По дороге пряностей (СИ) - Распопов Дмитрий Викторович - Страница 35

Правда в этот раз я был значительно умнее, чем в прошлый и в полдень второго дня нарочно проиграл императору одну из партий. Что привело его в такой неописуемый восторг, что он даже прыгал от радости, поскольку череда проигрышей, даже его начала утомлять. Поступив, как хорошее казино, дав клиенту выиграть, я остаток дня снова у него выигрывал, лишь ближе к ночи позволив выиграть ещё одну партию.

Причём я при этом хмурился, бесконечно повторял, что император за эту неделю сильно подтянул свою игру и ещё неделя-другая и он с лёгкостью начнёт побеждать меня. Это его необыкновенно вдохновило, так что он даже отставил доску и приказал устроить пир в честь двух своих побед. Этого не было в моих планах, но пришлось подчиниться, так что к себе я попал снова спустя три дня, но уже в этот раз полностью в сознании и полон сил, поскольку на пиру, он много пил, резвился с наложницами, а я развлекал его рассказами о своём путешествии.

Результатом наших посиделок у меня оказалась новая пайцза, которая позволяла вести торговлю товарами Сун с соседями, даже с империями Цзинь и Ся! Ин Чжао при виде новой пластинки с головой льва и картинкой солнца внизу таблички только что слюнями не истекал, а через пару дней он привёл ко мне троих старых китайцев, которые сделали мне предложение, от которого я не смог отказаться.

Глава 22

19 января 1196 года от Р.Х., Линьань

К третьим посиделкам с императором я подошёл очень серьёзно. Поскольку он и правда играл на высоком уровне, то просто поддаваться было слишком опасно, он мог это заметить, так что пришлось прокрутить в голове все сыгранные нами партии и сделать некий макет, где и как я мог ошибаться, чтобы это не вызывало подозрений.

Всё получилось, как я и спланировал. Я вёл в счёте по партиям, но его отрыв всё время сокращался, пока к вечеру этого же дня, я не дал ему выровнять счёт побед и поражений за сегодняшний день к равному счёту. Чжао Ко с сияющими глазами, отодвинул доску от себя, видимо не став испытывать судьбу дальше.

— Витале, прошу тебя третий раз, останься, — он взмахнул рукой и слуги тут же забегали, убирая доску, фигурки и вместо этого принося чай и закуски, — ты получишь любой титул, какой захочешь. Любые земли, только останься со мной.

— Ваше императорское величество, — я, радостный, что мой план удался и мы не будем играть сутками напролёт, низко ему поклонился, — вы знаете, мне нравится ваша империя, прекрасная столица и величественный дворец. Я никогда ещё не видел города красивее и чище, чем этот, но здесь я никто. Чужак. Как бы вы ни возвышали меня, для ваших подданных это навсегда останется так, у себя же на родине я практически сын бога. Я думаю вы меня понимаете, как никто другой.

Он поднял пиалу, куда ему налили чай, отпил, долго смакуя вкус прекрасного напитка. Я сделал то же самое. Вернув чашку на стол, он вздохнул.

— Да, ты прав, я тебя прекрасно понимаю. Ведь не секрет ни для кого из дворцовой знати, видимый простым взглядом, колоссальный разрыв между тобой и твоими людьми. Они словно дикие варвары только попавшие в цивилизацию, удивляются всему, что видят, не в силах понять даже малейшие правила поведения и приличия. На их фоне ты, словно как тот камень, что носишь на груди. Император среди крестьян. Так что как бы я ни хотел, чтобы мой соперник остался, но да, как император я полностью тебя понимаю.

— Ваше императорское величество, я могу только пообещать, что если будет малейший шанс. Хоть малюсенький, что я окажусь в будущем где-то поблизости в этих широтах, то даю слово, я обязательно поверну свой корабль к империи, что прочно заняла место в моём сердце, и конечно же её императору, показавшему мне одну из самых лучших игр, что я играл в жизни.

Вот тут я уже нисколько не лукавил. Империя Сун и правда была на таком высоком техническом, промышленном и интеллектуальном подъёме, что наверно ни одна из существующих стран средневековья и близко к ней не приблизилось и вряд ли ближайшие столетия это произойдёт. Что уж там говорить, я даже местной бумаги взял с собой, поскольку писать на белых листах, было истинным удовольствием, а не на нашей буро-жёлтой, к которой я привык с детства. И это я молчу про местные законы, налоговую систему и прочие государственные механизмы, которые работали как часы в такой огромной империи с десятком миллионов граждан.

— Могу я что-то для тебя сделать Витале? — неожиданно спросил он, — лично для тебя, а не для твоей страны?

