Ночники - Ахметшин Дмитрий - Страница 12

   Мальчик облизал верхнюю губу. Он не помнил, чтобы трогал на двери задвижку.

   - Это ты сделал? - шёпотом спросил он.

   - Как, интересно, я мог бы запереть здесь, барахтаясь в твоём головном уборе? - недовольно ответил чертёнок, медленно поворачиваясь в пальцах мальчишки вокруг своей оси.

   - Ты же... ну... - Данил думал как донести до незваного гостя суровую правду, не сильно его расстроив, - вроде чеширского кота из Алисы в стране Чудес? Можешь творить всякие чудеса, просто щёлкнув пальцами.

   - Чудеса, мой маленький друг (Данилу показалось, что чертёнок произнёс это с издёвкой), лучше творить самостоятельно, не полагаясь на всяких чудиков, вроде меня, и не ожидая бородатого волшебника в шляпе. То, что ты не помнишь, как это произошло, ещё ничего не значит. Наверняка ты сам закрыл дверь на засов, а теперь ищешь любую возможность, чтобы переложить ответственность на оказавшегося совершенно случайно рядом чёртика вроде меня, или... постой-ка! - он сложил крошечные ручки на впалой груди. - Уж не хочешь ли ты сказать, что считаешь меня персонажем сказки? Это было бы просто возмутительно невежливо с твоей стороны.

   - Нет... - Данил совсем растерялся.

   - Я что, обязан извлекать на свет божий мудрые мысли и выручать тебя из затруднительных ситуаций?

   Данил подумал, что возмущение чертёнка вполне уместно.

   - Как тебя зовут? - спросил он.

   Голос тёти Томы за дверью (звучащий сейчас для Данила, как далёкий морской прилив) из заискивающего стал нетерпеливым, а потом просто-напросто оборвался на полуслове, как будто перед бегунами перерезали ленточку, дающую сигнал на старт. Дверь вдруг дёрнули с такой силой, что она почти слетела с петель, а из замка-щеколды выскочил один из трёх держащих его гвоздей.

   Данил втянул голову в плечи. Ему казалось, там, снаружи, трясёт и давит на дверь огромный коричневый медведь, жадный до крови и почуявший её через полтора сантиметра дверного полотна. Чертёнок вдруг звонко шлёпнул мальчика по руке.

   - Потом обменяемся любезностями. Кажется, сегодня мне и вправду придётся тебя выручить. Но обещай, что потом ты пересмотришь свои взгляды.

   Он не стал ждать ответа. Ловко вывернулся из пальцев, пробежал по руке, оставляя на куртке мокрые следы, и устроился на макушке мальчика. Данил тем временем озирался, пытаясь понять, каким способом новый друг (волшебный, без сомнения волшебный!) собирается вытащить его из затруднительного положения. Как-то папа напугал его, что если кровь не остановить, то она вытечет вся, и Данил сдуется, как воздушный шарк. Останется только оболочка, тонкая, как кожица от яблока. Возможно, именно в этом нужно увидеть спасение: он весь вытечет в сливное отверстие и уплывёт путями водосточных труб, а чертёнок тем временем скатает оболочку в рулон, закинет на плечо и прошмыгнёт между ног у тёти Томы.

   Но кровь из носа почти остановилась.

   Тётя Тома не стала бы его ругать - или тем более пороть. Наверное, она подумала, что он потерял сознание - мама всегда этого боялась.

   - Подними-ка глаза, - сказал чёртик, дёрнув его за ухо. - Что ты видишь?

   - Себя. И тебя.

   - А как это всё называется?

   - Отражение... зеркало!

   - Любое зеркало это дверь в странные миры.

   - В странные миры, - послушно повторил Данил, и тут же получил достаточно чувствительный тычок в затылок.

   - Не говори так, будто стал заглавной буквой в приключенческой книжке! - заверещал чертёнок. - Я тебе не какой-нибудь там... а, ладно! Чего уж там! Ом на фера бурундукум!

   Данил сразу почувствовал, что что-то изменилось. Он по-прежнему смотрел на своё отражение и видел, как там, за спиной, вдруг распахнулась дверь. Он не услышал ни звука, чертёнок пропал с его головы и обернулся кровавыми брызгами на поверхности зеркала. Тётя Тома, как ожившая земляная кочка, как сошедшая лавина, заполнила собой всё помещение. Она повернула к себе Данила и стала его трясти, заглядывая в глаза и разводя накрашенные губы в страшной гримасе, долженствующей символизировать крайнюю степень беспокойства.

   Сам Данил не чувствовал ничего, кроме тяжести чертёнка на макушке, который, видимо, уселся там по-турецки. Каким-то образом они оказались по ту сторону зеркала и смотрели в него как в окно, по другую сторону которого был мальчик, очень похожий на Данила. "Зазеркалье!" - мелькнуло в голове, но вокруг не было того волшебного мира, в который попала Алиса - ничего даже отдалённо похожего. Тот же туалет с несколькими кабинками, та же раковина с кровавыми разводами, стены с нарисованными на них домиками, да зеркало.

   Ухватившись за волосы мальчика, чёртик свесился вниз головой прямиком на переносицу.

   - Называй меня Тимохой.

   - Тимохой? Ты что, серьёзно?

   Мальчишка фыркнул так, что бесёнок едва не свалился с его головы. Он ожидал какого-нибудь волшебного имени, вроде Добби или Эйяфьядлайёкюдля.

   - Ну да. На самом деле меня никак не зовут, я просто один из множества кровяных чертят, похожих друг на друга как две капли крови, но коль уж я оказался здесь, снаружи, мне не помешает настоящее имя.

   - И куда же мы попали... Тимоха?

   - Можно просто Тим, - великодушно разрешил чёртик. - Туда же, откуда пришли. Это один из странных миров. Они все похожи на твой как две капли воды, за тем лишь исключением, что чем-то да отличаются. Иногда это различие очевидно, иногда его ещё нужно поискать. В этом, как видишь, нет этой страшной женщины, которая так хочет к тебе ворваться.

   Данил обернулся и внимательно посмотрел на дверь. Она в самом деле не тряслась и не торопилась слететь с петель.

   - Ага... а что ещё за бурундукум?