Несознательный 2 (СИ) - Каталкин Василий - Страница 79

Не буду много говорить о последствиях реформы 1947 года, но кое в чем она на первое время значительно ухудшила уровень жизни населения. Так как карточки были отменены, в целом цены на продукты питания оказались значительно выше, что отрицательно сказалось на покупательной способности народа. К тому же, в 1948 году значительно были повышены тарифы на коммунально-бытовые услуги, транспортные тарифы и плата за содержание детей в детских садах. Ну и политика проводимой правительством экономии тоже не способствовала повышению благосостояния, по предприятиям прокатилась волна повышения норм выработки и снижения сдельных расценок оплаты труда. И в тоже время были значительно повышены оклады номенклатурных работников, вот уж что возмущало всех до глубины души. Последнее сильно подрывало доверие народа к власти, но все это не могло вылиться в протест, так как еще свежи были ужасы войны, к тому же, люди надеялись, что скоро жизнь наладится. Наивные, жизнь действительно наладится, не может быть такого, чтобы не наладилась, но произойдет это еще нескоро.

— Почему уменьшил диаметр до 1,65 метра? — Спрашивает меня Челомей, смотря на эскизный проект.

— Иначе с транспортом проблемы будут, — объясняю изменения в проекте, — в целом вес ракеты тоже будет уменьшен до сорока пяти тонн, сам носитель похудеет в весе за счет конструкции несущих баков.

— То есть, ты их собираешься держать под давлением? — Уточняет он.

— Да, для этого в верхней части конструкции предусмотрена емкость с азотом. За счет снижения веса, и повышения давления компонентов в камере сгорания двигателя, дальность в 1800 километров будет достигнута с запасом.

— Так уж и с запасом? — Хмыкает Главный. — Опять твои непроверенные расчеты.

— Пока все мои расчеты подтверждаются, будем ориентироваться на них, — отметаю его претензии, — а вот по системе управления запаса у нас нет, так что тут особо не разбежишься, только инерциальная система управления. С точностью на таком расстоянии будут проблемы.

— Почему вдруг проблемы? — Удивляется он. — Увод на таком расстоянии должен быть в три раза больше чем на шестьсот километров, то есть в триста метров должны уложиться.

— Нет, тут время полета ракеты играет свою роль, — поясняю проблему, — функция увода нулевой точки в этом случае не линейна. Да и вращение земли уже надо учитывать.

— Все эти поправки рассчитываются на старте, — возражает Челомей, — все равно ошибка не будет превышать пятьсот метров.

— Хорошо бы так. — Продолжаю осторожничать, так как не стоит проявлять оптимизм в этом случае. — Вот если бы была подключена навигационная система…

— Сам же говорил, что радионавигация тут не пройдет. — Перебивает меня Главный.

— Так я не о радионавигации речь веду, — ухмыляюсь в ответ, — я о навигации по звездам речь веду.

— Ага, к звездам он решил привязаться, — смеется Челомей, — тут ты даже меня переплюнул, уж на что у меня воображение развито, но тут сумел удивить.

— До двух тысяч ориентироваться по звездам конечно не нужно, — продолжаю гнуть свое, — но когда будем стрелять на одиннадцать, без этого не обойтись.

— Хм, а мы точно будем на такое расстояние стрелять?

— Обязательно, года через три нам поставят такую задачу, — уверяю Главного, — но там вес ракеты на азотной кислоте превысит сто пятьдесят тонн.

— По весу не бьет, на такое расстояние он должен быть значительно больше, — возражает Владимир Николаевич.

— Так двухступенчатую ракету сделаем, с отделяемой головной частью, — поясняю идею, — зачем тащить лишний вес на такое расстояние?

— Хм. Что-то ты сегодня фонтанируешь идеями, а ведь у нас еще все только в эскизах. Пора опуститься с небес на землю.