— Да, ваше императорское величество, — обрадовался я, поскольку не знал, как попросить об этом, хорошо, что он предложил сам, — есть две вещи, которые меня интересуют. Первая, поговорить с вашими лучшими врачами. Мой отец после травмы головы теряет зрение, если бы они подсказали, или дали лекарства какие-нибудь, я был бы вам очень признателен.

— Конечно! — вскрикнул он, — родители — это святое, сегодня же распоряжусь, а второе, что второе тебя волнует?

— На память о нашей встречи можно попросить, что-то, что вы носите? Хотя бы пояс?

Он поражённо на меня посмотрел, затем покачал головой и тут же размотал свой пояс, протянув его мне. Я в ответ снял свой золотой, и протянул его ему, обменяв золото и драгоценности на шёлк, хоть и красиво украшенный.

— Вот и тут, виден твой уровень Витале, — он принял пояс из моих рук, рассматривая его, — я вижу, сколько стоит эта вещь. Наверняка за неё можно получить целую провинцию в моей империи, но ты не думая, отдаёшь её просто так. Это лучше любых слов показывает, что для тебя деньги, мало что значат.

— Ну почему же ваше императорское величество, — улыбнулся я, аккуратно складывая его пояс, и кладя рядом с собой, — значат, поскольку на них я могу построить корабль, чтобы попасть туда, где ещё никто никогда не был, и встречаться с замечательными людьми, у которых могу научиться чему-то новому.

Он покачал головой, подпоясываясь моим поясом.

— Я понимаю, — тяжело вздохнул он, — и оттого не менее тяжело тебя отпускать. Когда ты отплываешь? Я слышал твой корабль полностью загружен товарами и провизией?

— Да, ваше императорское величество, — тут не было тайны, это было известно многим купцам, — именно поэтому я попросил вас об этой, последней игре.

— Что же, прощай мой лучший соперник, — он пошевелил рукой и я поняв, что аудиенция окончена, осторожно взял его пояс в руки и низко поклонился, выходя из зала, оставляя императора в печали.

***

Вечером, за мной явилась стража и меня отвели во дворец, где собрался десяток лучших докторов, которых только смогли найти в столице. Они внимательно слушали всё что я говорил и запомнил о болезни отца, задавали наводящие и уточняющие вопросы, затем огорчили тем, что возможно это неизлечимо, если повреждён зрительный нерв. Но был также и небольшой шанс, что застарелая травма вызвала отёк, которой мог его просто пережать, и тут уже можно было что-то сделать. Они выписали мне большой рецепт, какие процедуры можно проводить для снятия отёков и повреждений, а также дали с собой большую упаковку лекарственного порошка, который нужно было давать ему три раза в день, на протяжении трёх месяцев.

Низко кланяясь и благодаря их за потраченное время, я роздал каждому по мешочку золота, хотя они и отказывались, но я настоял, сказав, что это неоплата, а благодарность сына, за возможное спасение отца. Тут они уже не стали противиться, а приняли от меня деньги.

Выйдя из дворца, я заторопился обратно. К отходу, давно было всё готово.

***

Не сворачивая никуда с пути, я вернулся на корабль. Ещё вчера все дела были решены, контракты подписаны, так что прощание с Чжао Ко было действительно финальным штрихом перед отправлением. На борту меня уже ждали офицеры, с потаённым блеском в глазах, они все жаждали плыть обратно, но я их разочаровал. Хотя сам вроде как выполнил все поставленные для себя цели в этом путешествии, но отказать китайским купцам, предложившим невероятную сделку, я не мог. Так на карте появилась новая точка — столица империи Цзинь — Чжунду. Точнее мне нужно было попасть сначала в порт чжурчжэней Тяньцзинь, а уже оттуда провести полулегальный груз серы до столицы. Ни для кого не было секретом то, что две империи, ранее бывшие одним целым, сейчас враждовали между собой и прямого торгового оборота между ними не было, были так называемые «чёрные рынки», куда попадали товары нужные в основном Цзинь, которая находилась не в такой хорошей форме развития, как Сун, и больше всего там нужен был порох, для ведения военных действий. К сожалению для них большая часть залежей серы была у Южной Сунь, так что за этот товар в Цзинь платили дороже золота, и именно ящики с ней, заняли место в трюме «Елены», когда оттуда были выгружены и проданы все специи, которые я закупал для себя. Имея пайцзу от Чжао Ко, я мог беспрепятственно закупить серу у местных торговцев, а со стороны империи Цзинь, меня должны были встретить местные купцы, которые пообещали сделать всё, чтобы мой путь до Чжунду был безопасным, для этого они даже выделили мне свою пайцзу, правда серебряную, которая давала право беспрепятственного прохода по территории империи Цзинь.