Провокация седьмого уровня (СИ) - Шалдин Валерий - Страница 45

Офигевшие от таких заявок потусторонние сущности были совершенно не в восторге от того, что новоиспечённые миллионеры будут без штанов питаться с сакральных помоек, поэтому голос с иных слоёв реальности пообещал их просьбу удовлетворить. Как всегда, заработал не подключённый к сети принтер и выдал друзьям с десяток листов бумаги формата А4. Рудик уже не удивлялся такому поведению своей аппаратуры: оказывается, она может работать и без электроэнергии. Кто бы мог подумать. Последние события приучили его, что правда похлеще выдумки.

Вышедшие из принтера листы изучал только Рудик. Пашу чтение описания технологического процесса совершенно не вдохновляло. Если бы там писалось о каких-либо магических заклинаниях, тогда да, тогда он бы возбудился. А всякая физия и химика его ни разу не вдохновляла, впрочем, как и всякая алгебра с геометрией. В этом вопросе пусть умник Рудик берёт в руки флаг и впереди колонны нах. Плохо только, что друг совершенно ушёл с головой в эти листки и не слушает Пашины умные сентенции. Пойду тогда из этого дома, где меня сегодня не слушают. Пойду воспитывать котов. Да и вино уже всё выпито. Чего тогда здесь сидеть и слушать всякую лабуду про электромагнитные поля. Это Рудик знает электромагнитные поля, как свои пять пальцев. Это для Рудика электромагнитное поле, как родное, а для Паши оно китайская грамота. Он всегда чувствовал отвращение каждый раз, при упоминании о гравитационных пертурбациях, проделок тёмной материи, потенциальных полях и смысле существования Вселенной. Какой такой у неё смысл? Она обретает смысл лишь в том случае, если есть с кем поделиться своими мыслями и эмоциями.

Прихватив свой рюкзачок и семью миллионами денег, Паша поехал домой воспитывать своих котов, которые совсем обнаглели до безобразия. Блохастики опрометчиво думали, что это они самые буйные в психушке, пока не нарвались. Если раньше они всячески чморили хозяина, то сейчас от них было совершенно не отделаться: настырно лезли к нему, как зрители в театральный буфет. Коты требовали хоть какого-то внимания со стороны хозяина, хоть капельку внимания, хоть взгляда. Они преданно заглядывали в глаза, тёрлись об ноги и даже, прости Господи, огромный Убийца Грёз попросился на колени. Угнездившись на коленях у Паши, кот громко урчал и ревностно поглядывал на своих коллег по банде, чтобы те не лезли со своими грязными лапами к хозяину. Нет к ХОЗЯИНУ. Теперь этот двуногий стал для них не просто авторитетом, а божеством, с рук которого взять даже корочку хлеба это огромное счастье. От Его взгляда сердце дрожит, как работающий холодильник. А волнующий запах, издаваемый божеством? Особенно запах от носков Великого.

Вчера Паша даже выгнал котов со своей комнаты во двор, так как коты вознамерились спать вместе со своим божеством. Паша даже замахнулся носком на Сокрушителя, который от его замаха поджал уши, а не кинулся в драку. Всю ночь коты просидели под дверью своего Великого властелина, оберегая его сон, а утром встретили Пашу весёлым помахиванием хвостов. У этих животных явно что-то в голове перемкнуло. Но хозяин был не склонен к сантиментам, ведь сантименты, это, как считал Паша, химический дефект сознания, ведущий не туда, куда надо. Увы, но мы всего лишь химия.

— Балую я вас блохастики, как панду в зоопарке, — наставительно сказал Паша котам, внимающим каждому Его слову. Он не ошибается. А кто такая панда? Да мы лучше всякой панды. Хочешь, хозяин, мы за тебя всех соседских собачонок порвём вместе с их хозяйками?

Рудик особо не заметил, что его друг уже слинял, а он остался один в своей лаборатории. Парень весь погрузился в поэзию научных изысканий, описанных в пачке листов. Как всё подробно и внятно описывается. Это же феноменально. Странно, как до такого ещё никто не додумался. Ведь это очевидно. Это же гениально, как неведомый разработчик применил для изготовления фотоэлементов плёночную технологию. Теперь фотоэлемент состоял не из одного слоя, а из тысяч слоёв. Соответственно, и тока такое устройство давало в тысячу раз больше. Есть, конечно, тонкости в технологии, но как они оригинально решаются. Технология довольно сложна, но она как классическая симфония — величественна и эротична.

Будучи под градусом и пребывая в эйфории от полученной технологии, Рудика осенило, что надо бы с кем-то поделиться радостью. Зачем одному радоваться? А с кем поделиться? В этом вопросе он проблемы не видел. Надо срочно обрадовать своего научного руководителя доцента Сорокина Захара Елизаровича. Елизарыч хоть несколько и старше, но такой же задрот от науки: сам увлекающийся, и студентов увлекает заниматься наукой. Поэтому решено: сканируем эти листочки, подаренные неведомой силой, и посылаем по электронной почте Елизарычу. Пусть мужик радуется.

Быстро отсканировав документы, Рудик отправил файл по электронной почте на адрес Сорокина. Скажу, что это меня самого осенило. Как Менделева во сне или Ньютона, которому на башку сверзилось яблоко, и он, вместо вопля «Твою мать» сформулировал закон всемирного тяготения. А я чем хуже? Главное в физике, это любознательность и идеи. Вот я и выдвинул идею. Теперь пусть Елизарыч думает, как эту хню доказывать научному обществу. Пусть теперь умные мужики, доценты с профессорами думают.

