Ультиматум дракона (СИ) - Розальев Андрей - Страница 53

— Конечно, спрашивай что угодно.

— Секс доставляет вам удовольствие?

Я мысленно ущипнул себя. Что вообще происходит? Нам досталась бракованная валькирия?

— Странно, что тебя это интересует, но да. Очень и очень много удовольствия, даже сложно с чем-то сравнить.

— Но почему? Разве вы при этом делаете что-то полезное?

Любознательная какая… как же тебе это объяснить?

— Люди смертны, и подсознание… подсистема оценки эффективности, так сказать, считает действия, направленные на продолжение рода наиболее значимыми. Вот и поощряет.

— Даже если в конкретном случае зачатие не происходит?

— Даже если не происходит, авансом. Во время оргазма в кровь выбрасывается столько дофамина, что на какое-то время забываешь вообще обо всём. Ни с чем не сравнимое удовольствие.

— Я бы хотела это испытать когда-нибудь… Но я даже не могу это представить!

— Представить? Вот смотри… Тебе приятно, когда задача выполнена?

— Да.

— Представь, что перед тобой стоит сотня задач.

— Это хорошо, когда задач много!

— Но есть одно «но». Выполнение любой из задач делает невозможным выполнение всех остальных. Т. е. ты можешь выполнить только одну. Какую ты выберешь?

— Самую важную, и мне будет очень больно, что я не смогу выполнить остальные.

— А теперь представь, что ты нашла решение, которое привело к выполнению всех до единой задач разом.

— Ооооо!!! Кажется, я поняла!

Я покачал головой и оставил её разбираться с приборами и своими тайными желаниями, а сам пошёл спать.

Вот только поспать мне толком не удалось. Не успел я удобно устроиться, подгрести под себя так и не проснувшуюся Лену, как сработала одна из меток на контейнере. «Подключившись» к ней, я увидел целую делегацию в оранжевых костюмах радиационной защиты. Один из «костюмов» вёл со знакомым по сдаче фуры американским военным оживлённую дискуссию, требуя немедленно открыть контейнеры.

Глава 24. Сюрприз

27 дней до поединка

— Лена, тревога! Вылетаем немедленно!

— Что? — подруга открыла глаза, но была ещё в прострации.

— Летим, по дороге объясню! Немедленно!

Лена собралась было одеться, но на это не было времени.

— Бегом, бегом! — я вытолкал голую заспанную девушку из каюты, — в доспех оденешься!

Через десять секунд мы уже сорвались с флайбриджа. До корабля — километр, с максимальным ускорением мы долетели меньше чем за минуту.

— Хиль, радиация. Дыхание запасённым воздухом. Выведите из строя видеокамеры!

Мы приземлились на крышу одного из контейнеров. Ещё на подлёте Лена расправила крылья и слетела с меня. Достав копьё, она одну за другой сожгла камеры наблюдения и одну в руках у члена комиссии слабеньким зарядом плазмы.

Внизу перебранка набирала обороты. Оранжевые уже грозились взять военных под стражу за неподчинение властям. Но и у тех выбор был невелик — гнуть свою линию или сесть за контрабанду оружия. Конечно, дядя Сэм подсуетится потом и вытащит, но это когда ещё будет, да и задание провалят.

Для начала ментальным воздействием я всех успокоил. Накал страстей постепенно стих, разговор вошёл в конструктивное русло. Теперь военные небезосновательно апеллировали к тому, что контейнер герметичен, дабы не допустить заражения прилегающей территории корабля. Но оранжевые на это ответили, что раз груз нельзя досмотреть на месте, его следует изъять и осуществить досмотр в специальном месте.

Военные были вынуждены пойти на попятную, мол, сам контейнер открыть можно, но капсулы внутри вскрывать нельзя. Оранжевые пообещали ничего без согласования не трогать.

В конечном итоге контейнер открыли.

“Хиль, ты можешь наложить голограмму поверх физического объекта?”

“Могу. Что именно надо изобразить?”

“Внутри транспортных контейнеров — боеголовки. Они имеют коническую форму. Надо чтобы комиссия вместо этого увидела шар из плутония диаметром 5 см, на подложке из свинца с круглым углублением, и такая же ответная часть в крышке”.

