Ложь грешников (ЛП) - Малком Энн - Страница 25

— Я поднимусь, — сказал Джей.

Его голос поразил меня. Прямо в живот. Как бы мне ни хотелось ослушаться его и воспользоваться своим вибратором в ту же секунду, как я вернулась домой в четверг, я остепенилась. Почти не спала. А когда заснула, очнулась в горячем поту, словно мое тело испытывало дискомфорт и жаждало освобождения.

Вместо того чтобы доставлять себе удовольствие, я встала и пошла на утренний сеанс в «Soul Cycle» (прим. фитнес-компания, которая предлагает занятия велоспортом и спиннингом в помещении) с Зои. Она была, мягко говоря, удивлена, так как я ходила с ней только тогда, когда хотел наказать себя за что-то. Это был час абсолютной пытки, снова заставившей меня задуматься, почему вообще кто-то добровольно ходит на эти занятия.

Ожидание было адом. Как и говорил Джей. С таким большим сдерживаемым сексуальным разочарованием, просто услышав его голос, я обомлела. Еще одна вещь, которую он, вероятно, намеревался сделать со мной. Но он не заставит меня забыть правила и границы, которые я сама для себя установила.

Я остановилась, взяла свой черный клатч и положила в него тюбик губной помады.

— Нет, ты этого не сделаешь, — возразила я, защищая свое пространство, неуверенная, хочу ли я, чтобы этот человек населял все сферы моей жизни.

— Сделаю. Это не подлежит обсуждению.

Я судорожно сглотнула. Это моя квартира. Это мое право — иметь возможность контролировать, кто входит сюда, а кто нет. В этом нуждались одинокие женщины в городе, нуждались иметь власть над своим собственным пространством.

— Моя квартира — это мое пространство, — твердо заявила я. — Я уверена, что ты ничего об этом не знаешь, потому что ты мужчина с властью и деньгами, но в редких местах женщина может по-настоящему чувствовать себя в безопасности. Место без мужских взглядов, без перспективы, что с ней что-то случится, где мужчина не прижмет ее к стене, словно она его собственность. — Я сделала резкий вдох, пытаясь собраться с мыслями. Сейчас не время казаться слабой. — Я понимаю, что согласилась на то, чтобы ты контролировал ситуацию. Я подчиняюсь тебе, впускаю тебя в интимные части себя. Мое тело принадлежит тебе. Но мое личное пространство — нет.

Последовала пауза. Очень длинная.

— Я понял, — наконец подтвердил он.

Хотя его голос не изменился, было нечто в его тоне, что я поверила, он говорит это не просто для того, чтобы успокоить. Конечно, в нем была какая-то тьма, но мне интересно, была ли в его прошлом боль. Какая-нибудь травма. Скорее всего, так и было, раз он стал таким человеком. Я поняла, что здоровая, счастливая семейная жизнь с двумя родителями не породила бы такого человека, как Джей. Человека с глубоко укоренившейся потребностью в контроле.

— Будь внизу через три минуты, — скомандовал он. — Опоздаешь — будут последствия.

Я не могла не усмехнуться, когда мои бедра сжались в предвкушении.

Спустилась я через четыре минуты.

Он ничего не сказал, когда я села в машину.

Даже не поздоровался.

Даже не прокомментировал, как сексуально я выгляжу. А я выглядела очень сексуально. С другой стороны, он был потрясающе красивым мужчиной с миллионами долларов, который, вероятно, проводил время с бесчисленным количеством сексуальных женщин.

Я, однако, не была пресыщена этим, хотя моя карьера вертится вокруг ужасно красивых людей.

В основном, конечно, это пустые и бездушные люди. Но Джей не пустой. Он просто бездна. Несмотря на то, что я едва знала его, у меня было чувство, что он очень глубокий. Нескончаемый.

Он был одет во все черное, как обычно. Я еще не видела, чтобы он носил что-нибудь, кроме сшитого на заказ костюма, угольно-черной рубашки с открытым воротом, несмотря на то, что сегодня вечером на нем черный галстук, «Ролекс» на запястье мерцал каждый раз, когда мы проезжали мимо уличных фонарей.

