Лунная дорога. Часть 1 (СИ) - Герцик Татьяна Ивановна - Страница 36

– Только не говори, что ты уже занята! – с нарочитой печалью провозгласил он.

Как мне не нравится это дурацкое выражение! Занята! Будто место в трамвае.

– Нет. Просто поклонников не терплю.

Он рассмеялся.

– А я и не собираюсь «западать». У меня жена есть. Я ее весь целиком и полностью. И ничем огорчать не хочу.

У меня аж сердце ёкнуло. «Ничем огорчать не хочу» – какая хорошая фраза! А если она еще и с делом не расходится, то цены такому мужу нет.

Тут же вспомнила Красовского. Вот ни о чем подобном он точно и знать не знает, и ведать не ведает. Для него вся любовь сводится к кувырканию в постели. А «ничем огорчать не хочу» – это из области высокой духовности. То, о чем мечтает каждая женщина.

Холодновато поглядев на Светлану, высокомерно посматривавшую то на меня, то на Макса, Михаил заметил:

– Злость ей все мозги отбила и глаза застит. Агния Степановна сразу просекла, что вы слишком похожи, чтоб быть любовниками, – меня это словцо изрядно покоробило, но он невозмутимо продолжал: – Мне ваше сходство враз в глаза бросилось, едва вас рядом увидел. И не думаю, что мы тут одни такие проницательные. Но Светка ничего не замечает. У нее пелена на глазах. И это хорошо! Может, хоть из ревности за Вадима выйдет.

– И что, это будет для него хорошо? Она мне кажется не слишком приятным человеком.

Михаил широко ухмыльнулся.

– Вадим упорный. Он ее обтешет. Не быстро, но научит правильно жить и работать. И за мужиками не гоняться.

Я в этом сомневалась, но промолчала. Мне-то что? Пусть обтесывает. Лишь бы она от Макса отстала. Да и мне, честно говоря, такая невестка не нравилась. Было в ней что-то неприятное, агрессивное и надменное. И с чего бы? Ее отец не такую уж большую должность занимал. А вот кто ее мамочка?

Спросила у Михаила и услышала:

– Тут главный не мамочка, а дедушка. Он у нее олигарх. Иван Попов. Слышала о таком? Он в телеиндустрии подвизается. Ну и телекоммуникациями кой-какими ведает.

– Ого! – это меня впечатлило. – Но, будь я мужчиной, ни за какие деньги бы ее в жены не взяла. Себе дороже будет.

Сделав умное лицо, Михаил выдал на-гора очередное откровение:

– Мужчины разные бывают. Но Вадим к Светке не из-за денег клеится. Он простых путей не ищет. Скучно ему это, понимаешь? А тут перед ним такая грандиозная задача – вылепить из зубастого крокодила трепетную лань.

Я снова оценивающе глянула на эту будущую «трепетную лань». Она ответила мне взглядом, подобным даже не пистолетному выстрелу, а очереди из станкового пулемета. Фу-у-у-у!

Потом все снова собрались за столом. «Трепетная лань», пребывая в стадии «зубастого крокодила», снова приложилась к коньячку, после чего начала пламенеть, как маковое поле. Вадим, не прекословя, подлил по ее требованию еще. К двенадцати часам она была уже совершенно никакая. Лежала на плече у Вадима и томно вздыхала.

В общем, чем это закончится, поняли все, когда они вместе отбыли на такси.

Мы с Максом тоже уехали на пойманной им машине, но сначала закинули по дороге Михаила и еще одного коллегу, не помню его имени. Все были изрядно под хмельком и поэтому без стеснения называли вещи своими именами.

Усадили они меня впереди. Не видя из-за высокой спинки сидения моей сердитой физиономии, обо мне вовсе забыли и высказывались предельно откровенно.

– Вадим своего не упустит. Спорим, он ее сегодня трахнет? Причем так, что она за него замуж выйдет как миленькая? – мужик похабненько хихикал, заставив меня морщиться от смущения.

Я бы так не смущалась, если бы сидевший за рулем молодой парень не взглядывал на меня искоса и не кривил рот в понимающей ухмылке. Он был уверен, что меня ждет точно такая же перспектива.

– А чего спорить? – Миша потянулся через Макса и открыл форточку. Ему было жарко.

По салону пронесся холодный вихрь, и я посильнее закуталась в шубку. Мне-то вовсе не было жарко. Капроновые колготки как-то к жаре не располагали.

