Николай I. Освободитель (СИ) - Савинков Андрей Николаевич - Страница 39

— Итак господа, — я как заправский конферансье подошел к стойке с переделанными ружьями, которая была прикрыта тканью от посторонних взглядов и немного картинно сдернул покрывало на землю. — Обычный пехотный мушкет, всем вам прекрасно знакомый и мало отличающийся от тех, что используют в армиях прочих европейских стран.

К стойке подошли офицеры во главе с самим императором. Несмотря на то, что весна в этом году была относительно ранняя и земля уже успела подсохнуть, ветер все еще порой продувал по-зимнему, поэтому собравшиеся зябко кутались в введённые еще Павлом шинели.

— Недостатков у такого оружия масса — начиная от практически отсутствующей точности и заканчивая сложностью перезарядки. Хорошо обученный солдат может давать примерно два выстрела в минуту, при этом в дождь или во время сильного ветра мушкет почти мгновенно превращается просто в не слишком удобное копье, способное исключительно колоть.

В сырую погоду порох на полке мгновенно приходил в негодность, а в случае сильного ветра его туда насыпать и вовсе порой, в условиях боя, было просто невозможно. Не удивительно, что основным приемом тут считали штыковой бой.

— Итак хочу представить вам мушкеты нового поколения. Мы заменили устаревший кремневый замок, капризный и дающий частые осечки на новый капсюльный, — продемонстрировал собравшимся маленький медный колпачок, надел его на конец бранд-трубки, взятого со стойки мушкета и нажал на спусковую скобу. Курок ударил по капсюлю, раздался небольшой хлопок детонации, и в воздух поднялось жиденькое облачко дыма. — Как видите все максимально просто: капсюль содержит вещество, детонирующее от удара и при этом абсолютно безопасное при повседневном обращении.

Я вытащил из кармана несколько медных колпачков и бросил из на землю — ничего не произошло.

— Сами можете проверить, от слабых толчков состав не взрывается, — офицеры, чуть ли не вырывая друг у друга из рук переделанные мушкеты принялись рассматривать новинку. Просто как дети, — преимущества очевидны. Капсюли не боятся дождя и ветра, отсутствует необходимость досыпать порох на полку, а значит патрон можно забрасывать в ствол целым, не скусывая его и не высыпая порох. Все это ускоряет перезарядку и уменьшает количество осечек. По нашим прикидкам это ускорит перезарядку и позволит делать три выстрела в минуту.

— Я так понимаю, это обычные ружья, просто с переделанным замком, — первым задал вопрос Аракчеев. Перевооружение армии было, можно сказать, его основной специальностью, до этого он реформировал русскую артиллерию, сделав ее одной из сильнейших на континенте. — Именно так, Алексей Андреевич, именно так. Переделка простейшая, справится любая мастерская. За несколько месяцев можно обеспечить ружьями новой системы всю полевую армию.

— А по цене как? — Подал голос военный министр, — сколько стоит переделка и сколько вот эти капсюли.

— Переделка — около двух рублей за штуку, однако, если будет достаточно большой заказ, цену можно будет немного снизить. Приспособим под это дело кое-какие станки, автоматизируем процесс. Может получится скинуть до полутора, но это не точно.

— Достаточно крупный — это сколько? — Поинтересовался император.

— Сто тысяч, например.

— Понятно, а на капсюли цена какая будет?

— Тут сложнее, все от объема будет зависеть еще сильнее. Пока мы вышли на цену в рубль за пятьдесят штук, но думаю, что, получив большой заказ, мы сможем изрядно подвинуться. В принципе, скорее всего наша лаборатория сможет обеспечить капсюлями всю армию.

— А что это за вещество, которое детонирует от удара? — Спросил кто-то из сопровождающих.

— Азид свинца, — выдал я заготовленную дезу. — «Ничего, вот и посмотрим утечет формула на сторону или нет. Ну а если утечет, путь и наши друзья потрахаются с этой гадостью как мы. Два месяца на него убили».

