Ушастый призрак (СИ) - Матуш Татьяна - Страница 30

— Как это? — Нахмурилась Соня.

— Вот так, — дух развел руками, — в моей памяти что-то есть. И даже много, но это похоже на книгу без оглавления и с кучей вырванных страниц. В ней мешаются звуки, запахи, события, которым я не могу найти объяснения. И люди, которых я должен знать — но не знаю. Кое что я помню как... пес. Но собачий взгляд на мир своеобразен. Эта часть памяти почти бесполезна.

Она медленно покачала головой, глядя на духа с сочувствием.

— Это... тяжело, должно быть?

— Не назвал бы это так. Скорее — интересно. Но, конечно, я бы хотел получить ключ.

— Не боитесь? — выстрелила вопросом Соня, — вдруг там что-то, что вам не понравится?

— Уверен, там большая часть такого, — черандак осторожно взял ее под руку и помог обойти большую лужу на асфальте.

— Так, может быть, имеет смысл отставить этот сундук в покое? Пусть себе пылится в углу? Начните жизнь с чистого листа и проживите ее так, как считаете нужным.

— Опасный совет, Софья Павловна. У прошлого ровно столько власти над нами, сколько мы ему дадим. Но как решить это уравнение, если я понятия не имею, насколько тот человек, который был мной раньше, достоин власти надо мной — нынешним?

Большие глаза барышни сделались еще больше:

— Вы... серьезно? Вот прямо — вообще без шуток, без подколок, без... Но "Власть — достойным" это... какая-то дикая утопия. Неправдоподобная, немыслимая и невозможная.

— Да? — Он задумчиво улыбнулся, — А мне кажется, это единственное, ради чего стоит жить, умереть, воскреснуть — и жить дальше. Все остальное как-то мелко.

— Так вы — революционер.

— Похоже — да, — просто ответил он.

— Ну, тогда у меня отличная новость. Для вас есть очень много паршивой работы, которая, скорее всего, не принесет вам ни благополучия, ни стабильности. Славу — разве что посмертную и очень сомнительную. И ежедневный риск нарваться. Возможно — с концами.

Она говорила это не глядя на своего спутника, шагая вперед и, изредка опираясь на его руку, перепрыгивала лужи. Он молчал.

Софья обернулась, готовая увидеть хмурое, недовольное лицо. А наткнулась на широченную улыбку и взгляд, полный азарта.

— Благодарю вас, Софья Павловна. Это и в самом деле отличная новость.

ГЛАВА 22

Хукку

Сухая, кое-как обработанная лесина перегородила дорогу. Вернее, все же, широкую колею, наезженную джипами рыбаков и охотников и углубленную тракторами, которые, надо думать, их потом вытаскивали.

По бокам нарисовались два здоровых бородатых парня в свободных льняных рубахах до колен, укороченных штанах и жилетках, подпоясанных: у правого любовно сработанным кожным поясом с ножнами, у левого по-простецки — веревкой. А вот луки у обоих были неплохими, вполне аутентичными: под два метра длиной, из цельного куска дерева. Только тетивы натянули капроновые... ну, где бы парни взяли жилу из задней ноги оленя?

— В чем дело, парни? — доброжелательно спросил я.

— Никто не может проехать через Шервуд, не заплатив налога, — отозвался левый. И с явным удовольствием показал нарукавную повязку с большими буквами "ДПС". — Дорожная Поборная Служба.

На меня напала охота подурачиться и я развел руками:

— Так это кто едет. Я-то иду...

— Тем более, — правый подвинулся ближе, — дорогу, вон, топчешь. Сапоги хорошие, значит, есть, чем заплатить добрым людям. Давай-ка, раскошеливайся, путник и вали, не создавай пробку.

Я широко улыбнулся, откинул плащ. На груди, на толстой цепочке грубого плетения, покачивался молот, знак Тунора* (Бог грома и неба в языческой Англии).

— Упс... Звиняйте, господин жрец, не признали, — оба "поборника" немедленно опустили луки и склонились в низком поклоне.

— Ну уж нет, — фыркнул я, — хотели плату, так я заплачу.

— Может, не надо?

