По дороге пряностей (СИ) - Распопов Дмитрий Викторович - Страница 41

***

— Что за бумага у вас в руках сеньор Витале? — поинтересовался Марко, когда мы покидали негостеприимную столицу империи Дзинь, направляясь обратно к своему кораблю.

— Дарственная от монгольского воина, что могу торговать на его территории, — я свернул и спрятал документ, подаренный мне Тэмуджином на следующее утро, после сражения с татарами.

— А большая ли она? — заинтересовался он.

— Полмира тебя устроит Марко? — засмеялся я, обращая всё в шутку.

Он рассмеялся в ответ, будучи свято уверен в то, что я действительно пошутил.

***

24 марта 1196 года от Р.Х., Тяньцзинь

Наконец, спустя пять дней мы вернулись туда, откуда начали свой путь в империи Цзинь. Первым я встретился со своим учителем, который оказывается меня ждал. Он долго извинялся, что посольство так приняли во дворце, но я его заверил, что он тут совершенно ни при чём, лишь слегка его успокоив. Заодно показал ему бумагу, полученную от врачей Сун, по лечению отца от травмы, он почитав, согласился с лечением, единственное что, отведя меня на рынок, выбрал у аптекарей мне каких-то сушёных трав, сказав, что эта настойка позволит усилить лечение. Я низко поклонившись, поблагодарил его и попрощался, ведь было неизвестно, когда мы увидимся вновь.

Ожидающие на пристани купцы, что крупно меня подставили со своей серой, получили её только после оплаты штрафа, десятикратно превышающим стоимость товара. Они были причиной моего появления здесь и потраченной кучи времени. Причём китайцы не спорили, заплатили молча и сразу, и наконец, я, погрузив свежие припасы и продовольствие, отдал такую долгожданную всеми команду, после которой вверх влетели все до единого головных убора, а крики радости команды распугали всех чаек в порту. А слово было очень простое, но так греющее душу любого, кто когда-либо долго путешествовал:

— Домой!

Хотя конечно, пока домом и не пахло, поскольку первая точка нашего путешествия была Шри Ланка, где я познакомился и подружился с местным королём, которому и вручил своё последнее зеркало, поскольку вроде как было больше некому. Тот, уже зная его стоимость, так растрогался, что назвал меня своим другом и просил приплывать ещё. Правда то, сколько они подготовили перца и корицы к моему прибытию ввергло меня в шок, просто некуда было это всё грузить, а ведь нужно было учитывать, что мне ещё заходить за закупками в Каликут.

Выход нашёлся хоть и оригинальный, но долгий по реализации. Я принял решение заменить балласт из камней, на золото, которое занимало весьма приличное место в трюме. Операция была долгая, трудоёмкая, поскольку нужно было не нарушить центровку и баланс корабля, но зато освободила нужную площадь и я с радостью оплатив королю за сразу весь урожай, пошёл к берегам Индии.

В Каликуте меня встретили весьма уважительно, особенно от меня шарахались арабы, едва завидя мой отряд, сразу переходили на другую сторону улицы. Даже ещё раз удостоился приёмом у Заморина, который расспросил сначала о битве с арабами, затем поинтересовался о пути, который я проделал, уплыв от них. О Китае я говорил легко и спокойно, эта была не та информация, которую следовало скрывать, так что расстались мы довольные друг другом, он также попросил приплывать в город чаще, поскольку такие торговцы были ему приятны. Я пообещал, заодно заглянув на рынок, где восстановил убыль своего пояса и бирманского рубина, прикупив то, и другое, ещё большего размера и стоимости. Ввергая в шок торговцев, производимыми тратами. Я конечно посматривал на последний рубин, который был побольше размером, чем первые два, но рука не поднялась его купить, поскольку он и правда стоил каких-то запредельных денег.

