Искатель боли (СИ) - Злобин Михаил - Страница 49

— Стойте! — Громогласно остановил я нескольких человек, рванувшихся к бунтарке на помощь, когда у той подкосились ноги, и она рухнула на дощатый пол. — Имя Великого Стража священно, и я никому не позволю осквернять его ложью!

Мои последователи немного заторможено вернулись на свои места. Повисшую тишину в просторном помещении нарушали только булькающие звуки, издаваемые медленно умирающей девушкой, ее судорожный кашель и глухой стук белокурой головы, бьющейся об доски.

— Меня вы можете поносить как угодно, и я не стану вас наказывать. Но я не могу бездействовать, когда порицается воля нашего Защитника! Того, кто стоит у истоков нашей с вами жизни и свободы!

Я демонстративно прошелся взад и вперед, позволяя насладиться своим величественным видом. Сиплые вздохи и надсадные хрипы умирающей становились все тише, а потому они не могли уже заглушать леденящего душу скребущего звука. Звука, будто кто-то из последних сил царапает пол, срывая ногти до мяса и крови. Незнакомка уже агонизировала, но я нарочито не смотрел в ее сторону.

— Но не думайте, что я обошелся с ней слишком строго! — Продолжал вещать я, бесстрастно глядя прямо в глаза притихшим юнцам. — Смерть это вовсе не конец, но начало долгого пути, в конце которого вас дожидается величайшая награда! Там, в чертогах Воргана, каждому воздастся по делам его и совести его! Вечная жизнь, вечная молодость и бесконечное счастье ждут тех, кто будет нести вместе со мной свет истины! Я вам обещаю это!

Рухнувшая смутьянка каким-то неведомым образом сумела ненадолго пересилить смерить и выползти в проход, по которому я прошел совсем недавно. Сейчас она уже совсем посинела, став похожей на свежего висельника, а ее некогда красивые глаза закатывались куда-то под дергающиеся веки. По губам и подбородку девушки стекала пенистая розовая мокрота, новые порции которой выталкивал безудержный, но уже такой тихий кашель.

Она прикладывала невероятные усилия, чтобы бросить на меня один единственный прощальный взгляд, но ее умирающий мозг уже не мог управляться с телом. Зрение подводило бунтарку, и она слепо блуждала глазами по пространству, пытаясь противиться подступающей тьме. То, что затягивало ее угасающее в сумрак, вовсе не походило на обещанное мной посмертие. И вот она уронила лицо вниз, замерев на полу растрепанной кучей тряпья…

Долгая и мучительная расправа, для свершения которой я не пошевелил даже пальцем, произвела сильное впечатление на моих последователей, и теперь каждый из них слушал мои слова с утроенным вниманием.

— Внемлите, дети мои, и будете спасены! Перечьте, и будете наказаны. А теперь, преклонитесь, если желаете выказать почитание своим предкам и Великому Стражу!

Со спокойной улыбкой под черной маской я наблюдал за тем, как зрители вскакивают, роняя лавки, и падают ниц передо мной. Пусть не все из них были искренни, и делали это вместе с остальными только чтобы их не постигла кара, как и медленно умершую на их глазах блондинку. Но все же, они уже оказались в числе моих первых последователей. Моих апостолов. Будущих проповедников новой веры. Каждый из вас уже обречен, хоть пока и не знает об этом. Но ваша жертва принесет мне тысячи таких же преданных и верных адептов, каковыми вам только еще предстоит стать… Так бегите же, мои агнцы, бегите и несите свет новой истины!

Глава 23

Со своей новоявленной паствой я общался остаток дня и всю следующую за ним ночь. Я отвечал на вопросы одних, не забывая сулить небывалую награду в посмертии, и успокаивал других, уверяя, что в смерти нет ничего страшного. Я плел паутину новой в этом мире лжи, запутывая в ней доверчивые разумы слушателей, и с каждым сказанным мной словом, огонь неистовой веры разгорался в их глазах все сильней.

