Приемыш (СИ) - Ишемгулов Анвар - Страница 27

— Учителя? — что за утро удивительных открытий?!

— Ну да, учителя этики, физической подготовки и учебных предметов. Пойдем, договорим после завтрака. — Джеймс подал руку Белле, помогая встать, и развернувшись направился к выходу из моей комнаты. Их вид в парных махровых халатах и тапочках с помпоном выглядел так забавно и умилительно, что я пару раз, не выдержав, хохотнул. Джеймс же, обернувшись и поняв, над чем смеется их новоявленный сын, просто указал рукой на «слугу» (это такая вешалка на ножках, на который вешается комплект одежды и не мнётся. Прим. ав.), на котором висел такой же, коричневый махровый халат, и такие же махровые тапочки с помпоном.

— Забавная семейка… — пробормотал я, встав и пошлепав в ванную комнату, на ходу делая растяжку, и вспоминая странный сон, который отпечатался в голове с невообразимой чёткостью.

Да и весь ритуал, или обряд, что прошел в вчера в подвальной зале, вызывал двоякие мысли. По словам Джеймса, выходит, что теперь я кровь от крови их с Беллой сын. Так, это хорошо. Теперь я полноценный Виллис, дворянский отпрыск, и никаких юридических казусов моя приёмность не вызовет, хотя насмешки, особенно в среде детей, будут, и не редко. Но это мы переживём. Собаки лают, как говорится, а караван идёт. А то что кровь поменялась, внутри я не ощущал. Стоп! А если из-за смены крови я потеряю свою способность пользоваться Эфиром? Я остановился как вкопанный. Закрыл глаза, представляя, как волны Эфира заполняют мышцы ног. Из-за переполнившей меня напряженности и взволнованности от возможной потери способностей, не подумав, подпрыгнул сильнее, чем нужно…

— …Мэттью, мать твою, Грей… — бубнил я про себя, сидя на полу и утирая макушку, на которой под рукой начала явно ощущаться шишка. Но, по результату эксперимента, манекен в виде моей тушки выдал результат, что ифером я быть не перестал. И это радовало неимоверно. Осталось научиться пользоваться этой силой, не угробив себя при этом ненароком.

Завтрак прошел в улыбчивой тишине. Мы, как всегда, сидели за овальным столом. Квентин, как хороший дворецкий, проглотивший лом, стоял немного в отдалении, изредка давая указания Люси, которая, впрочем, как и всегда, обслуживала нас за приемами пищи. Как только она закончила разливать чай по фарфоровым чашечкам, Джеймс бросил взгляд на Квентина, и тот подозвав Люси, покинул комнату, прикрыв за собой дверь. Джеймс повернул голову в мою сторону.

— Я знаю, что вопросов у тебя много, поэтому спрашивай.

А я сидел и выбирал из десятков вопросов тот, который тот, который лучше раскроет весь вчерашний сюр.

— Ну, вопросов много, но сначала уточняющие. Теперь во мне ваша кровь, и теперь я полноценный член семьи, Мэттью Виллис?

— Не совсем, — улыбнулась Белла, опередив Джеймса, открывшего было рот. — Теперь во всех нас общая кровь, по крайней мере так должен был сработать обряд. И да, ты теперь Мэттью Грей Виллис, член и наследник рода Виллис.

— А почему Грей? — не понял я. — Раз меня приняли в род, я не должен был поменять фамилию?

— Мэтт, — в этот раз слово взял Джеймс, поставив чашечку на блюдце, — не путай род и фамилию. В Моем случае род и фамилия тождественны, поэтому я Джеймс Виллис. В случае Беллы она приняла фамилию мужа, и тоже стала Виллис. А те, кого принимают в род, не меняют фамилию, и к ним обращаются, например, Джон Смит из рода Виллис или Джон Смит Виллис. В твоем случае, до совершеннолетия ты не можешь поменять фамилию, данную в приюте, это запрещено законом. После совершеннолетия ты вправе выбрать фамилию сам. Но если ты после меня станешь главой рода Виллис, то автоматически возьмёшь имя рода как фамилию.

— Как-то всё запутанно, но логично. Так Род не прекратит существование, даже если им стает управлять принятый со стороны человек, да?

— Ты всё понял верно.

— Другой вопрос. Триада, Дану — это же, как я понял, древние боги, правильно? — пара кивнула. — Почему я про них ничего не слышал?

