Лето выбора (СИ) - Гончарова Галина Дмитриевна - Страница 45

И Анна еще раз поцеловала Киру в темную макушку.

***

Олеся жевала жвачку.

Кира раньше сама ее жевала, но сейчас...

Когда все это закончится, она даже кончиком пальца не притронется ни к одной жвачке. Пусть даже рядом стадо коров гулять будет! Она в нем будет - козой!

- Ну че, ты надумала?

Кира кивнула. Судорожно, неловко, но так даже лучше.

'Будь собой', - сказала ей Анна, когда провожала на эту встречу. - 'Не играй, просто будь собой, можешь бояться, смущаться, стесняться, храбриться, ругаться - все будет в строку. Не надо ничего изображать, так будет лучше'.

Микрофон под одеждой приятно согревал. Но все равно... а вдруг не сработает?

Вдруг не запишется?

Ну вообще... страшновато.

- Я сказала. Один раз я участвую в твоих делишках. А потом пойди нах...

Олеся прищурилась.

- Три раза.

- Пойдешь сразу. Не так дорого стоит твой компромат.

- Да неужели?

- Рябченко, мы это уже обговаривали. Можешь меня обвинять в чем хочешь. Все равно я не виновата. Ты эту брошь сперла, если поискать, так и улики найдутся.

- Не найдутся.

- То есть брошку действительно ты сперла. И небось, не первую?

- Мамахен уже шестерых девок уволила. Все жалуется, как сложно найти приличную прислугу.

- Лучше б она тебя к Витюше отправила, - не вытерпела Кира. - Вот ты стерва! Из-за него меня подставила? Да?!

Олеся злобно оскалилась.

- Ты сама виновата!

- В чем? В том, что красивее тебя?

- Ты!?

- Витя так и посчитал. Этого ты мне и простить не можешь, верно?

- Да пошла ты...

- Идти?

Олеся опомнилась.

- Так... хватит! Слушай сюда! Один раз ты отвезешь сумку по адресу, который я тебе скажу. Я тебе дам ее...

- А чего сама не отвезешь?

- Мать не одобряет. У меня есть сводный брат, я ему помогаю, а ей не нравится. Там в сумке ничего такого не будет, просто вещи.

Кира заколебалась.

- Дорогие, но вещи.

- А если ты что-то краденное туда подсунешь?

- Не подсуну.

- И ты точно от меня отвяжешься?

- Обещаю.

Кира изобразила сомнение, но в итоге согласилась. Один раз.

Олеся торжествовала. Поговорку про 'коготок увяз - всей птичке пропасть' она знала. Но не думала, что птичка может оказаться и птеродактилем.

Яна, Русина

- Сволочи! Простите, ваше...

- Тора Яна. Кто сволочи? - Яна смотрела в злые глаза тора Изюмского.

Сволочами традиционно оказались крестьяне. За что?

Да за картошку!

Изюмский, видите ли, проникся полезной новинкой. И хотел ее вводить в своем поместье.

Крестьяне новинкой не прониклись. И с картошкой постоянно приключались то беды, то проблемы, то горести. Вот не хотели сиволапые картошку осваивать - и хоть ты тресни!

Принудительно Изюмский ее посадил! Но как заставить людей ее полюбить?

Третий год уже бьется...

Вот и сейчас! На картофельное поле каким-то чудесным образом налетел свинячий десант. Результат?

Печален...

А уж как печален сам Изюмский...

Яна задумчиво кивнула. Да, картошка - спасение нации в голодный год. Те, кто прожил девяностые, с ней сжились и срослись. Ее и сажали, и копали, и от жука обрабатывали, и чего с ней только не делали. И урожая-то добивались отличного! С шести соток до двадцати мешков собирали, а то и побольше!*

*- лично видела. Прим. авт.

Сейчас, конечно, она нацию не спасет. Не то количество. Но внедрять-то надо...

Что там рассказывали мужики на кордоне?

Ага...

- Тор Николай, вы наоборот не пробовали?

- То есть? - насторожился Изюмский.

- Вы сейчас как действуете?

Ну как-как...

По-простому!

Раздали в каждую избу по мешку картошки (небольшому) приказали посадить и ухаживать, а если не прорастет... в двух словах - из-под палки.

