Ушастый призрак (СИ) - Матуш Татьяна - Страница 11

— Это за каким надом? — я изумилась так сильно, что даже рассекреченный пес отошел на второй план.

— У меня мейн-кун. Молодой.

— Вопросов нет, — кивнула я и, наконец, разулась.

Первое, что бросилось в глаза — кошачий городок во всю стену, четырехэтажный, с лесенками, лежанками, домиками, когтеточками и целой гирляндой игрушек на веревочках. Я покрутила головой, надеясь обнаружить самого мейн-куна.

...С высоченного углового шкафа свисала здоровенная лохматая серая лапа, похоже, львиная.

— Его величество почивать изволит, — фыркнул Хукку, — угробил мне новые кроссы и доволен, как слон.

— Собаку не съест?

— Будем надеяться, — оптимистично отозвался счастливый хозяин мейн-куна, но на шкаф покосился с сомнением.

Диван и кресла с кевларовым покрытием и заделанные в антивандальное стекло дверные проемы уже не удивили.

— Двери снял. Дверей не любит...

Похоже, мне достался отличный зверь, просто грех жаловаться.

Пес шумно и с удовольствием хлебал воду из небольшого тазика. Я обозвала себя балбеской — про "покушать" подумала, а про "попить" напрочь забыла, куда это годится. Но... они, правда, столько пьют? В этом тазике зверя можно было запросто вымыть.

Хукку тихонько посмеивался, глядя на меня с превосходством знающего над верующим, я сидела в кресле, с обалдением наблюдая, как быстро убывает содержимое. Пес боролся с обезвоживанием организма, все были при деле.

— Над водой я поколдовал, — наконец, сжалился приятель, — у тебя бы так не вышло.

— И что, теперь мне такси брать каждый раз, как он пить захочет? — опешила я. Масштаб проблемы придавил гранитной плитой. Пожалуй, молодой мейн-кун еще не худшее из зол.

— Да нет, разовая акция. Я его напоил правильной водой, теперь он у тебя воплотится окончательно и будет пить нормальную воду и есть нормальную еду. Ну и все остальное делать...

— Его видеть будут? Все? Не только ведьмы и шаманы?

Хукку кивнул и меня с головой затопило облегчение. Все же личная собака и личный призрак вещи сильно разные. В плане содержания.

— А он... кто такой? — осторожно поинтересовалась я.

— А сама не поняла? Черандак. Воплощенный водный дух. Судя по интеллекту, не животного. Скорее — человека.

— Че... — я поперхнулась. Слюной. Пес лакал воду с таким аппетитом, что слюноотделение началось непроизвольно. — Как это вышло?

— Либо сам утоп, либо помогли, — бестрепетно кивнул Хукку. — И, похоже, давно. Ты его "привязала"?

— Нет, — удивилась я, — зачем? Ну, то есть, зверь отличный, особенно сейчас, после твоего апгрейда, но, честно, даже не думала об этом.

— Значит, привязка стихийная. Радуйся, разорвать не получится, пока квест не выполнен.

— Какой квест, можно не спрашивать, — догадалась я.

Хукку улыбнулся. Не ехидно, просто чуть-чуть насмешливо. Его моя проблема с духом развлекала.

— Кофе?

Не дождавшись ответа, он ответил себе сам и исчез в арке, ведущей на кухню. А я прикипела глазами к тазику, в котором воды уже не было — пес, правда, выпил все и теперь вылизывал последние капли.

Таз шкрябал дном по полу. Неприятный звук разбудил Его величество. Мягкий прыжок... звука не было, а пол вздрогнул.

Я вздрогнула тоже — мейн-кун был ростом с небольшую собаку. Полосатого окраса, с характерной гривой и огромными ушами. Уши чуть подергивались.

Собакин, наконец, отлип от тазика и уставился на "кису". Уже пора визжать и падать в обморок?

Кот подошел вплотную и бесцеремонно обнюхал пса, опасаясь здоровенных клыков не больше, чем своих игрушек на веревочках — торчат и торчат. Обошел его по кругу. Тронул лапой и слегка прикусил за хвост.

Пес вынес это стоически. Даже лег, чтобы его величеству было удобнее. Тот немного подумал и... умастился рядом, привалившись к боку собаки.

— Оу! Мир да любовь? — Спросил Хукку, вырастая в проеме с двумя дымящимися чашками.

— Похоже на то, — кивнула я.