Чисто выбрит, ни намека на щетину. Я хотел это увидеть. Что-то несовершенное, неопрятное. Мне до боли хотелось провести рукой по его точеной челюсти и почувствовать шероховатость щетины. Мое отчаянное желание узнать Джея и сблизиться с ним было непреодолимым.

Потребность в его внимании, в его одобрении была настолько всепоглощающей, что у меня надо отобрать мою феминистскую карточку и крепко шлепнуть по запястью.

Но я хотела, чтобы меня отшлепали.

Например, Джей.

Я изо всех сил старалась не ерзать и не пялиться на Джея, не желая показывать свое отчаяние.

Тишина в машине была такой же, как и прошлой ночью. Тяжелой. Заряженной. Но не неловкой.

— Ты намеренно опоздала.

Это первый раз, когда Джей заговорил за последние десять минут.

Я посмотрела на свои ногти, мой желудок сжался от его слов, но я не ответила. Я не пыталась играть с ним в какие-то игры, просто не знала, что сказать. Я заставила его ждать. Потому что я хотела последствий. Я хотела какого-то наказания, несмотря на то, что понятия не имела, каковы будут последствия, и не имела опыта общения с мужчинами, «наказывающими» меня каким-либо образом.

Если не считать того, что последний бывший, который не переставал говорить о своем гребаном Ягуаре, изменил мне на свадьбе, на которую я его пригласила, дабы удостовериться, что ему можно доверять.

Я хотела одобрения Джея, но в то же время, хотела его гнева. Я хотела чего-то за пределами его каменного вида, что видели все остальные.

Его пристальный взгляд скользнул по мне, оставляя за собой огненный след.

— Да, ты намеренно заставила меня ждать, — заключил он. — Ты не знаешь, во что ввязываешься, милая. И все же ты хочешь начать с наказаний.

Его голос был сексуальным. Ласкал меня в тех областях, которые мужчины в прошлом не могли найти даже с помощью диаграммы.

Я все еще молчала, потому что… что, черт возьми, на это сказать? Конечно, мне нравились грязные разговоры, очень даже. Но обычно я так себя не вела.

— Скажи, чего ты хочешь, Стелла, — потребовал Джей.

Я отчаянно хотела разорвать зрительный контакт, но чувствовала, что физически не могу этого сделать.

— Я хочу, чтобы ты наказал меня, Джей, — выдохнула я, мой голос был хриплым.

Я ждала, что он ответит. Страстно желала, чтобы он сократил расстояние между нами и выполнил свое обещание. Я хотела, чтобы он наказал меня прямо здесь, с водителем в нескольких метрах от нас. В тот момент на него было все равно. Лишь беспокоило сдерживаемое напряжение внутри меня, молящее об освобождении. Хоть какое-нибудь освобождение.

Но Джей больше ничего не сказал.

Он молча смотрел на меня несколько секунд, а затем откинулся на спинку сидения, глядя вперед.

Он мучал меня.

Это торжественное мероприятие проходило в отеле «Беверли Хилтон» в районе Беверли-Хиллз Гейтвей, расположенном в одном из самых дорогих и востребованных районов Лос-Анджелеса. Место, где каждый год проводился чертов «Золотой глобус» (прим. американская премия, присуждаемая Голливудской ассоциацией иностранной прессы за работы в кинофильмах и телевизионных картинах).

Несмотря на то, что я проработала в этих местах почти десять лет, я всегда была в восторге от всего этого великолепия. Кроме того, я была лишь в гостиничном номере, готовя клиентов к премии, но никогда не была на самой красной ковровой дорожке. Что меня вполне устраивало, ведь я не нуждалась и не хотела всего этого внимания. Я наблюдала, как все это разрушает множество людей на протяжении многих лет. Я предпочитала быть в стороне, лишь помогая людям сиять.

Однако сегодня вечером я не могла оставаться в стороне. Отчасти это моя вина. Я же выбрала такое платье. Я хотела выглядеть именно так, чтобы по-своему помучить Джея. Чтобы соблазнить его.

Мы неплохо смотрелись, оба были с ног до головы в черном. Я никогда не думала, что могу выглядеть такой темной или таинственной. Но именно так я бы описала нашу пару. Люди глазели, когда мы вошли.

Может быть, просто из-за Джея. Может быть, потому, что люди в этих кругах знали о нем и его «договоренностях» и ждали новую участницу.