Весна веры (СИ) - Гончарова Галина Дмитриевна - Страница 61

Рабочие переглянулись.

Стас регулярно оказывал им медицинскую помощь. Ругался, плевался, материл их, но делал каждый раз хорошо, руки-то золотые. А что ругается – авось, чирей не вскочит. Характер у человека такой, понимать надо!

А Ида…

Это вообще – видение. Хрупкое и нежное. И ее собаку в лечебнице знали.

Армандо подхватили с двух сторон, проволокли по лечебнице – и выкинули за ворота. Последнее – в буквальном смысле.

Носом вперед, размахнувшись и прицелившись в лепешку конского навоза на мостовой.

Вот, этот навоз Армандо на себя и собрал. Но ругаться не стал – добавки ему не хотелось. Наглецы отряхнули руки, развернулись и ушли. Последствий они не боялись, Рукоцкий хоть и сволочь, но своих людей прикрывал. Да и… не было ничего!

Точно!

Напился, небось, тор!

Армандо, сидя у колеса своего фаэтона, ругался, подсчитывая убытки. Сам фаэтон, понятно. Проигранное пари. Ушибы, синяки, зубы… нет, повезло хоть тут, зубы не шатаются. А кровь во рту – губа лопнула. Костюм.

Ида.

Да, Ида, такая очаровательная и загадочная…

Ах, Ида…

Чтобы сбить ламермурца, который вышел на цель, пары подсобных рабочих было мало. Надо бы ядром попробовать. Пушечным.

Армандо обдумывал, как ему найти очаровательную Иду. Это она просто сейчас понервничала, вот и не поняла ничего. А потом поймет…

Не может ведь он упустить такую редкостную красавицу? Никак не может! Его весь Ламермур проклянет! Вот!

Русина, Звенигород

– Ну, здравствуй, Митя.

Зеленые глаза смотрели остро, холодно.

Митя только зубами скрипнул. Попался, как сопляк! Но кто ж знал? Тигр, сволочь такая, целую сеть осведомителей прикормил! Так что Митю попросту опоили и сдали сонного. С рук на руки, как кулек.

Сволочи!

Вернется он еще в ту таверну, поквитается…

Полетят клочки по закоулочкам (и это не угроза, а прогноз).

– Ну, здравствуй, Киса, – Митя решил ни в чем не сознаваться и не прогибаться. Вот еще!

Он свой!

Этого достаточно!

– Я даже рад тебя видеть, – жом Тигр уселся в кресло и достал тонкую папиросу, – ты не куришь, я помню.

– И тебе не советую. Говорят, оно для здоровья вредно.

– Помереть здоровым? Приятный выбор. Но смерть от болезни или старости, боюсь, меня минует.

– Вполне возможно, – не стал спорить Митя. – Валежный идет на Звенигород.

– И может поохотиться на тигров, – ответом Дмитрию стала невеселая улыбка. – Это логично. Как ты думаешь, почему я с тобой разговариваю именно здесь? Не в пыточных? Не во дворце?

Митя пожал плечами.

Почему?

Да чего гадать, если ты сам сейчас все скажешь! Верно ведь, разговор происходил в той же самой таверне, в Митиной комнате. Просто увязан был диверсант, что та колбаса. Причем увязан достаточно забавно. Ему спутали ноги в щиколотках – и связали руки спереди. Так, чтобы Тигр видел.

Но могли и наручниками сковать, и веревками обмотать, от ушей до пяток, тогда бы Митя не дернулся. Ан нет… такое ощущение, что связали его… формально?

Даже не так.

Его связали на первое время, чтобы не дергался, пока не поговорит. А уж что там дальше будет? Ну, посмотрим…

И ведь ничего не предвещало, просто выпил вот так молочка на ночь – и уснул. Чуточку покрепче, чем обычно.

– На чем поймали Хомяка?

– Его еще и ловить надо было? – пожал плечами Тигр. – Зачем? Он прекрасно понимает, куда корм насыпали.

Митя только зубами заскрипел. И верно…

Где можно остановиться в столице? Лучше всего, у старых знакомых. В таверне «Боевой хомяк». И да, Хомяком ее хозяина прозвали не только из-за вывески. Уж больно он был… похож.

Не только внешне, но и характером. Толстые щеки, толстое пузо, но еще и желание запихать к себе в закрома все ценное. И побольше, побольше…

А что-то у него выдрать…

А вы у хомяка корм отнимать не пробовали? Рискните, но лучше в латной перчатке. Пальцы могут вам еще пригодиться.