Управившись с отправкой послания своему научному руководителю, Рудик решил, что надо на практике заняться изготовлением такого мощного источника энергии: сделать маленькое устройство, типа модель небольшую. Молодого физика распирало любопытство, которое вроде бы не считают пороком. Вообще-то любопытство, это страшная вещь. Когда эта вещь начинает просыпаться, тогда ещё можно успеть любопытство как-то приструнить. Если же этого не сделать сразу, придется идти у него на поводу и терпеть его произвол.

Для изготовления рабочей модели Рудику не хватало нескольких химических веществ, добычей которых он и озаботился, вспомнив, где их можно добыть в городе. Впереди его ждала работа по претворению в жизнь потусторонней технологии. Вот в эту работу Рудик и окунулся с головой. Он хотел успеть до начала занятий в универе сделать рабочую модель.

Таким образом, все были при деле и все довольны жизнью. Относительно, конечно, довольны, ибо нет полностью довольных своей судьбой существ. Рудик был при своём любимом деле и что-то постоянно паял; следователь прокуратуры Надеждин перебирал гору бумажек и был доволен этой горой: ведь это же хорошо когда имеешь компромат на всех людей; бывший бомж Тройник считал себя агентом круче Бонда; Светочка разрывалась между работой в магазине и попытками воспитать Семёна в духе преданности к её персоне и к её прелестям; Павел Ковальский был поглощён теориями заговоров, своими котами и работой в домашней винокурне. Вот только ИИ резидента мог считать себя несколько неудовлетворённым. Это если бы у него был хорошо развит контур эмоций. Но эмоциональную сферу ему разработчики искусственно понизили до минимума. С одной стороны он считал, что события находятся под контролем, но с другой стороны пока основная задача, поставленная командованием, решена не была. Ну, не хотели высшие цивилизации клевать на провокации: Высших не заинтересовало, что кто-то поставил местное информационное поле под свой контроль; они проглотили даже вмешательство во внутреннюю жизнь местного социума. Вывод: надо отчебучить огромную провокацию, чтобы Высшие, наконец, зашевелились. Вот только провокация должна быть весьма тонкой, чтобы следы не вели к резиденту. Вот над этой проблемой ИИ и думал. Кое- что у него уже намечалось провернуть с помощью двух местных олухов Рудика и Павлика. Эти два недоделанных организма должны послужить катализаторами огромных изменений, но так, чтобы Высшие на них не вышли, а соответственно на нас. Как только Рудик и Павлик свою миссию выполнят их можно легко зачистить и, как тут говорят, концы в воду вместе с рыльцем в пушку. Здесь вообще очень образно говорят. Вот и мы должны всё сделать шито-крыто, без шума и пыли, а потом конкретно замести следы, смотав удочки. Пусть тогда кто хочет тот и ищет ветер в поле и подтачивает комару нос. Чтобы как можно больше затруднить будущее расследование Высших о возможном негативном влиянии цивилизации седьмого уровня на местную цивилизацию, ИИ разработал длинную цепочку такого воздействия, действуя по принципу «Моя хата с краю, ничего не знаю». Резидент в целом одобрительно относился к изыскам своего ИИ, но всё чаще выражал порицание его увлекающейся натуре. Семёну не нравилось увлечение ИИ некоторыми аспектами местной культуры: одно дело спокойно эти аспекты изучать, составлять классификацию, но другое дело увлечённо зацикливаться на некоторых вопросах. Например, ИИ опять увлёкся, теперь уже местной наукой. Какая тут в бездну наука, сокрушался Семён по поводу очередного увлечения ИИ. Это не наука, это младшая группа детского сада «Ромашка». Но ИИ не очень слушал своего резидента в этом вопросе, за что и поплатился. Впрочем, это должно было произойти обязательно. Естественно и произошло, когда ИИ вознамерился произвести анализ научных текстов по случайной выборке от древних времён до наших дней. Ага, мудрости хотел набраться. Ну, и набрался. Может выборка была неудачная, но ИИ стал зависать. Особенно долго он пребывал в оцепенении после прочтения и анализа древних текстов и передовой современной мысли. Обычно на анализ текста ИИ требовались доли секунды, но тут он завис на целых тридцать минут. Когда ИИ чего-то не понимал и заходил в тупик — в нём просыпался безжалостный монстр. Это произошло, когда он пытался понять научные изыскания одного из умнейших людей современности, некого Кристофера Лангана, у которого индекс интеллекта равнялся 210 баллам. ИИ начал анализировать несколько отрывков из его произведений и вдруг понял, что смысла он не улавливает: «Целенаправленная рекурсия есть фундаментальный процесс, который стремится максимизировать космический параметр самовыбора, обобщенную полезность по набору возможных отношений синтаксиса и состояния в свете самоконфигурационной свободы Вселенной. Бытие — это соотношение, а каждое соотношение синдиффеонно, то есть проявляет синдиффеонизацию, или «различие в тождественности». Следовательно, бытие — это синдиффеонное соотношение. Синдиффеонезис подразумевает, что любое утверждение о различиях двух вещей подразумевает, что редуктивно они суть одно и то же. Если же их различие реально, то они оба сводятся к общему бытию и в этом отношении схожи. Синдиффеонезис, наиболее общий из всех редуктивных принципов, формирует основу нового взгляда на реляционную структуру бытия».