Лето выбора (СИ) - Гончарова Галина Дмитриевна - Страница 33

- меня одного?

- Вас и еще одного человека. Остальные подождут здесь.

Никола обернулся к Мирче и кивнул парню. Пошли, мол... знающий.

Но он видел.

Видел, как Мирче переводит дух.

Видел, как вытирает со лба капли пота.

И... он почувствовал это на долю секунды. Словно мороз пробежал по спине. Словно что-то ледяное коснулось головы. И в небе, высоко, он увидел белую сову.

Полярную.

Четко-четко, словно кровью на белой стене, Никола почти увидел эти слова.

Смерти вы избежали.

И мужчине стало легко.

Логинов! Пусть будет Логинов! У Никола сегодня второй день рождения, считай! Должен же кто-то его поздравить!

***

Такого подарка, как триста перебежчиков, Логинов не ждал. Но и отказываться не стал - дурак он, что ли?

Принял вполне радушно, разве что приказал сдать оружие. Но Никола этого и ждал.

Оружие они отдавали честь по чести, за исключением фамильных клинков. Но тут уж и Логинов сделал уступку. Родовой кинжал - не просто ножик для мяса, это ценность и память, в иных семьях клинкам по триста лет уж исполнилось.

Оружие генерала порадовало.

Перебежчики, которые заодно проредили ряды врага - тем более!

Но не оставлять же их в своих рядах?

Так что часть Никола Фере отправилась к своим. Домой. Путь им предстоял долгий, но приятный. А штурм - штурм продолжался.

***

Сильный дождь ухудшил видимость, и этим воспользовался полковник Гвоздев. Взяв с собой двести человек, он обошел Ковальск с тыла и попробовал пробиться через кузнечные предместья.

Ему повезло, Калинин не стал серьезно защищать кузнечные кварталы. К чему?

Вот заводы, фабрики, склады - дело другое. А дома? Что - дома!?

Людишки еще отстроятся!

Когда освободятся от оков!

Завязался бой, но Гвоздев ломился вперед, словно бронемашина через кустарники. И потихоньку шел вперед.

Против него бросили две части, но части новобранцев. Тех, кто был в данный момент на окраине.

Гвоздев разделал их под орех и пошел дальше.

Видя, что полковник не возвращается, и получив от него донесение, усилил напор и Логинов. В рядах освобожденцев постепенно начала нагнетаться паника.

Это у Никола была возможность уйти. А у кого-то желание было, а возможности не было.

А жить хотелось.

Что оставалось делать таким людям?

Ждать удобного момента. А потом удирать. Иногда - стреляя в спину соседа.

Освобожденцы сопротивлялись отчаянно. Понимали, что их не пощадят, и полк Калинина дрался, словно львы. Логиновцы кровью поливали каждую отвоеванную пядь, то продвигаясь вперед, то откатываясь назад, и тоже стояли насмерть.

Им тоже было некуда отступать.

Освобожденцы не сдались бы и не отступили, но Гвоздеву повезло еще раз.

***

Васька сидел на чердаке и ждал врага. Ну... хоть одного он стрельнет! А может, и не одного! Верное ружье несло на себе уже пять зарубок.

Пять освобожденцев.

Пять трупов... этого было мало, отчаянно мало! За убитого отца, который отказался работать!

За мамашу с малыми, которых выкинули на улицу из сожженного дома, и которые теперь ютились по подвалам.

Васька один о них заботился, приносил, что мог достать... много ли? Мало? Слишком мало для жизни. Голод, холод, отчаяние - убивают надежнее любого пистолета. Сильно болела мать, и Васька боялся, что новой весны она не увидит. Двое малых умерло. Трое еще осталось, и Васька был полон решимости поквитаться.

За каждого он возьмет по десять жизней. И двадцать - за отца. На меньший размен он был не согласен.

А вот...

Шум боя приближался.

Васька замер, насторожился...

А когда увидел старую форму на Гвоздеве, сильно обрадовался. И...

Он сам сидел в засаде.

Такого же снайпера он выцелил первым. И выстрелил.

Громко хлопнуло старое, еще дедовское ружье, которое чудом удалось спасти.

