Ночники - Ахметшин Дмитрий - Страница 102

   - Не может этого быть. Я только что с ним разговаривал, - мальчишка ткнул пальцем вверх, будто показывая на затянутое тучами небо. - Он всё такой же. Сидит за столом. Ищет запах сирени среди других, не таких приятных... но на самом деле это запах денег, вовсе не сирени. Скучный, и... недосягаемый, во! Ещё раз извините.

   Он, однако, не торопился уходить. Похоже, мальчишке некуда было податься. Алексей буркнул что-то неприятное, поднял воротник и направился было прочь, в сторону гудящего, как улей, шоссе, когда юношеский голос, охрипший от тревог, вновь заставил его замереть на месте.

   - Знаете, он всегда таким был. И всегда таким будет. Не замечает как мать разве что на голову не встаёт, чтобы привлечь его внимание. Вернее, раньше так делала. Сейчас уже нет. Она встречается с каким-то мужчиной, и, знаете, мне он не понравился. Выглядит так, будто караулит на школьной парковке детей и подманивает их сладостями. Когда я спросил прямо, она сказала что я ещё маленький чтобы разбираться в таких вещах. Но я совсем не маленький. По крайней мере, понимаю, что рано или поздно окажусь на середине разводного моста, и нужно будет выбрать какую-то сторону, хотя мне не нужно ни на ту, ни на другую. Со всех сторон пустыня. Мост посреди пустыни - кому пришло в голову такое построить? Но такое встречается тут и там.

   На миг в голове Алексея возникло что-то, похожее на ветер, который пытался разогнать дым. Но порыв был слишком слабым. "Если не будет влажной земли, - подумал он задыхаясь. - Не будет влажной земли, я не найду этого человека".

   - Мне нужно идти, - сказал Толмачёв не оборачиваясь.

   4.

   Двадцать семь лиц. Невидящие глаза. В каждом следующем больше деталей, и пусть их почти сразу смывает дождь, они навсегда остаются в голове Алексея. Он наклоняется и дует каждому в рот, вдыхая жизнь, но всё ещё не может дать однозначный ответ. Расклейщик объявлений, что прилепил на лицо известного поп-певца на плакате формата А3 объявление о распродаже обуви? Когда это было? Вчера, позавчера? Завтра? Хам на иномарке, не пропустивший пешеходов? Старуха, торгующая семечками, единственная выжившая из своего племени в двадцать первом веке... нет, лицо, которое он лепил, определённо мужское, но та бабка была похожа не то на индейца из племени майя, не то на цыганку, лица которых, как известно, одинаково грубы кожей и рублены чертами.

   Только теперь в голову Алексею пришла идея, потрясающая своей простотой и логичностью. Коль уж всё так повернулось, нужно посетить все места, где он был. Хвала ежедневнику, который всегда во внутреннем кармане пальто.

   Он достал его, внимательно изучил. Спросил у прохожего, какой сегодня день, сверил часы. Если событие произойдёт завтра, он просто подождёт. Смирит своё желание испачкать в грязи руки. Если произошло вчера или, к примеру, сегодня утром, он продолжит вдыхать в земляные лица жизнь.

   Но начинать нужно с самого начала. Утро, когда он, окрылённый успехом (каким незначительным всё это кажется теперь!) вдруг почувствовал желание опуститься на землю, более того, коснуться её ладонями, не так уж и далеко.

   5.

   Толмачёв думает, что, следуя заветам хороших и не очень фантастических фильмов, увидит себя, выходящего из здания на Ордынке, но ничего подобного не происходит. День тот, верно так же, как и то, что немного погодя толстый латыш, с которым Алексей распивал почти всю ночь, выйдет на балкон, чтобы вдохнуть утреннего воздуха и выкурить сигару. Латыш скользит равнодушным взглядом по бродяге, который топчется на подъездной дорожке, будто не слишком понимая, как оказался здесь, если ещё минуту назад был в родных трущобах.

   Спустя какое-то время он появляется у входа и садится в такси. Сквозь мгновенно запотевшее окно видно, как он ослабляет галстук.

   Алексей ждёт ещё немного и медленным шагом идёт к метро. Земля зовёт его. Буквально кричит: придай мне форму, поговори со мной, и я отвечу.

   - Никогда и ни с кем я не разговаривал так, как с тобой, - шепчет. Потрескавшиеся губы саднят. - Боюсь, что упустил его. Того, кого ты мне показываешь. Он может остаться там, в этом здании, а может...

   Почти мгновенно приходит ответ. Не позади - впереди. Судьбоносный день начинается не с нуля часов ноль одной минуты, он начинается прямо здесь и сейчас.

   Алексей больше не оглядывается, чтобы посмотреть, не выйдет ли кто из ресторана. Он почти бегом направляется к станции метро.

   Скоро он выясняет, что грязного господина никто не хочет пускать за турникеты. Раскрывает бумажник от Гоуржи и демонстрирует наличность, но полицейский высказывает предположение, что Алексей его украл. Совсем ещё мальчик, хлипкий, как молодая осина. Толмачёв мог бы просто оттолкнуть его с дороги, однако на помощь спешит полная тётка, на ходу доставая дубинку.

   - Мне нужно туда попасть, - последний раз пытается объяснить он. - Я не бездомный. У меня жена, сын... я всего лишь ищу одного человека.

   Достаёт из кармана горсть земли, которая совсем недавно была лицом. Впрочем, об этом уже ничего не напоминает. Это просто земля, в которой обнаруживается пивная крышка. Несколько секунд Алексей тупо смотрит на неё, потом кидает в лицо подбежавшей полицейской. Отталкивает мальчишку, так, что он вызывает срабатывание турникета и валится на пол, смешно размахивая руками. Из заднего кармана выпадает пачка каких-то бумаг.

   Алексей вприпрыжку бежит по эскалатору, не пропуская взглядом ни одного лица. Это легко: все они обращены к нему. Не то, не то, вновь не то. Прости приятель, ты тоже не подходишь, хоть рот у тебя и открыт совсем как на эталоне. Глубоко под землёй взволнованные голоса обретают какой-то особенный надрыв. Разобрать, что говорят люди, невозможно за рёвом земли, что колотится в бетонные стенки и стремится оказаться у него, Толмачёва, в руках..

   - Посторонись! - раздаётся сверху молодецкий вопль. - Полиция!

   Работница метрополитена в будке у подножия эскалатора даже не шевелится; она смотрит на подбегающего Алексея, широко раскрыв глаза и вцепившись руками в подлокотник кресла. Поезда нет, но даже если он успел бы в него запрыгнуть, скорее всего, на следующей станции его встретит наряд.