Все шло столь гладко, что мне даже начинало казаться, будто нашу встречу можно было провести без показательной жертвы. Настолько вот мои последователи настолько искренне уверовали в то, что я настоящий ангел. Но я все же считал, что в таких вопросах перестраховка никогда не могла быть лишней. Именно поэтому я попросил Чука и Чака подыскать агнца, который бы открыто выступил против меня. И на эту роль, насколько я знаю, специально выбрали не самого благонадежного человека, прозрачно намекнув тому, что все услышанное на грядущей встрече лучше воспринять с немалым скепсисом.

Этим действом я убил сразу целое семейство зайцев — обозначил свою власть и силу над людьми, показал, какая участь постигает неверных, убрал слабое звено из своей зарождающейся секты, а заодно и проверил новое оружие. Да, простая сжатая сфера воздуха, едва ли могущая оглушить муху, оказалась способной запросто прикончить человека.

Воздушники этого мира, не имеющие представления о физике газов, даже не понимают, какой потенциал сокрыт в их даре. А ведь органы дыхания — это очень хрупкая и тонкая вещь, разрушить которую может даже совершеннейшая мелочь вроде резкого перепада давления. В этом средневековом мире не было водолазов, а потому некому было поведать, насколько мучительна и тяжела смерть от газовой эмболии. Сжатый газ, попавший в легкие, высвобождается от сдерживающих оков Искры и прорывает стенки альвеол и капилляры. Кровь медленно, но верно заполняет нижние дыхательные пути, почти мгновенно лишая пострадавшего координации. Пузырьки воздуха подобно крохотным предвестникам смерти уносятся по кровеносному руслу напрямик к сердцу, а уже оттуда по артериям они мчаться ко всем жизненно важным органам, нарушая их работу. Из-за попадания этих пузырьков в мозг, пострадавший практически сразу же теряет координацию, слух, а вскоре и сознание.

Достичь бы мне теперь того уровня, когда для создания подобной сферы мне не нужны будут крылья, и насколько тогда проще станет добиваться некоторых поставленных целей. Знать бы еще, насколько устойчивы к такому Владеющие и те, кто рангом еще выше…

Когда последний человек покинул помещение, низко поклонившись мне на выходе, я спрятал черные крылья. И сделал это весьма вовремя, потому что в зал тут же вошла Кара, подозрительно осматриваясь. Она не могла не заметить того ошарашенного и одновременно восторженного настроения, с которым отсюда уходил каждый второй, а потому желала отыскать тому причину.

Когда ее взгляд наткнулся на уже охладевшее тело незнакомки, моя помощница даже не повела и бровью. Она прекрасно знала о той роли, которую должна была сыграть молодая кенсийка, а потому лишь спросила:

— Как она умерла?

— Я убил ее Искрой, — признался я, медленно снимая с лица маску.

— Но… это ведь… как же… — девушка на несколько секунд замерла, пытаясь осмыслить мои слова. — Ты ведь Владеющий воздухом!

Удивление, вложенное в этот возглас, можно было даже пощупать. Настолько сильным и искренним оно было.

— Пока еще только Аколит, — невозмутимо поправил я ее.

— Но… я не понимаю! Как такое может быть?! Ведь считается, что воздух самая слабая стихия, не имеющая никакого боевого применения?!

— Теперь-то ты понимаешь, Кара, какое на самом деле я оказываю тебе доверие?

Помощница помолчала, нервно теребя край нарядного платья. Она всегда любила одеться покрасивее, но мне почему-то казалось, что в редкие моменты наших встреч, девушка старалась выглядеть особенно привлекательно.

— Да, господин, — подобострастно склонила она голову. — Прошу тебя, прости, что я позволила себе сказать ту глупость прошлым днем.

— Забудь, — мягко сказал я, касаясь пальцами щеки Кары. — Я тебя ни в чем не виню.

От моего мягкого прикосновения девушка странно обмерла, будто боялась пошевелиться и развеять волшебное наваждение. Она сейчас стояла, подобно испуганному зверьку, и не знала, как себя повести. А я только подивился тому, насколько сильна таинственная магия обольщения, сокрытая в юном теле потомка Князя Тьмы…

— Я устал, у меня была долгая ночь, — сказал я, избавляя ее от накатившей неловкости, и девушка тут же уцепилась за предложенную мной возможность свернуть разговор.