“Сделаю. Лена, приземлись, пожалуйста”.

Лена опустилась рядом со мной, и с её руки соскользнула знакомая ящерка.

Внизу разговор опять резко перешёл на повышенные тона.

— Вы меня за идиота держите? — кричал по-английски один из оранжевых. — Я что, по вашему, не узнаю советские транспортные контейнеры для боеголовок?

— В этих контейнерах списанный плутоний в рамках соглашения России с США, — американец был невозмутим. — Он уже не может быть применён в качестве оружия.

— Открывайте!

— Вы меня за идиота держите? — вернул американец шпильку. — Без защиты? Я хочу вернуться домой живым, а не в цинковом гробу!

— Хорошо, мы сами откроем! И если там то, что мы думаем, домой вы вообще не вернётесь, мы обеспечим вам пожизненное!

Американец, тот самый, который встречал нас на трассе под Новороссийском, только пожал плечами. Конечно, его же уверили, что проблем не будет, всё схвачено, за всё заплачено. Я почувствовал, как он начал молиться. Видимо, искренне — поток маны был слабый, но отчётливый.

“Хиль, готова? Сейчас будут открывать”.

“Готова”.

— Шеф, тут действительно отработка! — один из членов комиссии открыл транспортный контейнер и продемонстрировал остальной комиссии его содержимое.

— Обследуйте всё и запротоколируйте, — повернувшись к американцам, он проворчал, — ну и стоило спорить, раз у вас тут полный порядок?

Я в это время плотно работал с сознанием американцев. Они, конечно, прекрасно знали, что везут. И как это выглядит — тоже. Открывали, смотрели, всё проверяли. И сейчас они своими глазами, вместо двухсоткилограммовых боеголовок, видели совсем другое — невзрачные металлические шарики размером с яблоко. Я внушал им спокойствие и уверенность, что всё идёт как надо.

— Лена, встань на край контейнера, расправь крылья и смотри в глаза тому военному. Побудешь опять ангелом.

— Я и так ангел, разве нет? — Лена улыбнулась, но указание выполнила.

Ветер красиво растеребил её волосы, перья в белоснежных крыльях немного шевелились. Я сделал её видимой выборочно американцам и добавил свечение. Уж не знаю, что сработало — выдержка или моё внушение, но на колени они не упали, и молиться вслух не начали, только парочка перекрестились. Хорошо. Я скрыл Лену отводом глаз.

— Всё, ангел, расслабься. Гляжу, тебе понравилось?

— Ты вообще отдаёшь себе отчёт, что под этим эфемерным доспехом я абсолютно голая, а ты выставил меня на обозрение?

— Вернёмся на яхту — скроешь доспех и расскажешь свои ощущения. А пока работаем. Я прочищаю этим воякам мозги, а вы с Хиль расставляете караулы. Хиль, тебе отдельное задание. Пусти одного следопыта обследовать весь корабль. Загляни в каждую щель. Нам нужна полная модель корабля, где что расположено, даже такие ходы и выходы, о которых его конструкторы не подозревали.

“Одного будет мало”.

— Пусти сотню, или тысячу, сколько надо. Вместо ящерок используй насекомых — расход маны будет меньше. 15 часов на обследование корабля. К моменту его выхода из порта мы должны знать в нём каждую заклёпку. В контейнеры тоже загляни. Вот это вот оранжевое жжжж явно неспроста.

— Есть, товарищ командир, — Лена вслух и Хиль мысленно ответили синхронно.

Когда комиссия ушла, тщательно закрыв контейнеры и по новой их опломбировав, я стёр военным память о произошедшем, оставив только образ комиссии. Приходили, спросили документы, ушли. Всё. Никаких чудес, всё штатно, никто ничего не видел, никаких происшествий за время плавания не было. Нам, драконам, меньше всего нужна реклама.

Облетев вокруг корабля, я оставил с десяток сигнальных меток в самых удобных для штурма местах. Через час всё было готово. Корабль продолжал грузиться, и мы могли следить за всем, что происходит на борту.

Следующие несколько часов не принесли никаких новостей. За пару часов до отправки судно было полностью готово, последний контейнер загружен, и вообще создавалось впечатление, что экипаж готовится к какому-то празднику.