— Надо. Тебя — я указал ладонью на левого, сощурился и произнес, в меру зловеще, в меру скучно, — ждет смерть в бою на третий день от сегодняшнего. Бенни-прачка на берегу реки уже стирает твою окровавленную одежду. А тебя, — я повернулся к правому, — отравят на пиру у короля. До смерти не уморят, но ты об этом пожале-е-ешь...

— Э-э, — протянул тот, кому я предрек славную для воина долю, — так может, если мне все равно помирать, так я сейчас тебя, жрец, возьму да и пристрелю?

— Возьми да и попробуй, — предложил я. Поборник натянул лук и положил стрелу. Я смотрел на него спокойно, твердо, не моргая. Второй поборник, коему я, не уточняя, предсказал понос от просроченной тушенки, мудро отошел в сторону и стоял, не отсвечивая.

Стрела все же сорвалась в полет, но кривой и короткий и воткнулась в мягкую, разрытую колесами землю в трех шагах от меня и — сильно в стороне.

Длинный лук — штука тяжелая, даже просто держать, не натянутым, долго не сможешь. Поэтому все просто: вскинул — стреляй. Легенды о Робине легендами, а все же славились английские лучники вовсе не точностью, а кучностью стрельбы, выпуская по десять стрел в минуту. Летели они "примерно туда...", а с затупленным концом и вовсе не представляли опасности. Разве попасть в голову, но воин целился строго в корпус.

— Мой бог не хочет моей смерти, — бесстрастно констатировал я и махнул рукой, веля убрать завал. Поборники, кряхтя показательно, оттащили дерево и я прошел на Полигон.

...Место выбрали красивое. Высоченный сосняк поднимался надо мной, смолой пахло одуряюще — никакой браги не нужно, просто воздухом упьешься в стельку. А дури мне и своей всегда хватало, искусственных стимуляторов не требовалось.

Колея оказалась прикольной. Как по ней ездили — вообще не ясно, потому что дорога имела боковой наклон градусов двадцать пять, а, местами, и все сорок... Лечь боком в черничник не просто, а очень просто. Но колея была вполне наезженной, берега не устилали остовы почивших джипов, значит, как-то ездили.

Вообще без балды народ!

Первой мне открылась поляна, где симпатичная пастушка в льняной рубахе до пят пасла двух "коз" — крепко сбитые из дерева конструкции таращились на меня глазами-углями. Ближе к "груди" в коз было воткнуто по банке тушенки, кстати, говяжьей. Ближе к хвосту, надо думать, там, где располагалось "вымя" — синел бок рогачевской сгущенки. Заявленная условность во всей красе.

— Господин, — окликнула меня пастушка, — молочка с дороги не хочешь?

— Спасибо, красавица, но дал обет — пока до места не доберусь, не пью и не ем...

— А жениться?

Невольно рассмеялся перед тем, как ответить:

— Я обещанный...

Девушка поднялась из травы и оказалась высокой, почти модельной. Каштановые волосы лежали на плечах тугой волной.

— А я бы за тебя поспорила, — сообщила она, задумчиво разглядывая меня.

— С фейри? — поразился я.

— А хоть бы и с ними!

Серьезное заявление. Я пригляделся к девушке внимательнее. Она спокойно ждала.

— Нет, красавица. Тебе еще не скоро умирать.

Пастушка поклонилась и снова уселась на землю рядом с "козами". Готов поклясться, она была разочарована.

Ничего, девчонка предприимчивая. Найдет возможность нарваться.

По правую руку слышались голоса и забористый русско-английский мат. Пара гоблинов, чертыхаясь и запинаясь, тащили сухую лесину с кое-как ободранными сучьями. Воткнутая на обочине табличка гласила: "Королевство Йорк. У нас демократия и свобода выбора: славьте Генриха или качайтесь в петле!"

По левую руку было тихо и тишина настораживала. Там тоже стояла табличка:

"Локация "Гвинедд".

Благословение короля — 1 фунт;

Принцессу в жены — 10 фунтов;

Штурм Ремута — 50 фунтов;

Найм воинов — по договоренности;

Просто по шее — даем бесплатно!

Добро пожаловать!"

Навигатор не работал, но в группу была заранее сброшена подробная карта со всеми локациями и "примечаниями", так что Берлога Мастеров нашлась быстро, в двух шагах от "мертвятника". Что было, в принципе, логично — где еще обитать богам, как не рядом с обителью отлетевших душ.