– Правильно! – поддержал его Макс. – Пока все идет по плану. Надеюсь, и дальше осечек не будет.

– Классно ты из ее страстных объятий вывернулся, – пьяно загоготал мужик с забытым мной именем. – Анаконда, а не женщина!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Он бы еще много чего говорил, но мы подъехали к старой девятиэтажке, и Макс выгрузил его на землю. От греха подальше довел до подъезда и набрал номер на домофоне. Подождал, пока из подъезда не вышел крепкий немолодой мужчина и сдал коллегу с рук на руки. Сев в машину, почти трезвым голосом заметил:

– Как хорошо бодрит свежий морозец! Я почти протрезвел.

Никакого морозца, да еще крепкого, я не ощущала, а вот противный сырой ветер – это да. Надо было бы попросить закрыть форточку, но я не стала, только повыше подняла воротник шубки.

Макс с Михаилом снова принялись трепаться про Вадима и Светлану, но я уже их не слушала. Дико хотелось спать, и задача у меня была только одна – не заснуть!

Тем не менее проснулась я от похлопывания по рукаву:

– Девушка! Вам куда?

Вздрогнув, открыла глаза и увидела спину уходящего к подъезду братца. Выскочив из машины, кинулась за ним, испугавшись, что останусь торчать на улице, совсем забыв, что волноваться мне не стоило – ключи были у меня в сумочке.

И хорошо, что сумочка эта висела у меня на плече, а не лежала на коленях, не то бы я ее точно потеряла. Догнав Макса, сердито вскрикнула:

– Ты что, про меня забыл?

Повернувшись, он аж в лице изменился.

– Машка! Черт! В самом деле, совершенно из головы вылетело, что ты со мной!

Ворча о черной неблагодарности, я залетела в подъезд – сырой холодный ветер вился по ногам и выше, заставив забыть о необходимости как следует обидеться.

А обижаться следовало – с проштрафившегося братца можно было стребовать массу полезных вещей, ведь правду говорят, что в домашнем хозяйстве нет предмета полезнее, чем виноватый мужчина. И я даже могла его заставить ходить со мной по так нелюбимым им музеям!

Но все это пришлось отложить. Я здорово продрогла и первым делом приняла горячий душ. Но когда распаренная, похожая на вареного рака вылезла из ванной, Макс уже спал в большой комнате на диване, раздевшись до трусов и даже душ не приняв.

Но последнее-то было понятно – я заняла ванную на добрые полчаса. Никакой парень, да еще будучи подшофе, подобной узурпации бы не вынес. Недаром во времена моих прежних к нему визитов Макс всегда занимал ванную первым, игнорируя мои протесты и требования типа «дамы вперед». На это он мне отвечал, что «до дамы мне как от Москвы до Амстердама». Ну и ладно, мне к этому было не привыкать. Все-таки мы столько лет прожили бок о бок на одной жилплощади, постоянно за что-нибудь воюя.

Мне тоже жутко хотелось спать. Это в Москве всего час ночи, а у нас-то уже середина. Поэтому я быстренько нырнула в теплую постельку, блаженно вытянулась и закрыла глаза.

Проснулась от запаха крепкого кофе. Спросонья не сразу поняла, где я. А поняв, быстренько накинула халат и рванула на кухню. Потому что у Макса такой обычай: кто не успел, тот опоздал. В смысле варит он кофе в турке строго на двоих. И если ты у него вторую порцию вовремя урвать не успел, то он преспокойно выпьет ее сам, а на мои укоры ответит, что руки – ноги у меня на месте, следовательно, сварить порцию для себя, любимой, вполне смогу.

Не знаю, при чем тут ноги, но варить кофе для себя мне приходилось частенько. А если учесть, что перед этим кофе еще и помолоть требовалось, поскольку растворимый и молотый Макс не признает, то кофепитие превращалось в целый церемониал, на который мне времени тратить не хотелось.

На этот раз я успела. С каменным выражением лица под негодующие гримасы «заботливого» братца вылила себе остатки кофе из турки, сунула в тостер пару ломтиков хлеба и принялась завтракать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– И тебе не стыдно грабить родного брата? – проскрежетал крайне недовольный моим наглым поведением Макс.

– Нет! – сердито отрезала я, с воодушевлением отпивая глоточек бодрящего напитка. – Это тебе должно быть стыдно забывать родную сестру в такси! Особенно после того, как она спасла тебя от насильной женитьбы! Вот что бы было, если б я не успела вовремя выскочить и меня увезли бы черт-те куда?