Кроме капсюльных ружей — которые всем очень понравились в первую очередь тем, что больших денег на переделку и последующее использование не требовали — я продемонстрировал императору и господам генералам первый образец армейской полевой кухни, рассчитанной на то, чтобы накормить роту солдат.

Собственно, сама идея кормить бойцов централизованно никакого отторжения у собравшихся на вызвала. Тем более, что кухня на колесах позволяла кормить людей чуть ли не прямо на ходу — не совсем так, но в рекламных целях пусть будет, — что должно было положительно сказаться на длине среднего суточного перехода.

Проблема была в другом. Под эти кухни нужно было менять всю систему снабжения армии продовольствием, и было очевидно, что во время войны этим никто заниматься не будет. В начале девятнадцатого века солдат в русской армии не кормили централизованно. Вместо этого им выдавали крупы, овощи и прочее то, что было пригодно к долгому хранению, согласно нормам снабжения — которые очевидно редко когда соблюдались — а на закупку мясных продуктов выдавались деньги. Солдаты объединялись в «артели» человек примерно по десять и готовили себе пищу совместно, для экономии денег и облегчения быта. Соответственно отдельных людей, занимающихся готовкой в структуре полка и при этом состоящих в его штате — иногда солдаты и офицеры нанимали специальных кашеваров, но они понятное дело частью полка не считались — не было.

Так что полевые кухни признали делом в целом полезным, но вот конкретно сейчас — не актуальным. Тем более что стоили они куда как поболее переделанных ружейных замков: опытный образец, даже с использованием условно серийных пушечных колес, обошёлся нам в две сотни рублей.

Последнее же изобретение, которое я хотел показать собравшимся было новое взрывчатое вещество. По сути — нитроцеллюлоза — прообраз бездымного пороха. Вот только использовать ее как порох в ружьях пока возможности не было. Нам никак не удавалось сделать так чтобы эта самая нитроцеллюлоза сгорала равномерно и полностью, поэтому в качестве толкающего состава она, к сожалению, не подходила. Зато в качестве взрывчатки для подрыва скажем мостов или каких-нибудь мин, это вещество даже в таком виде давало дымному пороху сто очков вперед.

В целом мероприятие прошло, как сказали бы лет через сто пятьдесят, «в теплой, дружеской» атмосфере, однако никаких скоропалительных решений в итоге принято не было. Как обычно лишних денег в казне не находилось, да и как минимум до окончания боевых действий переделкой ружей, очевидно, никто заниматься бы не стал. Впрочем, война, как показали дальнейшие события, вскоре семимильными шагами двинулась к завершению.

Глава 17

Решительного сражения в итоге так и не произошло. Русская армия проманеврировав по территории Восточной Пруссии в течение всего мая, получила команду из Петербурга, и отошла за Неман. Это событие ознаменовало начало мирных переговоров между двумя империями.

Отказ Александра от продолжения войны в высшем столичном обществе был воспринят неоднозначно. С одной стороны, всем было очевидно, что выиграть эту кампанию оставшись с Бонапартом один на один без громадных военных и экономических потерь — и Великобритания и Швеция в этой ситуации сделали вид, что они просто проходили мимо — стало невозможно. С другой — заключение мира с корсиканцем до исчерпания всех средств к борьбе никак иначе кроме как предательством назвать было тоже невозможно.

Слушая все эти шепотки чиновников, дворян и прочих входящих в «высший свет» личностей я все больше задумывался о необходимости правильной пропагандистской работы. Нужны были свои газеты и журналы, через которые можно было бы транслировать свое — сиречь правильное — мнение всем остальным. Хорошо бы еще радиовещание наладить, но до этого я вообще мог и не дожить. Вот как объяснить каждому, что те войны, которые невозможно выиграть лучше проиграть как можно быстрее и с наименьшими потерями? Что войны они ведутся не для того, чтобы некий эфемерный престиж государства поднять, а для достижения конкретных целей: экономических или политических, и что цель любой войны — это мир, на лучших условиях чем был до того. Если это условие не соблюдается, то и начинать не стоит.