Ну, а дальнейший наш путь был чередой штормов и штилей, но в отличие от пути сюда, ни один человек команды даже не подумал бунтовать, поскольку в трюме корабля, лежала доля каждого за это путешествие и за неё даже самый молодой матрос готов был перегрызть другим горло. Моя задумка полностью окупилась, так что когда мы вырвались из зоны штормов рядом с южным побережьем Африки, дальше уже путь был намного спокойней.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Когда же показались очертания берегов Гибралтара, знакомые многим из них, крики радости и молитвы небесам были принесены не однажды, а уж сколько раз моё имя упоминалось в этих молитвах и подсчёту не подлежит. Все как один верили, что с таким штурманом, как я, им любой морской путь нипочём.

***

12 декабря 1196 года от Р.Х., Венеция

Девять долгих месяцев мы шли по пути домой, и вот наконец, к нескончаемым крикам радости моряков, а также команд встречных галер, которые завидев наш корабль, тут же бросали все свои дела и шли вслед за нами, составив весьма почтительный эскорт, мы прибыли в порт в сопровождении едва ли не сотни кораблей.

Поскольку каждый из матросов знал, какой ценности груз мы везём, то действия по прибытии домой были мной многократно отрепетированы ещё в море. Не смотря, ни на что причаливаем только у дока в Арсенале и ждём охрану от обоих домов: Дандоло и Бадоэр. Затем после спада народного внимания, каждый получает свою долю и под охраной возвращается домой со своими родными. Об этом я пообещал позаботиться, поскольку прибывшая команда стала лакомым куском для любого вора или грабителя, а мне это было совершенно не нужно, чтобы они лишились денег, едва только прибыв после такого длительного путешествия. Дальше уже были не мои проблемы, но матросы и сами это понимали. Кто-то даже просил оставить всё пока на «Елене», чтобы они позже могли это забрать, когда всё внимание к нашему прибытию успокоится. Я не был против, говоря только, что я лично, весь свой груз сниму в первую же ночь, чтобы не оставлять никому соблазна покуситься на груз.

Проходя мимо пристани, где всё прибывал и прибывал народ, команда приветственно махала им руками, получая восторженные вопли взамен. Так что когда мы прибыли ровно в то место, откуда уходили, я не был удивлён количеством охраны, которая окружила забор Арсенала, чтобы к нам не прорвалась толпа людей.

С булькающим звуком лёг на дно якорь и я распорядился.

— Вы всё знаете, повторять дважды нет смысла. Увидимся через месяц, здесь, на этом самом месте. Сейчас я спущусь первым, договорюсь об охране тех, кто захотел забрать груз с собой, вы пока можете получить своё у квартирмейстера и старшего помощника капитана.

Радостные крики были мне ответом. Матросы и боцманат стали организовывать очередь, я же, спустился по сходням, попав сначала в крепкие объятья отца, а затем и своего компаньона.

— Надеюсь ваши подвалы достаточно большие, сеньор Франческо, — тихо шепнул ему я, когда он пригнулся, чтобы меня обнять.

— Приказал расширить Витале, как только ты отчалил, — довольно хмыкнул он.

Став серьёзным, я договорился с обоими взрослыми как об охране команды, так и корабле, посвятив их в то, что ночью мне потребуются все свободные руки, чтобы разгрузить корабль, в том числе нужно будет заменить балласт, на камни, чтобы «Елена» не перевернулась, как об этом многие мечтали в своё время.

— Эм-м-м, а позволь спросить дорогой сын, — Энрико прошептал это совсем тихо, — а что у тебя сейчас вместо балласта.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Конечно золото, отец, — шепнул я ему также на ухо, вызывая ошарашенный взгляд и недоверчивую улыбку.

Выполняя все свои обещания перед командой я организовал сначала торжественную встречу народом, ожидавшим нас за стенами Арсенала, который кстати разросся со времени моего отбытия раза в два, а затем, когда возгласы, охи, вздохи закончились, и народ услышал первые новости, где мы побывали и что видели, то пришлось, чтобы все хоть немного разошлись, пообещать более полный рассказ завтра на площади святого Марка. Только на этом условии нас отпустили по домам.