Николай I Освободитель. Книга 2 (СИ) - Савинков Андрей Николаевич - Страница 28

— Хочешь насмешить Бога — расскажи ему о своих планах, — я покачал головой. — Не будем загадывать наперед. Ты же завтра не собираешь на тот свет? Значит, вопрос пока не актуален.

О европейской политике мы с Александром проговорили еще несколько часов. Я ему обрисовал свое виденные сложившейся ситуации и даже теорию о «трех Германиях», между которыми хорошо было бы поддерживать равновесие. По этому поводу император высказался весьма скептически, мол тысячу лет немцы был разобщены и не понятно, что их может объединить теперь, но согласился, что такое объединение стало бы потенциально опасным для всех соседей.

Поспорили насчет Польши — вернее великого герцогства Варшавского, — которое Александр очень хотел присоединить к России, а я считал, что такой троянский конь нам совершенно не нужен.

— Ты всерьез думаешь, что у нас получится адекватно ассимилировать поляков, сделать их добрыми поддаными? Получим только вечную язву на теле империи. Давай лучше обменяем герцогство на Мемель с окрестностями. Ну или просто заберем Мемель у пруссаков, по итогам этой войны, а поляков им продадим за деньги. Пускай у них голова болит. А нам золото на восстановление всего запада страны ой как пригодится.

Что делать с Австрией и Пруссией вопрос был непраздный. Александр было хотел заключить с ними «белый мир» без аннексий и контрибуций, однако я воспротивился таком подходу. Они пришли к нам в качестве завоевателей и должны за это заплатить. Только так. Дабы потом неповадно было.

В общем, переговоры пока были в самом разгаре, а поскольку продолжать войну не хотела ни одна из сторон, было очевидно, что дипломаты рано или поздно придут к общему знаменателю.

Что же касается итогов войны с Францией, то в результате долгих переговоров лягушатники сумели с цифрами в руках доказать нам, что пятьсот миллионов рублей — это сумма абсолютно не реальная. Просто пока ее будут собирать, в Париже случится переворот, и мы не получим вообще ничего. Пришлось урезать осетра и согласиться на триста миллионов рублей или около миллиарда двухсот миллионов франков. Кроме этого, французы обязывались выкупать все поддельные ассигнации, которые были ими запущены в русскую экономику по актуальному на момент совершения обмена курсу, отдавали нам Герцогство Варшавское — что с ним делать мы решили, что будем думать потом, оставлять поляков под французским протекторатом не стоило при любых раскладах — Ионические острова, а так же права остров Гаити. Зачем нам последнее, было непонятно никому, даже мне. Просто глядя на одномоментное снижение суммы контрибуции на сорок процентов, я совершенно явственно почувствовал приближение холодных липких лап зеленого земноводного к своему горлу и в срочном порядке захотел хоть как-то компенсировать недобранные деньги. Пусть даже такой сомнительной недвижимостью. Может через двести лет потомки там курорты построят и будут вспоминать меня добрым словом, подставляя свои измученные нарзаном тела ласковому карибскому солнышку.

Кроме того, по дополнительному секретному протоколу, подписанному сторонами, Франция признавала Пруссию и Балканы с проливами зоной исключительных интересов Российской империи, а мы в свою очередь соглашались с правом французов оставить себе все завоеванные за последние 15 лет земли в западной Германии, Бенилюксе и Испании. Плюс право назначить нового короля Неаполитанского королевства взамен сложившего буйну головушку под Витебском Мюрата. Тут вообще вопросов спорных не возникло, очень просто отдавать то, что тебе не принадлежит. Австрию же общим решением признали страной «нейтральной», не входящей с сферу влияния ни одной из стран. Вторжение же Франции или России в Австрию решили считать casus belli, образовывая таким образом полосу безопасности между двумя странами, гарантирующую в ближайшее время ненападение друг на друга.