Пора, так пора, хотя сильно торопиться тут не нужно, в кои веки конструкторские наработки опережают производственные мощности. Так что у нас вся зима впереди, да еще половина лета, пока цеха отремонтируют и оснастят оборудованием. А потом еще осваивать новые технологии, тоже времени немало потребуется. И тут я задумался, вроде бы история создания ракет начинает двигаться по другому пути, ОКБ-51 опережает разработки НИИ-88, мы заняли нишу Янгеля, который сейчас координирует работы по развитию самолётостроения в министерстве авиационной промышленности. И кто теперь займет должность Главного в ОКБ-586 в Днепропетровске? Или там теперь не будет ОКБ, а будет просто предприятие занятое производством наших ракет, ведь все к тому и идет. Вот как теперь все повернется в новой истории?

Да, и еще один момент, насколько мне известно, в этой реальности, американцам досталось не так уж и много от немцев, даже документации им не перепало. И хотя с большой вероятностью Вернер фон Браун, находится у них, все равно без своей основной команды инженеров он там вряд ли будет котироваться. Из истории мне известно, что до запуска советского спутника в 1957 году, его держали подальше от руководства космической тематикой, как оно теперь у него получится вмешаться в космическую гонку? Хотя нет, я уже убедился, что история стремится вернуться на проторенный путь, а это может означать только одно, фон Браун наверняка будет поставлен во главе ракетной программы в США. Следовательно, нам в будущем придется вступить с ним в заочный спор, и будем надеяться, что мы его не проиграем.

И так, 1948 год, как раз накануне 21 декабря 1947 года в Bell Telephone Laboratories США продемонстрировали первый в мире транзистор. Честно сказать, транзистор получился так себе, до настоящего транзистора с выращенным переходом с одним точечным контактом времени еще три года. Однако нужно отметить, что настало время начинать работы по созданию полупроводниковых приборов в СССР. И как заинтересовать наших корифеев от науки, ведь даже в США еще не очевидны преимущества этого изобретения? Ладно, придется срочно обращаться к Мееровичу на радиозавод, он там стал большим человеком, командует НИИ-160. Сначала придется ознакомить его с германиевой технологией производства точечных транзисторов, а потом уже переходить к кремниевой и желательно сразу планарной технологии производства.

Вот уж не было печали, подозреваю, что Марк Иосифович и так уже не верит в существование некой мифической группы разработчиков, которая далеко продвинулась в разработке электронных ламп, а тут опять я нарисуюсь. И что на этот раз придумать? Опять ссылаться на какого-нибудь почившего практика, не успевшего опубликовать свои труды? Не, во второй раз не прокатит… Да и черт с ним, все одно никак не обосновать эти знания, так что остается идти на пролом. Все, решено, готовлю описание технологий и еду на поклон во Фрязино. Материалы сумел подготовить к концу февраля, а потом снова выбил командировку на посещение лампового производства.

Ух ты, а Меерович изменился, по крайней мере внешне, если раньше он напоминал представителя своего народа с трудом, то теперь характерные черты его национальности обозначились очень явно. И характер у него изменился, встретил меня у проходной как старого друга.

— Вот он летчик герой, — представил он меня директору завода, — если бы его не отозвали с фронта, как ценного специалиста, то был бы дважды герой, а может быть и трижды.

— Э…, - промычал я на этот пассаж, — приятно, конечно, когда в тебя так верят, но чего не произошло, того не случилось.

— И скромный к тому же, — продолжал он нахваливать меня, — это мы здесь всю войну просидели, а ты повоевать успел. Слышали о твоих успехах в Иркутске, турбовинтовые моторы одно время были у всех на слуху, шутка ли, даже американцы с англичанами их заказывали.

— Ну, ваши лампы тоже не на последних позициях, — решил я не отставать в ответной любезности.

— А благодаря чьим наработкам? — Тут же получил в ответ.

— Ой, хватит уже, а то совсем захвалили. — Отмахнулся я.

Дальше мне показали достижение производства, поделились планами, а они были обширными и я засомневался, нужно ли мне нагружать Мееровича еще и полупроводниками. Ведь главное в его производстве это лампы, полупроводники всегда останутся для него экзотической игрушкой.