куда Бог пошлёт. Проведённые уже после войны опыты показали, что при стрельбе на 5 000 ярдов (4 572 м) отклонение снаряда от цели составляет в среднем 150 футов (почти 46 м). Кроме того, из-за овальной конструкции ствола снаряд был склонен в нём застревать. Как следствие, стволы часто разрывались, а точность, которая и так была не слишком высокой, после интенсивного использования орудия ещё больше ухудшалась и становилась вообще никакой. Это кстати было использовано для оправдания поражения флота в Керченском проливе после войны, наряду с минами, но, надо сказать без особого успеха.

Тем не менее, именно для обстрелов незащищённого берега, где точность особой роли не играла, ланкастерские пушки оказались очень кстати.

Имея всё это в своих руках кэптен Эдмунд Лайонос-мл., был уверен в своих силах, и конечно в успехе. Ведь русские после прихода флота союзников в Чёрное море, и не высовывались из Севастополя. Недавний дерзкий выход двух русских пароходов на коммуникации союзников, и их успех можно было отнести к счастливой случайности. Не более. Все кто осмелится оказать сопротивление в Азовском море его «Летучей эскадре», были обречены на поражение и гибель.

Русские открыли огонь с более чем две тысячи ярдов, и сразу по «Миранде».

— Издалека начали, сэр, — сказал старший офицер Лайносу, стоящий вместе с ним на мостике.