Надо сказать, что подписание данного мирного договора было воспринято в Российском высшем свете неоднозначно. Нет, очень много было тех, кто с таким, во многом изоляционистским подходом согласился, считая, что лезть в Европу и решать чужие проблемы платя жизнями русских солдат — последнее дело. Однако не мало было и тех, кто искренне считал, Бонапарта настоящим антихристом и оставление ему власти над Францией и тем более над завоеванными землями — предательством человечества. Такие настроения особенно были популярны среди столичных англофилов, резко зашевелившихся после окончания войны с Францией, а также разных немцев из завоёванных Бонапартом государств, во множестве обретавшихся при русском дворе. Впрочем, в ближайшее несколько месяцев, пока воодушевление от победы еще велико и глобально общественное мнение еще на нашей стороне, эту партию можно было не сильно опасаться.

В военном же плане подписание мирного договора с Наполеоном состоявшееся 19 ноября не означало для русской армии окончания войны. Как минимум Австрия и Пруссия еще считались нашими официальными врагами, так что вместе с дипломатами в западном направлении одновременно двинули и армейские полки. И если на полноценное вторжение в Австрию Александр не решился — все же это было достаточно сильное государство даже после всех поражений — то Пруссию было решено не щадить и навязывать ей свою волю с позиции силы.

25 ноября отдохнувшая, отъевшаяся и пополненная свежими подкреплениями восьмидесятитысячная армия Кутузова была выдвинута в сторону Вильны и дальше на Кенигсберг. Вторая армия Тормасова, также разбавленная свежими рекрутами, а также вылеченными раненными и ранее отставшими, двинулась на запад в сторону Львова, дабы продемонстрировать Австриякам всю серьезность наших намерений.

Меж тем поражение Наполеоновской армии в России привело к резким тектоническим сдвигам во всей европейской политике. Еще полгода назад, казалось бы, прочнейший союз большинства континентальных стран под крылом галльского петуха начало явственно потряхивать. Очевидно, что недовольные исходом войны англичане принялись срочно сколачивать новую коалицию для того, чтобы добить Первую Империю пока сам император находится далеко и не может ничего сделать.

Первой в новую, еще только формирующуюся коалицию записалась, как ни странно, Швеция. Северная страна, не имеющая особых богатств или большой армии, до сих пор горела желанием отомстить обидчикам за отторгнутую провинцию Сконе, ну и вернуть свою собственность обратно.

Одновременно с этим очевидное желание пощупать настолько ли сильна Франция в отсутствии Наполеона во главе армии пожелали Австрия и Пруссия, совершенно недовольные своим местом — не слишком почетным, если говорить совсем честно — в европейской политике. Ну и, конечно, на Пиренейском полуострове продолжалась вялотекущая война за независимость, где то французы гоняли союзников, то те французов: в любом случае весело было всем.

Относительно спокойно на удивление было в самой Франции. Нет, конечно, такое жесточайшее поражение и пленение императора — есть в этом некая забавная межмировая параллель, там немцы взяли в плен Наполеона III, тут мы его дядю — ввергло всех французов в состояние настоящего шока, однако на политической стабильности это поразительным образом никак не отразилось. Возможно, дело было в том, что большинство вылезших уже после революции вельмож видели себя исключительно в рамках этого строя и, например, реставрация Бурбонов о которой начали шептаться тут и там означала бы конец их карьер. А возможно дело в железном маршале Луи Николя Даву, который в эти черные для империи дни оказался на излечении в Париже и быстро взял военную власть в свои руки, расстреляв без особых разговоров нескольких посмевших сказать о смене строя вслух болтунов.

Война в России закончилась, но в воздухе уже совершенно явственно витал запах новой большой Европейской бойни.

ЗЫ Ну вот с отечественной войной и разобрались) Вангую, будет очень много недовольных окончательными результатами мирного договора. И тут я заранее хочу сказать всем желающим отобрать у французов последние штаны. Политика — это искусство возможного, и если выставить слишком жесткие условия, на них просто не согласятся. Да у вас в руках Наполеон, так и забирайте его, а у нас будет править Наполеон 2 при регенте Даву. И все, вся победа обнулится, перестанет стоить хоть что-нибудь. Это я все к чему: нужно всегда соизмерять свою жадность с реальными возможностями!)))