Покатился с крыши стрелок.

Оглянулся полковник Гвоздев. И кивнул своим людям проверить дом. Васька не сопротивлялся, когда его потащили вниз. А чего?

Свои же...

- Ты стрелял? - полковник был краток.

- Я.

- Благодарю. А сейчас иди домой, здесь все же опасно...

Минуту Гвоздев мог себе позволить потратить. Заодно и дорогу впереди проверят.

Васька размышлять долго не стал.

- Тор полковник! Разрешите помочь вам?

Гвоздев улыбнулся, но отказаться не успел. Потому что мальчишка лет четырнадцати продолжил:

- Я тут каждый переулок знаю. И где эти ... сидят - тоже.

Грубое слово невольно резануло уши. Потому что сказано было от всей души. И Гвоздев решился.

- Ладно. Пойдешь с нами. Но держись рядом со мной, понял?

Васька кивнул.

- Я вас проулками проведу! Хотите на площадь? К ихнему штабу?

Хотел ли Гвоздев?

О, да!

Пожалуйста, и можно без хлеба. А посолят они сами! Крепенько так посолят... и поперчат. Пулями и гранатами!

Забегая вперед, Васька уцелел в этой войне. И стал кем-то вроде сына полка. И родных он этим уберег. Обоз у Логинова и так был большой, нашлось место и еще для четверых человек. И обогрели, и прокормили...

Правда, воевать Васька не стал.

Как и отец, он занялся кузнечным делом. Но это будет потом, в далеком будущем. А здесь и сейчас он шел рядом с полковником и тихо рассказывал, что вон там засада, а у колодца сейчас орудие стоит... и вон в том проулке неладно...

Гвоздев внимательно слушал. Жизнь ему мальчишка уже сберег. Вот и людей сберечь поможет. Война не заканчивается в Ковальске. Каждого человека беречь надо...

***

По дороге к площади пришлось еще немного пострелять.

Увы, штаб оказался пустым. Понимая, что приходит белый полярный лис, Калинин подхватился и эвакуировался на электростанцию. Штаб он приказал поджечь, но тут уж нашла коса на камень. Не успели. Почему?

Ну... не успели.

А положа руку на сердце, часть центра в Калинине была деревянной. Побоялись попросту, что половина города выгорит. Те, кому Калинин отдал приказ были родом как раз из Ковальска.

Но Гвоздеву и так было достаточно.

Благодаря Ваське, он почти никого не потерял. А еще умудрился захватить два орудия, которые сейчас и развернул в спины освобожденцам.

Сопротивлялись они до последнего. Но удача оказалась не на их стороне. Боги войны кинули свои кости и Калинину выпало две единицы.

К вечеру город был окружен с трех сторон, и Логинов методично додавливал последние очаги сопротивления. Часть освобожденцев перешла на его сторону - жить хотелось. Этим уже не досталось таких хороших условий, как Никола, но и вешать их никто не стал. Лопату в руки - и разгребать!

Расчищать завалы, хоронить погибших, заботиться о живых... да мало ли дел найдется?

Оставалась в осаде электростанция, в которой засел Калинин.

Но Логинова это задержало ненадолго. Конечно, не хотелось разносить ее снарядами, потом отстраивать долго. Но... чего не сделаешь ради старого приятеля?

Калинин понял, что его карта бита, и предложил переговоры.

Анатолий Васильевич подумал некоторое время, и выдвинул свой ультиматум.

Калинин согласился.

Выбор был прост и печален. Своих людей Калинин спас. Их хотя и взяли в плен, но не расстреляли. А вот свою жизнь генерал, увы, не выторговал. Да и не торговался.

Все было просто и печально.

Стена электростанции.

Строй из десяти человек.

Короткие отрывистые команды.

И - слаженный залп.

Калинину было намного легче умереть, чем жить побежденным. Тем более человеком, к которому он всегда относился с отвращением.

***

Логинов был доволен и счастлив.

Взяв Ковальск, он получил огромные плюсы. Нет, не в карму. В карман.

Он захватил склады, заводы и фабрики по производству оружия.

Он перерезал пути снабжения Звенигорода хлебом. Не все, но часть, и это уже было приятно.