— Ну, это очень сложный вопрос, на который полноценного ответа не жди. Но коротко расскажу. Во всех официальных документах Британия — христианская страна, но на самом деле христианизация прошла только по нижним и средним слоям населения. Аристократия и дворянство, по крайней мере, берущая корни с до романской эпохи, продолжили верить в своих богов, давая право выбирать себе богов простому люду. А папский престол, воспользовавшись этим и отправив огромное количество миссионеров, переманило большинство верующих. Друиды, это жрецы триединой и других наших богов, не стремились к этому никогда. Мы считаем, что человек сам должен прийти к богу. Поэтому число верующих Триаде со временем стало только уменьшаться, её известность гаснуть. И в наше время из верующих Триединой остались только старые рода и очень немногое число простых людей, главным образом в отдалённых уголках страны. Подробнее про всё это ты сможешь изучить в школе, если будет интересно, или обратись к Квентину, он позовёт в гости друида, с которым ты сможешь пообщаться.

Ну уж нет, мне пока хватит общения во сне с самой Триадой. Но ситуация вырисовывается забавная. Очень христианская страна с обложки, а высшая знать — все староверы, которые для вида посещают церкви, призывают верить в бога и сына его. Лицемерие какое-то.

— А если народ узнает, что вся аристократия не верит в Христа? — задал я этот вопрос.

— Ну… — задумался Джеймс, — именно поэтому об этом знают только внутри аристократического и дворянского общества, и эта информация считается тайной.

— Понял, про это — никому. Но что насчет королевской семьи? Они с аристократией или с народом?

— После того, как Род Стюард потерял право на престол и корону одел Род Виндзор, королевская семья — христиане, но они знают про то, что аристократия верит в Триаду. В начале двадцатого века Георг Пятый даже пытался перейти под лоно Дану и её дочерей, но не вышло. Почему, никто не знает, но скорее всего под давлением Папского престола.

— Очень интересно. Последний вопрос на эту тему. А если я не верю в богов, то есть атеист?

Джеймс с Беллой с улыбкой переглянулись, и Белла решила ответить.

— Мы не заставляем тебя верить в кого-то. Это полностью твой выбор. И не осудим, если вдруг ты начнешь ходить в церковь, мечеть или куда-то еще. — "ну, хотя бы не сайентологи", вспомнил я одну из" религий" моего прошлого мира.

— Понял, спасибо за понимание, на этом вопросы пока закончились. — и тут вспомнив сон и слова Мэттью про приют и Джи, решился всё-таки спросить. — Еще один, возможно слишком неуместный, вопрос. Вы не хотите удочерить еще и девочку?..

***

Джеймс

— …Вы не хотите удочерить еще и девочку?..

Джеймс аж поперхнулся чаем и бисквитом, что успел укусить до глотка и не успел разжевать. Откашлявшись и переглянувшись с женой, Джеймс вопросительно посмотрел на юношу. — А подробнее?

Мэтт, немного смутившись, перевел дыхание и начал речь.

— В приюте я познакомился с девочкой, ее зовут Джинджер, ей десять лет. После того случая, когда я провалялся в медицинском блоке приюта, мы с ней подружились и, не знаю, как так получилось, она стала для меня очень близким и родным человеком. Она тоже привязалась ко мне, так сильно, что, узнав о моем усыновлении, она ушла в депрессию. И я боюсь, что с ней что-то случится. Она хорошая и добрая, рыжая и красивая, хотя немного шумновата. И я думал, если Вас не затруднит еще один ребенок в семье…

Джеймс дальше не слушал, погрузившись в свои воспоминания. Когда-то давно, когда он только-только начал встречаться с Беллой, они, гуляя вдоль по Темзе, мечтали о будущей семье, представляли своих будущих детей, и их мечты сошлись в том, что они оба хотят: мальчика — старшего, будущего наследника, защитника и опору, и девочку — младшего ребенка, куколку-красавицу, за которым всем троим, родителям и старшему братцу, придется приглядывать. Может это знак? Джеймс посмотрел на свою любимую супругу, которая сидела молча, улыбаясь задумчивой и немного мечтательной улыбкой, чуть прикрыв глаза. У Джеймса защемило сердце. Ведь именно из-за него Белла не может родить ребенка, именно из-за него, вот уже семнадцать лет, таит в себе их общую мечту о полной семье. Перетерпев укол злости на самого себя, Джеймс выдавил улыбку и повернулся к Мэтту.