– Впрочем, я рад. Если бы ты не появился, пришлось бы искать другого.

– Если ты хочешь предложить мне работу, зачем так усложнять? Мог бы и просто в гости заглянуть.

Тигр помолчал пару минуть.

Легко ли ему было решиться сделать нечто подобное?

О, нет!

Но и выбора не было. А жизнью рисковать он с детства привык. Еще когда был Сережей Михеевым.

– Я хочу предложить тебе необычную работу.

– Взорвать Пламенного?

– У тебя это не получится. Сам понимаешь, безопасность мы обеспечили, – отмахнулся Тигр. – Дворец так укреплен, что с налета его и Валежному не взять. И пронести ничего не получится, не обольщайся.

Митя пожал плечами, насколько получилось. Веревки мешали.

Интересно, Тигр понимает, что оскорбляет в нем профессионала? И что бросает вызов?

Все он понимает, сволочь такая. Сидит, смотрит своими зелеными гляделками… так и пристрелил бы! Это враг поопаснее Пламенного будет. Тому власть глаза застит, тот в какие-то идеалы верит. А этот… кошка и есть!

Кстати, единственное существо, которое убивает для игры. Не для пропитания, просто – позабавиться. И у Тигра это качество тоже есть.

– Допустим. Тогда чего вы от меня хотите?

– Поработаешь, – позволил себе улыбку Тигр. – Почтовым голубем.

– ЧТО!?

– Я непонятно выразился?

– Непонятно, – честно сознался Митя.

– Если ты хотел, чтобы твоя работа для Валежного осталась в секрете, надо было не брать подручных.

Митя открыл рот, закрыл.

– Я… банк?

– Да.

– И кто!?

Тигр пожал плечами.

– Я не стану сдавать своих людей. Перебьешься.

– А ты не перебьешься?

– Ромашкин, ты не дурак. Так что… читай. И молча. Хоть слово вслух скажешь – ощиплю.

Митя зло фыркнул, но лист дорогой белой бумаги принял. И начал читать. Про себя.

Только вот рот открывался и открывался. Все шире и шире…

Почтовый голубь?

Да в Митин рот полноценная ворона залететь могла. Потому что Тигр…

Митя не просто так по Звенигороду шатался. Он знал и про несколько поясов обороны, и про тайные ходы из дворца, и про…

Знал он про многое. А Тигр сдавал – все. И известное Мите, и неизвестное. Лист был убористо исписан мелким почерком с двух сторон, и это был смертный приговор.

Даже если бы кто-то его увидел.

– С тебя шкуру сдерут.

– Знаю.

– Что ты хочешь… Валежный?

– Да. Ты сможешь доставить ему мое письмо?

– Да. А ответ?

Тигр пожал плечами.

– Ответ он даст лично. Когда придет в Звенигород.

Митя аж заикаться начал от этой невероятной наглости.

– Т-ты…

– Не стоит тратить слова и время. Ты согласен?

Митя кивнул.

Глупо было бы не соглашаться.

– Ты как раз успеешь добраться до Валежного. Я дам тебе сопровождение. А обратно уже и не потребуется. Валежный сейчас в Беркуте, и по моим сведениям, он там задержится. Успеешь.

Митя кивнул.

– Да, успею.

– На всякий случай… если тебе что-то понадобится передать через Хомяка, пусть ему отдадут этот перстень, – Тигр снял с пальца простое железное кольцо.

Когда-то они с братом сделали два таких – из звена их оков. Расплавили цепи, смешали кровь, добавили железо…

Кольцо брата ушло с ним в землю.

Кольцо самого Тигра сейчас отправится вместе с Митей. К Валежному.

– И пароль. Яна.

– Яна?

– Да.

Можно украсть вещь. Но украсть знания? Надо знать, о чем спрашивать. Тигр рисковал, но другого выхода у него не было.

Отправив Ромашкина из Звенигорода, Тигр позволил себе минуту слабости.

А именно взял бутылку дубовика и напился в одиночестве. Смотрел в огонь камина, наливал в рюмку дубовик и пил. И когда он глядел на огонь через дорогое спиртное, виделись ему не языки пламени.

А теплые карие глаза с золотыми искрами.

Чистые, родные, любимые…

Да, именно такие…

Что ты сделала со мной, Яна? Как получилось, что я предаю своих, и не из страха за свою шкуру? Я ведь не себя спасаю!