- Сделайте наоборот.

- Тора Яна? - заинтересовался Изюмский.

Через десять минут он был осчастливлен новой идеей.

Картошку надо было объявить сугубо господским кушаньем. Мол, не хотите - не надо! Мне больше достанется! Всю выращенную картошку - только на господский стол. И чтобы никто ни клубня не уворовал. Следить и не пущать!

А еще слух пустить.

Что картошка-де влияет на мужскую силу. Вот как есть повышает... были стрелки на полшестого, а потом бац - и полдвенадцатого!

А потому перебьются сиволапые, картоху будем растить на экспорт.

Тор Изюмский задумался.

Просветлел, улыбнулся и пообещал попробовать. Яна тоже улыбнулась.

На многое она не рассчитывала. И не думала, что ее имя останется в истории. Но вдруг поможет? И будут люди есть картошку, и будут нахваливать, и детей меньше умрет от голода...

Осталось только вспомнить, откуда взялся колорадский жук.

И - не допустить диверсии.

Но картошка-то полбеды. А так Яне очень сильно требовался мудрый совет. Вэлрайо они выпотрошили до донышка. Сравнили его показания с показаниями Зарайского, по результату аферисту слегка досталось (и чего было так орать, всего-то пару пальцев сломали и те на левой руке?) и опять усадили обоих за писанину.

Пусть работают.

Но и сейчас уже были результаты.

Лионесс, конечно.

Борхум поучаствовал, но в основном, это была тактика Лионесса. Стравить между собой двоих противников и под шумок сожрать все сливочки.

В этот раз им не повезло. В кувшине с молоком оказался стрихнин, и Яна намерена была заставить Лионесс выхлебать все до дна. А за все хорошее!

Митя, хоть и скулил, и ругался, и требовал месяц отпуска (и отпускные, да!) но отправился обратно в Звенигород. К жому Тигру. Некоторые вещи тот должен был знать. Даже обязан.

Яна передала с ним достаточно личное письмо. И принялась обсуждать с генералом важную тему.

То есть - почему бы нет?

Пламенный женат. А вот Тигр... работать с ним можно, мужчина он крутой, конкретный, Русину удержит, Яна других таких не знает. Опять же... два враждующих лагеря соединятся и получат определенную легитимность.

И овцы будут целы, и волки сыты. И Лионессу вечная память. Кого-то же надо скушать?

Обязательно...

Валежный сначала схватился за голову, а потом пообещал подумать. Ему тоже Русина была важнее всяких там правил, приличий и требований этикета.

Социальные, мать их в рыбу, ритуалы?

А войну не хотите? Гражданскую?

Нет!?

Вот и Валежный готов был на все, чтобы ее остановить. И если уж императрица сама предлагает... грех не попользоваться! Надо только проработать все аспекты такого союза. Этим они занимались с Изюмским.

А Яна сейчас думала, что отписать в Лионесс, чтобы не расслаблялись, гады. И как бы так международного скандала не вызвать?

Не дипломат она. Ни разу, ни близко, ни рядом...

В ее понимании, дипломатия, это когда сначала ногой по почкам, потом вежливо спросить - сделаешь, а потом еще и пинка для скорости. А тут дело тонкое, международное...

Валежный?

Генерал, конечно, умничка, и прелесть, и вообще, на Валежного лично Яна готова была молиться и канонизировать его при жизни. Видела же, какую ношу он на себе тянет. Да, была б она жива... то есть осталась бы в живых, она бы сделала так, чтобы военные получали намного больше чинуш. Да и уважение к этой профессии прививала бы. Особо непонятливым - палкой поперек хребтины.

Но понятие о дипломатии у Валежного было примерно такое же.

Равняйсь, смирно и красить от забора до обеда. А сапоги надевать на свежую голову.

Армия. И это не в укор. Универсальный язык - язык насилия, понимают все. Но для него еще не пришло время. А потому... помогайте, тор Изюмский.

Я вам с картошкой, вы мне с Лионессом, вот и будем квиты. И что за жизнь такая?

Тот ли мир, этот ли, дворник ли ты, императрица ли...

Работать - все равно надо! А как не хочется! Лето на дворе, птички поют, а выбора все равно нет. Метлу в зубы и вперед. Разгребать проблемы.