— Ну и отлично. А то я не очень люблю полы мыть. Светлый ламинат от крови плохо оттирается.

— Приходилось, что ли? — Хмуро пошутила я.

— Всякое было, — неопределенно ответил шаман. Кажется, на полном серьезе. Да уж, задавая вопрос трижды подумай — а вдруг ответят. — Ты пока ошейник ему не снимай.

— А что? — Насторожилась я.

— Все, что угодно.

— Исчерпывающе...

После хорошего кофе жизнь показалось легкой и приятной, как игра в "три в ряд" на пятом уровне. И даже заговорить о своей настоящей проблеме оказалось почти не стыдно.

Я просто отлепила с вены пластырь и протянула руку приятелю. Случившееся ничем не напоминало о себе, никаких синяков, только крохотная точка на коже, не присмотришься — не увидишь. Парень был и впрямь хорош.

Но Хукку оказался лучше.

— Это... то, что я думаю? — Темные глаза поймали мои не спрашивая, требуя ответа. — А тебе мама в детстве не говорила, что кровь отдавать нельзя?

Я покаянно вздохнула и состроила "собачьи" глазки.

— Так получилось

— Когда-нибудь я тебя встречу в Маналу и спрошу, как ты там очутилась и почему убралась раньше всех сроков. И, знаешь, я догадываюсь, что ты мне ответишь.

— А есть что-то, о чем ты не догадываешься?

— Понятия не имею, как можно быть такой неосторожной и прожить целых двадцать лет. Для меня это — загадка почище Фестского диска.

— Поможешь?

Хукку вздрогнул. Уставился на меня и я вдруг, в первый раз увидела, что глаза у него не черные, а темно-карие. Он смотрел долго, недоверчиво. А потом, вдруг, махнул рукой и рассмеялся с таким облегчением, что мне стало даже неловко.

— Язык бы тебе узлом завязать. Хоть соображала бы, кого и о чем просишь.

— А... что я такого попросила?

— Вот я так и понял, что сама не знаешь. — Хукку прищурился. И вдруг подмигнул, — а если б я тебя сейчас на слове поймал? Сама пришла, сама просила, сама руку протянула...

Мое ошеломленное лицо словно подтолкнуло его веселье, он уронил голову и помотал ей, как пес.

— Рани, так нельзя, никому, а уж нам с тобой — вообще ни при каких раскладах. На костер иди, но не проси того, за что заплатить не можешь. И, главное, не захочешь. Ты хотела, чтобы я тебя от поиска по крови закрыл, так? — Дождавшись моего кивка, Хукку посерьезнел. — Я могу это сделать. Это нетрудно. И даже приятно, знаешь ли. Кровь — это род, а для девушки есть очень простой способ поменять род...

Я почувствовала, что краснею. Кончики ушей, вообще, запылали.

— Что, пойдешь за меня?

Я попыталась отшутиться:

— ЗАГСы закрыты.

— А нам они к чему? Нам всего и нужно — платок да кровать.

ГЛАВА 8

Тишина между нами повисла оголенным проводом, не тронь — убьет. Хукку молчал, ожидая, я — пытаясь собраться с мыслями, которые вдруг вообразили себя зайцами и ускакали кто куда. Рука приятеля, обманчиво-тонкая, а на деле ширококостная, с длинными цепкими пальцами, лежала на подлокотнике кресла, рядом — и чудовищно далеко.

— Чем мне это грозит? — спросила я. Осторожно, словно нащупывая путь через опасную трясину. С изумлением на грани шока осознавая, что спрашиваю — всерьез. То есть допускаю возможность...

— Секундой боли и двумя часами удовольствия, — ответил Хукку с такой же убийственно серьезной рожей. Может быть, в глубине души он и ржал надо мной, как конь, но внешне... О, внешне он был безупречен.

— Боли? — зацепилась я.

— Ладонь колоть нужно будет.

Все это звучало не слишком страшно.

— А почему тогда говорят, что гайду и нойдам не стоит?..

Хукку одарил меня быстрой улыбкой, в которой было и удовольствие и, немного досады. И заверил:

— Ничего не будет. Детей точно не будет.

И слова-то были самый обыкновенные, парни такое часто говорят: не переживай, все под контролем... Но я вздрогнула от внезапного холода, который ударил изнутри, словно там разорвалась ледяная граната. Неожиданно пришло понимание — Хукку опасен. Может быть даже опаснее тех, от кого я пытаюсь спастись.